Вот интересная аналогия- 100 летняя война между Англией и Францией. Дело в том, что причины войны до сих пор очень противоречивы, а некоторые историки вообще сомневались именно в войне между государствами, больше похоже на семейные разборки и борьбе за территории между родственниками. Возможно, что и борьба Москвы (Владимирской, Залесской Руси) с Ордой это тоже длительная "семейная" разборка в борьбе за власть и за ресурс. Кстати обратите внимание на количество воинов в армиях, и это в густонаселенной и достаточно богатой Франции.. очень вероятно, что и на Руси у князей количество дружинников было не больше (не забываем,что вооружение профессионального военного стоило дорого кони тоже ценились,кроме этого эту армию сюзерену нужно было содержать круглый год) даже если объединить все дружины количество воинов измеряется тысячами, но никак ни десятками, а уж тем более сотнями тысяч человек... Итак:
Как и в случае с Россией, на территории современной Франции было множество независимых земель, склоняющихся к той или другой стороне в династическом конфликте Плантагенетов и Капетингов. Историк Ле Патурель утверждает, что лишь долгое заблуждение историков привело к появлению самого понятия о войне между Англией и Францией в XIV веке и тем более к представлению, что Франция была объектом разграбления. Напротив, Англия в свое время явилась объектом завоевания и колонизации. Имея в виду события XI века (захват власти в Англии норманнами), Ле Патурель пишет, что тогда Англия была завоеванной страной, колонизированной французами. В таком случае борьба за восстановление владений анжуйского дома в XIV веке теряет международный характер и выглядит делом «домашним», столкновением ветвей королевского дома.
Посмотрим же, что за битвы состоялись в первые годы «войны».
27 марта 1351 года произошел один из самых знаменитых эпизодов Столетней войны, так называемый «Бой тридцати». Битва заключалась в формальном пешем поединке между маршалом Робером де Бомануаром с тридцатью французами – с одной стороны, и сэром Ричардом Бэмборо с тридцатью англичанами – с другой. Причем англичан было на самом деле всего семь, как сообщает Максим Нечитайлов: Хью Кэлвли, Робер Ноллис, Томас Уолтон и Ричард де ла Ланд, эсквайр Джон Пессингтон, латники Дэгуорт и Джон Рассел. Остальные «англичане» – немецкие, фламандские и бретонские наемники. Сам сэр Бэмборо был бранденбуржцем. Бились «у дуба Ми-Вуа между Жосленом и Плоэрмелем близ поля ракитника».
После ожесточенной рукопашной погибли четыре француза и два англичанина, включая Бэмборо, после чего обе стороны разошлись для передышки. Когда бой возобновился, один из французов (Гийом де Монтобан) неблагородно ускользнул из боя и сел на лошадь, после чего атаковал сбившихся в тесную кучу англичан и опрокинул семерых из них. Его соратники воспользовались этим шансом и превратили свое поражение в победу, перебив в общем итоге девятерых англичан и захватив в плен остальных, всех покрытых ранами.
8 апреля 1351 года небольшое французское войско под началом маршалов Ги де Неля и Арно д’Одрегема, вторгнувшись в Пуату, осадило Сент, но встретилось с также незначительной английской армией губернатора Кале Джона, лорда Бошана. Англичане спешились (отправив лошадей в тыл), и большинство французов последовало их примеру. Но они оставили по конному отряду на каждом фланге. Бошан послал за подкреплениями, и маршалы так медленно строили свою армию, что они прибыли вовремя. Затем французы атаковали пешими, и хотя детали битвы неизвестны, потерпели тяжелое поражение. Оба их командира попали в плен вместе со 140 рыцарями и оруженосцами.
6 июня 1351 года Джон Бошан, возвращаясь в Кале из успешного рейда, был настигнут маршалом Франции Эдуаром, графом де Божё, с гарнизоном Сен-Омера. Бошан решил драться, предварительно отправив вперед повозки и захваченный скот с эскортом в 20 латников и 80 конных лучников. Сам он, с остальными воинами (280 латников и 220 лучников) спешился и стал за рвом. Де Божё, опередив свое войско, появился на поле боя лишь с сотней латников, тоже спешился и тут же атаковал английскую позицию по фронту. Атака провалилась, сам граф погиб. Однако отставшие главные силы французов, наконец, появились. Один отряд латников достиг рва и сошелся в рукопашной с англичанами, другой напал на лучников на одном из флангов Бошана, а третий (из 500 пехотинцев) зашел в тыл. Окруженное английское войско целиком попало в плен.
