я поподробнее выложу из ссылки выше.
— Получается, она отзвонилась в понедельник?
— Да. Информация о том, что она видит перед собой, еще была адекватная, и можно было отсеять лишнее и взять нужное. Остальные ее звонки вечером понедельника и в 4 утра вторника были уже неадекватные, в спутанном сознании.
— Когда умерла вторая девушка?
— В 4 утра во вторник. В понедельник Елена позвонила и сказала, что подруга уже не может ходить, стало понятно, что она не выживет. Когда вы теряете подвижность в таких условиях, у вас нет шансов выжить, если помощь не придет в течение 5–6 часов.
-А известно, почему их первый звонок был только 21 января, если потерялись они 19-го.
— Ну, это трудно объяснить, что думает человек в такие минуты. Возможно, они рассчитывали на свои силы, думали, что они очень опытные и справятся сами, но природа и горы такого не прощают
— Если они звонили, можно ли было определить точную точку их нахождения?
— Нет, это невозможно. Это возможно, когда несколько вышек, в городе например. Когда одна или две вышки, это нереально. Билинг делали, и он показывал точки в разных местах — и в 40 километрах от того места, где их нашли. Разброс был. Просто нужно было вычленить примерную информацию, когда еще разговор был трезвый, незамутненный, мы этой информацией воспользовались. Так получилось, что ее телефон спас ее, на самом деле. Если бы она не отзвонилась, мы просто бы не знали, где ее искать. Невозможно определить, куда пошел человек, в какую сторону.
— 21 января она сообщила, какие видит вершины…
— Да, мы определились по карте, выбрали место, откуда видно вершины, сузили круг поиска и во вторник приступили. Нас десантировали на северо-западное плечо горы Казанский Камень, и с этого угла мы начали движение на снегоступах. Люди смеются, почему спасатели ходят пешком. Им не объяснить, что там сложный рельеф, снега по пояс и на лыжах вы туда не пройдете просто. Можно было проехать на снегоходе, но для этого надо было два дня пилить пилой завалы. А у нас нет дней, у нас часы и минуты были.
Мы определили, что снизу эти четыре горы, про которые говорила Лена, не увидеть, сверху невозможно выжить даже сутки, потому что там низкая температура и сильный ветер. Поэтому оставалось искать в границе леса, где можно спрятаться от ветра и есть видимость. Этот участок мы и прочесывали, он шириной метров 100–150, и на протяжении 9 км мы рассчитывали их найти. Нашли через 3,5 км.
- Как вы их увидели?
— Мы практически на них вышли. Мы постоянно останавливались, звали их, делали минуту тишины и прислушивались. И вот остановились передохнуть, Алексей крикнул еще раз: «Лена!» И вдруг услышали слабый-слабый отклик. Сначала подумали, что показалось, повторили — и действительно она откликнулась. Она была буквально метрах в 30 от нас. Они лежали под елками. Лена пыталась ползти на наш голос, ну сколько, проползла метров 5–10 в нашу сторону.
— Она еще могла разговаривать?
— Да, но она уже на грани была. Мы ее согрели, отпоили, когда перестала трястись, можно было уже поговорить нормально. Она все рассказала, что с ними было. Я спросил, почему они расстались с группой, она сказала, что они задержались немножко, пытались догнать, тропинку перемело, просто они проскочили мимо нее, уткнулись в лес, вернулись обратно, и всё, начали плутать.
— Они все эти дни ходили?
— Первые дни они ходили, грелись, поэтому у них отсырели ноги. Пытались найти место выхода. Проблема в том, что тропа, которая идет с турбазы, в лесной части она есть, а на открытой местности во время пурги она задувается мгновенно. 15–20 минут — и следов не видно. И во время разделения группы следы замело, и они уже не увидели, куда спускаться дальше. Они пытались найти тропу, тыкались вверх-вниз, вверх-вниз. В первый день дошли до границы леса и обратно наверх и измотали себя. Хотя могли просто найти какое-то укрытие, скальные выступы, где нет ветра, и позвонить, попросить помощи.
— Рассказывали, что их группа начала ходить искать их с фонарями…
— [К тому моменту] люди уже ушли в сторону, были обессиленные в лесу. И также с вертолета искать — ну как мы их увидим, если они сидят под елкой? У них нет сил выйти, махнуть, обозначить себя. Поиск с воздуха — это все равно обозначение: дым, костер, куртку расстелить какую-то большую, знаки делать. А если человек этого не может сделать, его нереально найти. Поэтому только пеший поиск с земли.
Да, девочке повезло, что мы успели, у нее оставалось буквально 5–6 часов. Было чувство, что мы спасли человеческую жизнь, хотя бы одну, чувство выполненного долга, что мы работаем не зря.
Нам бы очень, конечно, помог тепловизор. Были бы тепловизоры профессиональные, которые крепятся в вертолеты, это очень сильно облегчило бы поиски, быстрее бы это все произошло. Но пока что у нас нет такой техники. Она есть в России, но у нас пока нет.
Тема: Поиск туристов в Хакасии и другие современные поисковые операции (Прочитано 175242 раз)