Как это видно, некоторые комментаторы то ли по непониманию простых юридических истин, то ли намеренно, под влиянием негативных эмоций (и такое на данном форуме неоднократно наблюдалось) исказили смысл моих комментариев.
Потому полагаю целесообразным сделать некоторые разъяснения. На тех, кто искажает смысл моих комментариев намеренно, вряд ли это подействует, но ведь форум читают и те, кто хочет во всем разобраться своим умом-вот для них есть необходимость разъяснить все эти искажения.
1.Уже неоднократно в мой адрес выдвигался в той или иной форме (и сейчас он присутствует) такого рода «аргумент»: будто бы Возрожденный, поставив свои подписи под перепечатками актов СМЭ, которые были произведены в прокуратуре, совершил какой-то предосудительный поступок- вариации здесь по замыслам их авторов были в широких пределах: от просто неблаговидного поступка до совершения служебного преступления. И, будто бы я тем, что пишу, уличаю в этом Возрожденного. Т.е. прямым текстом: не пиши этого, и тебе, и Возрожденному от этого только хуже будет! А подумали бы авторы такой «аргументации»,насколько всё это глупо!
Что такого (и тем более противоправного) совершил эксперт, если поставил свои подписи под собственными же заключениями, которые для каких-то целей перепечатали в прокуратуре? Вот и подумайте, господа-авторы таких «аргументов». Кем, чем и когда такое было запрещено? Мало ли для чего прокуратуре потребовалось, например, размножить мои заключения- например, мне могли объяснить, что это требуется вышестоящему прокурорскому начальству. Ксероксов тогда не существовало. Обычно копии снимали либо путем перепечатки, либо даже путем переписывания документов. Иногда- фотографировали. И если меня просят подписать мое же заключение, которое перепечатали в том следственном органе, для которого я эту экспертизу сделал- какие у меня основания «вставать в позу» и изображать, что моя подпись- на вес золота? И если мне, например, объясняют, что копия нужна для вышестоящего руководства – что, я должен изобразить из себя какого-то «великого визиря», подпись которого может быть только под великими государственными документами? Ведь ничто не мешает после моей подписи поставить отметку : «Копия верна» и заверить копию надлежащим образом. Или мешает? А, господа- выдумыватели такого рода «аргументов»?
В любом случае эта копия, будучи подписанной, всё равно не становится подлинником- даже потому, что форма её исполнения отличается от подлинника, и не может заменять подлинника. Это ведь оппонентствующие здесь комментаторы никогда в жизни не видели заключений экспертиз, потому и не могут отличить оригинал от перепечатки. А ведь для этого и особого ума не требуется- достаточно лишь посмотреть, как выглядит первый экземпляр заключения (акта) экспертизы, который выдается следственному органу в государственном специализированном экспертном учреждении, чтобы даже по сугубо внешним признакам увидеть, что в деле- не оригиналы, а их перепечатки.
Так что поставив свою подпись под перепечатанными в прокуратуре копиями его же собственных заключений, Возрожденный не нарушил никаких действующих правил.
И на этом закончим с данным вопросом. А то, что копия с его подписью, не будучи надлежащим образом заверенной, не влечет юридических последствий- так какое эксперту до этого дело? Это не его проблемы. Кроме того, повторюсь- ему могли объяснить, что копии снимаются вовсе не для уголовного дела. Тогда много куда отчетов об этом происшествии могло потребоваться.
Потому не надо выдумывать то, чего нет и не было.
2.По чьему указанию производились перепечатки. Вот то, что не по указанию Иванова- это точно!
Здесь тоже особого ума не требуется, чтобы сделать такой вывод. Сравниваем первые экземпляры актов на л.д. 345-357 с их вторыми экземплярами на листах 23-35 наблюдательного производства. И сразу же обращаем внимание на то, что на экземплярах, которые находятся в н/п, нет подписей Иванова, тогда как на тех экземплярах, которые в уголовном деле, его подписи есть. Это означает одно: в наблюдательное производство эти перепечатки попали, минуя Иванова. Т.е. они были сначала перепечатаны, затем вторые экз. помещены в н/п, и уже после этого Иванову для «его дела» были переданы первые экземпляры этих перепечаток.