11 ноября 1356 года, узнав, что французы под началом Рауля де Рэнваля собираются взять город Кутанс, Годфруа де Аркур собрал примерно 700 латников и лучников (англичан и наваррцев) и выступил из Сен-Совёр-ле-Виконт. Его разведчики донесли о приближении противника (300 копий и 500 латников; неясно, почему источник отличает «копья» от латников). Де Аркур выстроил своих латников вдоль холма, поставив лучников впереди. Часть французов спешилась и, закрываясь от стрел щитами и павезами, не двигалась с места, пока стрелки не израсходовали свои стрелы и не отошли к латникам. Французы, в свою очередь, обстреляли англо-наваррцев, те вынуждены были атаковать и после жестокой схватки были разбиты. Де Аркур с остатками войска укрылся в винограднике, обнесенном прочной изгородью. Французы все спешились, окружили место и пошли на штурм. В конце концов, воины Аркура либо погибли, либо попали в плен, либо разбежались. Сам он отказался сдаться, и был зарублен.
23 июня 1359 года у Ножан-сюр-Сен англичане (400 латников и 200 лучников) спешились и заняли оборону на отлогом склоне холма, причем латники стояли отдельно и немного ниже стрелков. У французов было 1200 конных латников (в 3-х «войсках») и 900 пехотинцев с копьями и павезами. Первое французское «войско» атаковало английских латников, но было отбито. Не решившись наступать во второй раз, конница обходила кругом англичан, надеясь взять их во фланг, но те постоянно поворачивались фронтом к неприятелю, и их поддерживали лучники. Тут подошла французская пехота. Она бросилась на лучников, опрокинула их (ибо стрелы не пробивали их щиты) и обратила в бегство. В то же время 1-е и 3-е «войска», под прикрытием этой атаки на позицию лучников, окружили латников и после упорного боя разгромили их. 2-е «войско» преследовало бегущих стрелков и нанесло им огромные потери. Затем французы повернули назад и захватили обоз и лошадей англичан.
Надо отметить, что датировка этих событий в годах от Рождества Христова выполнена много позднее XIV века.
В английской историографии 1970-х годов утверждение оборонительного характера Столетней войны для Англии стало общим местом. Так, в монографии М. Вейля «Английская Гасконь», где гасконский вопрос расценивается как основной среди причин войны, эта область на юго-западе Франции названа «передовой линией защиты от вторжения». Война же в целом рассматривается в первую очередь как борьба Англии за обеспечение своей безопасности; попытки утвердиться во Фландрии и Бретани имели, по мнению автора, цель создания защитного барьера вдоль побережья.
А французы, как уже сказано, настаивают на грабительском характере войны со стороны Англии.
Специалисты по Средневековью (медиевисты) Д. Хэй и К. Фаулер попытались совместить в понимании проблем Столетней войны основные положения традиционной концепции со значительными элементами оригинальных построений Ле Патуреля. Так, Хэй сохраняет общий подход к анализу войны, не игнорируя материальные мотивы, но и не расценивая их в качестве принципиально важных. Он упоминает, что война во Франции была одним из средств получения дополнительных доходов для рыцарства. Его позиция смыкается с концепцией Ле Патуреля, считающего, что войну между Англией и Францией «создала» историческая традиция.
Фаулер, так же как и Ле Патурель, утверждает мысль о несоответствии некоторых устоявшихся общих представлений «реальной действительности». Так, он предлагает полностью переоценить степень отрицательного воздействия войны на развитие Франции.
Итак, для событий, отстоящих на пятьсот-шестьсот лет от нашего времени, трудно выстроить «единственно верную» концепцию, ибо теперь уже нельзя понять, даже каковы были цели каждой из враждующих группировок. И это – при наличии достаточно подробных описаний, содержащих легко локализуемые топонимы, а также и списки участников. А что имеет история помимо этих описаний? Она имеет
мнения
о событиях XIV–XV веков, высказанные в XVI–XVII веках, зачастую куда как подробные и даже многословные. Вот эти-то
мнения
и лежат в основе всех исторических концепций!
Тема: Где ты, поле Куликово? (Прочитано 155985 раз)