Пожалуй, надо подвести некоторые итоги, чтобы прекратить весь этот никому не нужный (причем-нескончаемый),извините, «базар», который затеяли здесь некоторые «заинтересованные лица»- заинтересованные «в базаре ради базара». И в том, чтобы вопрос по-существу не решился никогда.
Вот и надо его решить.
Для чего было затеяно совершенно никчемное препирательство с противопоставлением «СМЭ» (судебно-медицинской экспертизы) «СМИ» (судебно-медицинскому исследованию)?
Как можно видеть, только для того, чтобы «доказать»,будто бы в актах «СМИ» не нужно было проставлять «круглые» печати судебно-экспертного учреждения! И это, по замыслу авторов всей этой «бодяги», которую они здесь развели, должно было «доказать», что в «деле без номера» находятся подлинники (первые экземпляры) судебно-медицинских актов, которые были получены Ивановым в СОБСМЭ в 1959 году (да еще- «под расписку»). Со всеми вытекающими из этого последствиями. А для чего это "доказывание" потребовалось авторам всей этой «бодяги»- вопрос не ко мне, а к ним.
И оказалось, как все это могут видеть, следующее.
Если исходить из тех положений, которые существуют с 1961 года (времени действия «нового» УПК РСФСР), действительно предусматривалось проведение судебно-медицинского ИССЛЕДОВАНИЯ трупа на основании ПИСЬМЕННОГО ПОРУЧЕНИЯ следователя или прокурора ДО ВОЗБУЖДЕНИЯ уголовного дела (существовали даже специальные бланки -«Направление в морг»), а также предусматривалось (правовыми нормами УПК РСФСР) проведение судебно-медицинской ЭКСПЕРТИЗЫ трупа на основании ПОСТАНОВЛЕНИЯ следователя или прокурора при наличии уже ВОЗБУЖДЕННОГО уголовного дела.
Проще говоря: нет возбужденного уголовного дела- нет ПОСТАНОВЛЕНИЯ,а есть «письменное поручение»: проводится «СМИ». Есть возбужденное уголовное дело- есть ПОСТАНОВЛЕНИЕ:проводится «СМЭ». А всё потому, что ПОСТАНОВЛЕНИЕ и ЭКСПЕРТИЗА- это то, что может существовать только после возбуждения уголовного дела (Советский уголовный процесс до возбуждения уголовного дела допускал только одно процессуальное действие –осмотр места происшествия, все иные процессуальные действия до возбуждения дела запрещались). А если дело еще не возбуждено-«выходили из положения» (чтобы не нарушать закон) таким образом (еще помню с институтских времен- как объясняли преподаватели по уголовному процессу эту "процессуальную" проблему), что труп вскрывали по «письменному поручению» следователя и проводили вместо «СМЭ» то, что именовалось «СМИ». Фактически никакой разницы между тем и другим не было. За исключением одного: эксперт при проведении «СМИ» не давал подписку об уголовной ответственности. А в случае возбуждения уголовного дела на основании результатов "СМИ", назначали СМЭ (потому что в уголовном деле обязательно должна быть СМЭ, а не СМИ !), и тот же эксперт на основании тех же результатов вскрытия составлял заключение СМЭ. И то, и другое- подшивалось к уголовному делу (а что было делать, если до возбуждения дела и без возбуждения дела уголовно- процессуальный закон в СССР запрещал проведение любых экспертиз: нет уголовного дела-нельзя проводить экспертизу!)
Также для судебно-медицинских заключений существовали типовые бланки по утвержденной форме. В т.ч. и предусматривалась в них т.н. «подписка эксперта». Бланки существовали для удобства составления заключений, и не являлись обязательным атрибутом- заключения могли составляться и без бланков.
Еще раз повторю: оформление «СМИ» и «СМЭ» отличалось лишь тем, что в одном случае эксперт не давал никакой подписки, в другом- давал (в специальной графе типового бланка- либо отдельно, иным способом: УПК форму "подписки эксперта" не регламентировал). Во всём остальном- оформление «СМИ» и «СМЭ» ничем не отличалось. И там, и там- проставлялись в конце заключений «круглые» печати экспертного учреждения.