Здесь следует еще раз уточнить вопрос, который для юристов понятен, а вот в дятловедении относительно которого существует устойчивое заблуждение. Это вопрос о том, у кого находилось наблюдательное производство. В дятловедении почему-то считают, что у Иванова. А на самом деле это не так. Наблюдательное производство (здесь некоторые «знатоки» противопоставляли «наблюдательное» производство «надзорному» производству- так это одно и то же, имейте в виду!) находится у надзирающего прокурора. А Иванов был следователем по данному делу. А следователь может даже и не знать, что находится в наблюдательно производстве, если надзирающий прокурор ему не сочтет нужным показать.
В связи с этим возникает вопрос- кто был у Иванова надзирающим прокурором? Прямых указаний на это в известных материалах нет.
Как я сообщал ранее, у меня были такие варианты (по степени возрастания вероятности): Лукин, кто-то из заместителей Клинова, сам Клинов. Как сообщил здесь Konder, надзирающим прокурором у Иванова должен быть Клинов. И я с его мнение согласен. По всем признакам получается, что наблюдательно производство находилось у Клинова.
Вот и получается, что перепечатки актов СМЭ, которые были получены прокуратурой, были произведены по указанию Клинова, после чего вторые экземпляры перепечатанных актов СМЭ Клинов поместил в н/п, а первые – отдал Иванову для того, чтобы он подшил их к «своему» делу. Куда подевались оригиналы- этот вопрос здесь поднимать не буду по известным причинам. Это пусть каждый сам решает.
3.Вопрос о «выделенности» данного дела из другого уголовного дела. Такой точки зрения, как известно, с некоторых пор стал придерживаться Семилетов. И то хорошо- что, наконец, он понял факт существования второго уголовного дела: лучше поздно, чем никогда! Как сообщил Семилетов в одном из своих видео, о том, что это дело было «выделено» из другого дела, ему прислал разъяснение сотрудник органов юстиции. Я видел то, что объяснял Семилетов. И понял, что у того сотрудника органов юстиции, который направил Семилетову данное послание, не было под рукой полных копий уголовного дела и наблюдательного производства. Поэтому данный специалист руководствовался общими принципами уголовного процесса. И на их основании он, вообще-то , сделал правильный вывод- потому что, не зная конкретных подробностей, этот «феномен» иначе и объяснить не получится с точки зрения обычного хода расследования уголовного дела. И если бы я не имел всех этих материалов, то подумал бы точно то же.
А вот полные материалы, как я понял, мало у кого есть. Да и то, что есть в интернете, мало кто из оппонентствующих здесь комментаторов взял за труд прочитать от начала до конца. И ведь, не прочитав дело «от корки до корки», это т.н. «оппоненты» берутся учить жить того, кто прочитал абсолютно все дела («от корки до корки»),которые побывали у него в производстве за время его работы в системе правосудия! Ну да и …. (ладно) с этими т.н. «оппонентами»…
Так вот, если бы тот сотрудник органов юстиции, на которого сослался Семилетов, имел возможность ознакомиться со всеми материалами, он бы пришел к другому выводу: это «дело без номера» не могло быть выделено из какого-то другого дела. Почему так, а не иначе- это вопрос отдельный. Его уже обсуждали. Но если есть желание для конструктивного диалога (обращаю внимание: для конструктивного!) –можно к нему вернуться. Здесь коротко можно отметить следующее: к правильному выводу в данном случае пришел адвокат Прошкин -после изучения дела в ГАСО : «дело без номера» было создано искусственно для маскировки расследования другого уголовного дела (которое расследовалось в порядке секретного производства) и для сбора для этого дела необходимых материалов. И вот это как раз объясняет все те «непонятки», которыми загоняют себя в тупик все, упорно не желающие увидеть этой простой истины. Которая лежит на поверхности.
И заранее обращаю внимание любителей обвинить меня в «выдумках» (это просто здесь стало «правилом хорошего тона» для т.н. «оппонентов»!) : это ведь не я выдумал. Смотрите интервью Прошкина- там всё и увидите. А если для вас это все, что называется, «поперек горла» и совершенно неприемлемо- так придержите хотя бы немного свои эмоции и всё-таки посмотрите это хотя бы для расширения своего кругозора. Прошкин ведь сейчас адвокат, а прежде он был ст.следователем по особо важным делам при Генеральном Прокуроре СССР, поэтому знает, как такие «дела прикрытия» создаются; может, и сам в чем-то подобном участвовал. Потому и сразу догадался обо всём.
Ссылок на интервью Прошкина (а у него их было несколько) "господам- оппонентам" здесь давать не буду: захотите- сами найдете. А не захотите увидеть- так ведь и даже преподнесенные вам ссылки смотреть не будете, чтобы чего лишнего не увидеть!
4.Оригиналы и копии. А вот здесь всё очень просто. И не надо «тень на плетень» наводить, да еще меня обвинять в «двойных стандартах» и в непоследовательности!
Получается так. Акты СМЭ, которые есть в деле- это не оригиналы, выданные в Бюро СМЭ, а их перепечатанные копии. Причем- эти копии не являются заверенными в установленном порядке.
Как к ним относиться – сами делайте выводы. Лично я приучен к тому, что ненадлежаще заверенная копия может вызывать юридические последствия только лишь после того, как в отношении её принято специальное решение, устанавливающее аутентичность данного документа. А до этого- без соответствующей проверки содержащиеся в этом документа сведения «на веру» принимать нельзя, а сам это документ имеет юридический статус не более чем простого письменного документа. Вот потому и получается, что фактически заключений СМЭ в этом деле вроде как бы и нет… Что, «интересное положение» получается?
Ну а как вы посчитаете- так это ваше дело! Тем более. что в дятловедении- свои законы.
А единственным подлинным судебно- медицинском документов, который имеется в деле, является документ, находящийся на л.д. 381-383. И вот как раз в дятловеднии его принято «не замечать». «Специфика» дятловедения: «не видеть» того, что действительно существенно!
И чего здесь не надо- так измышлений о том, что без актов СМЭ этот документ не имеет юридической силы. Имеет! Да еще как имеет! Этот протокол- самое что ни на есть доказательство, которое прямо предусмотрено УПК РСФСР. Это- самостоятельный источник доказательств- так установлено процессуальным законом. И то, что в нем изложено, не имеет право обойти любой следователь , который приступит к расследованию данного дела в случае его возобновления. И даже если этому следователю не понравятся содержащиеся в этом документе выводы эксперта, и он будет с ними принципиально не согласен, он всё равно не сможет их вот так «сходу» отбросить или проигнорировать. Для этого ему надо будет их опровергнуть путем проведения повторных СМЭ. Другого способа процессуальный закон не предусматривает. И вот если повторные СМЭ дадут противоположные выводы (в т.ч, как, наверное, поняли, и по вопросу существования поражающего фактора типа той самой «воздушной взрывной волны»),вот тогда следователь, расследующий это дело, может отбросить выводы эксперта 1959 года, как ошибочные. Но никак не ранее. Да и то, если повторные СМЭ дадут именно противоположные выводы. Если, например, выводы будут типа «установить не представляется возможным»- это не будет являться опровержением выводов 1959 года. Не в этом ли причина нежелания возобновлять дело? Ведь адвокат (а сейчас адвокат потерпевшей стороны имеет такие права в уголовном деле, что в 1959 году ему и в самом радостном сне присниться не могло!) всё это знает очень хорошо. И возобновить сейчас дело- это «пустить козла в огород», а он-то уж знает, что там делать! Тем более- опытный и достаточно идейный адвокат, с которым следствию «договориться» не получится.