До принятия «нового» УПК всё было аналогично, за исключением непринципиальных различий: как совершенно правильно здесь указал Konder - «... Вскрытие трупа без постановления следователя называлось -Контрольным.» (
https://taina.li/forum/index.php?topic=207.12480 , комм №12508).
Во всем остальном- оформление актов вскрытий производилось аналогично. В т.ч., выводы эксперта (если он был экспертом государственного судебно-экспертного учреждения) заверялись «круглыми» печатями экспертного учреждения, в штате которого состоял этот эксперт.
Если вскрытие производил врач, который выполнял функции судмедэксперта (не везде была возможность для проведения вскрытия штатным судмедэкспертом)- там, естественно, выводы «врача-эксперта» никакими печатями государственного судебно-экспертного учреждения не заверялись; там действовали иные правила оформления заключений.
Вот и получается: что «так», что «этак» (ещё раз повторю: что для «СМИ» или «Контрольного» вскрытия трупа, что для «СМЭ»)- в любом случае подпись Возрожденного должна была быть заверена «круглой» печатью СОБСМЭ, в штате которого Возрожденный состоял.
Потому и весь этот, извините, «базар», затеянный умствующими здесь комментаторами (точнее-"комментаторшами") вокруг «СМИ» и «СМЭ», изначально не имел никакого смысла: при любом варианте- в "выводах" подписи Возрожденного в первых экземплярах актов (т.е.-в подлинниках этих актов),которые Иванову должны были выдать в канцелярии (или у секретаря Заведующего Бюро) СОБСМЭ, обязательно должны были быть заверены «круглыми» печатями экспертного учреждения.
Кроме того, мы можем видеть, что в деле и в наблюдательном производстве (л.д.345-357 и л.д. 23-35 соответственно) находятся абсолютно идентичные «перепечатки» (первый машинописный экземпляр и второй, «копирочный»),исполненные на одной и той же пишущей машинке («прокурорской"). При этом «копирочные» экземпляры этих «перепечаток» даже не подписаны Ивановым, тогда как на тех экземплярах, что подшиты к делу, подписи Иванова есть. Это объективно указывает на то, что в наблюдательное производство (которое должно было находится у надзирающего за следствием прокурора) данные "перепечатки" попали, минуя Иванова.
Одного этого (есть и другие признаки помимо названных, они уже разбирались) достаточно для однозначного вывода: к делу подшиты не подлинники актов СМЭ, а их «перепечатки»,которые нельзя даже назвать и копиями в юридическим смысле, т.к. они не заверены надлежащим образом.
Вопрос о том, куда подевались подлинники актов СМЭ, и зачем их потребовалось перепечатывать в областной прокуратуре, я в данном комментарии поднимать не буду- это вместо прекращения дискуссии по данному вопросу вызовет лишь очередной «всплеск эмоций» и ни к чему хорошему не приведет.
А на данный момент получается следующее. В деле нет подлинников актов СМЭ. Нет также и надлежаще заверенных копий актов СМЭ. И получается, что единственный судебно-медицинский документ, который находится в деле в подлиннике –это протокол от 28 мая 1959 года на л.д. 381-383, «содержимое» которого как раз и не пользуется в дятловедении должным вниманием: либо этот документ «в упор не видят», либо «скромно не замечают» всего того, что в нём имеется. А если деваться некуда- так «замечают выборочно» (из того, что в нём есть).
Но ведь возникает закономерный вопрос: а насколько правомерно пользоваться «перепечатками». которые даже не являются надлежаще заверенными копиями актов СМЭ, для того, чтобы делать далеко идущие выводы, и тем более- проводить по текстам этих «перепечаток» (кто может поручиться, что эти тексты идентичны текстам подлинников?) какие-либо экспертные исследования?
Однако- без всяких «теней сомнений» это делают: и «то», и «другое»!
Вот и получается, что какая-то кривая «наука»- это «дятловедение»…
Ну а этот нескончаемый и бессмысленный «базар» по совершенно надуманным вопросам соотношения «СМИ» и «СМЭ»- предлагаю на этом ЗАКРЫТЬ. И не засорять данную тему всем этим мусором.