А все это потому, что в преамбуле этого документа на л.д. 381- 383 имеется ссылка на ст.169- 173 УПК РСФСР 1923 г. В дятловедении не принято читать все эти скучные статьи, да еще если они напечатаны мелкими буквами и цифрами. А ведь в юридических документах ничего зря не делается. Потрудитесь прочитать. А еще лучше- найти или комментированный кодекс 1923 года, или учебник уголовного процесса тех времен- там просто и доходчиво всё это разъяснено.
И вот, если прочитаете, то увидите следующее. В те времена не предусматривалось проведение дополнительных экспертиз. Всё это появилось позже, в следующем УПК. Поэтому, если у следователя после проведения первичной экспертизы к эксперту появлялись дополнительные вопросы, то они решались так, как это каждый может увидеть на л.д. 381-383. Следователь ставит перед экспертом вопросы- и эксперт дает выводы по каждому вопросу следователя. И с позиций УПК 1923 г. всё это равноценно выводам дополнительной экспертизы, проведенной в соответствии с требованиями более «поздних» УПК.
Надеюсь, всё понятно? Вот и отлично!
Вот и получается по судебно-медицинским документам следующее: имеем ненадлежащее заверенные перепечатки актов СМЭ ( со всеми вытекающими из этого юридическими последствиями) и подлинник судебно- медицинского документа на л.д. 381-383, который является предусмотренным процессуальным законом самостоятельным источником доказательств, и в котором содержатся выводы эксперта по поставленным следователем вопросам. И выводы эксперта, содержащиеся в этом документе, имеют такое же доказательственное значение, что и выводы дополнительной экспертизы, проведенной в соответствии с более поздними УПК.
Вот так оно получается.
А если кому это всё «не понравилось» (не сомневаюсь, такие здесь найдутся- ведь для их любимых версий всё это будет подобно осиновому колышку- понятно куда)- проверяйте! Можете со всем этим обратиться в ближайшую юридическую консультацию и найти там какого-нибудь старого юриста, который работал в советские времена, и показать ему всё это. Он вам (за соответствующую плату, разумеется) всё это и подтвердит.
5.Механизм образования травм.
Как это видно, некоторые из здесь присутствующих либо не знают, либо намеренно «забыли» (имею в виду одного комментатора- юриста: во всяком случае, он так себя назвал), что определение причины смерти и телесных повреждений- это исключительная компетенция судебно- медицинского эксперта. Так установлено процессуальным законом.
Если кто еще не понял- тогда более конкретно: что напишет эксперт по поводу причины смерти или телесных повреждений- из того и обязаны исходить как следствие, так и суд. А если кто-то не согласен- выход один :мотивированным (обязательно приводятся мотивы, простым «не нравится заключение » -не обойтись!) назначается повторная экспертиза. И пока нет противоположного вывода повторной экспертизы, действуют выводы первичной экспертизы.
Вот и здесь- о механизме образования травм и их возможных причинах эксперт сделал выводы на л.д. 381-383.Читайте. Вот и всё.
И вот что еще.
Для того, чтобы давать хоть какую-то оценку всему этому, надо быть судебно- медицинским экспертом. Даже врач здесь не имеет компетенции для каких-либо выводов. Среди вас есть судебно-медицинский эксперт?
А если нет- тогда чего вы лезете туда, в чем ничего не понимаете ?
6.И- вот по этому вопросу: «Но вы все время упускаете одно важное обстоятельство - уголовного дела (как такового) не было. Была проверка по факту гибели группы оформленная как уголовное дело.».
Очень трудно что-либо объяснять тому, кто ничего не понимает в вопросах возбуждения и расследования уголовных дел, и при этом тебя еще начинает чему-то «учить»!
А, может, и не надо такому «знатоку» что-либо объяснять? Ведь всё равно будет бесполезно…
Тема: Доклад В. Анкудинова на конференции 2016г. (Прочитано 1323143 раз)