Есть и еще один странный момент - такое впечатление, что ребята четко знали, какие вещи подверглись заражению, а какие нет – на ком-то из них по два свитера, на ком то один, почти все бросили перчатки, но у Тибо они остались (видимо лежали в кармане). Общее количество радиоактивных вещей невелико, активность их – тоже, по сравнению с возможной, и была «очаговой», а не сплошной. То есть проходила скорее по разряду «прозевали» или «вторичного заражения» (коснулись зараженным предметом чистого). Такое впечатление, что они именно видели невидимую смерть.
Утверждение о радиации именно как о невидимой смерти не более чем газетное клише. Просто те, кто видел – вряд ли в состоянии поделится впечатлениями, а фото и кинопленка, по понятным причинам, не в состоянии передать, как выглядело «зарево» над разрушенным четвертым энергоблоком. Но выше по тексту не раз упоминалось о использовании радиоактивных изотопов в качестве люминофоров. Так что вполне можно представить, что увидели выскочившие на улицу люди – ведь снаружи стояла ночь.
Пятна светящиеся мертво зеленым (или темно-синим) цветом были везде – на руках, одежде обуви. А ведь среди группы был, как сказали бы сейчас, «ликвидатор» той аварии (восточно-уральский радиоактивный след, образовавшийся после взрыва на комбинате № 817, том самом где работали Георгий и Рустем ) – Георгий Кривонищенко, и он то лучше других должен был понимать сколь серьезными последствиями грозит такое «видимое» проявление радиации. Впрочем, единства в понимании ситуации тоже не было, и это сыграло свою как положительную, так и роковую роль.
Например, Золотарев и Тибо явно удалились от группы и не поддавшись общему поведению вместо того, чтобы снять одежду, скорее всего «дезактивировали» ее протиранием снегом. Рискованное, в плане личного здоровья, действие было несомненно осознанным, в их возрасте люди обычно уже не склонны действовать импульсивно, и сильно повышало шансы выживания группы. Впрочем, и личный риск мог быть не так высок, если они, в момент старта катастрофы находились снаружи. Это подтверждает также следовая дорожка – два человека двигались параллельно основной группе (своеобразный карантин) сохраняя, скорее всего, голосовой контакт.
А вот с Дорошенко его уровень понимания ситуации сыграл злую шутку - в отличие от большинства, Юрий был с факультета строительных машин и, очевидно, его знания скорее всего ограничивались обще военной подготовкой. Руководствуясь мыслью, что через некоторое, не слишком продолжительное, время уровень радиации снизится до безопасного (что верно для ядерного взрыва и в корне неверно для заражения долгоживущим изотопом), он собрал сброшенные группой вещи и обувь и забросил их назад в палатку. Видимо, чтобы они сохранились там до момента, когда можно будет вернуться. Оказалось ли это его действие роковым, или Дорошенко уже был обречен, установить не представляется возможным.
Стоит также разобраться в вопросе «деликатно» обходимом во всех других теориях как явно «неудобный». Под довольно ханжеским лозунгом - «нечего капаться в чужом грязном белье», утверждении более чем странном, если принять во внимание что под «грязью» следует понимать радиоактивное заражение. Человек сведущий уже догадался – речь пойдет об образце №8 «Брюки-рейтузы от №4 принадлежавшие Дубининой. Активность этого образца была относительно невелика 1280 Бк/мин со 150 см2 (размер образца 77 см2) то есть отличалась от «лидера», «свитер коричневый» в семь с половиной раз.
Это вроде бы и позволяет посчитать такое загрязнение «незначительным», но если вспомнить о том, что первичное заражение было выше на порядки, то первоначальный уровень (457143 Бк/мин для 150 см2) нес серьёзную угрозу жизни, не говоря уже о здоровье. Впрочем, как и все остальные образцы не только с тела Людмилы, но и всей четверки тел в ручье.
Откуда взялась радиоактивность на остальных вещах, если в рамках «контролируемой поставки» активность содержал только свитер, снятый с тела Колеватова? Тут можно только предполагать – нет указаний о взаимном расположении пятен, поэтому «перенос» изотопа с одного предмета на остальные нельзя исключить (тело вместе с вещами мокло в проточной воде ручья длительный срок – от шести до пятнадцати дней, по данным экспертизы). Вот только в этом случае и мощность такого источника должна считаться не от одного предмета, а суммарная. Источник мощностью в 125 Бк (15000 Бк/мин со 150 см2 в терминологии эксперта) маленьким не покажется при самом пристрастном взгляде. Это тройное превышение нормы для спец одежды работников атомной промышленности. Изначальная же мощность источника должна быть увеличена минимум на треть.
Вообще то стоит по внимательней взглянуть на результаты экспертизы. Все образцы имеют практически одинаковую площадь (70, 55, 60, 60, 66, 88, 77, 63, 75 см2 соответственно). Возникает резонный вопрос – почему именно такие размеры? Первым вариантом будет, что это была «капля» (то есть изотоп был в виде раствора и «разбрызгался» в том числе и крупными каплями) которая просочилась через снятую верхнюю одежду на подлежащие ткани. А размер образцов обусловлен скорее геометрией измерительного прибора. Например, упомянутый в заключении датчик СТС-6 (счетчик Гейгера-Мюллера, такой же или похожий стоял в приборе «Тисс») имеет собственную площадь в 45 см2. Это не значит что с его помощью нельзя было обнаруживать загрязнения меньших размеров, но было ли на то умение и желание? Во всяком случае акт экспертизы содержит такое количество огрехов (эксперт банально умудрился ошибиться в умножении на «2» и получил 4900х2=9900) и вопросов, что в этом можно сомневаться. В любом случае реальная активность источника на одежде могла быть больше на несколько порядков! (Речь идет не об абсолютной, а о «поверхностной активности» то есть активности на единицу площади источника). В этом случае пересчет на пресловутые 150 см2 в случае «точечного-капельного» источника мог быть занижен, в плане оценки последствий, на порядки.
Но помимо «капельной» гипотезы заражения одежды последней четверки, есть и другая. Указанные в акте размеры 88 75 и 63-55 см2 это довольно небольшой прямоугольник 7(8) см на 10(11)см максимум. А теперь каждый желающий может произвести простой эксперимент – необходимо взять линейку (рулетку) и померять размеры собственной ладони или расстояния от кончиков пальцев до костяшек. У меня вышло 7,5х10 это для мужской ладони, женская должна быть меньше.
Так что странные пятна и их появление даже на прилегающей к телу одежде получают простое объяснение – человек совершает массу неосознанных движений. Этот «автоматизм» тела в некоторых случаях доставляет серьезные неприятности. Всем известна характерная поза хирурга – обе «чистые» руки вверх, на уровне глаз. Дело в том, что во время операции он не должен касаться ничего кроме больного и стерильного инструмента, а для этого руки надо постоянно держать под контролем. Потому что стоит только выпустить конечность из поля зрения, и она может зажить самостоятельной жизнью – почесаться, взять посторонний предмет или опереться, чтобы снять нагрузку с ног.
У работников атомной отрасли (тех, кто имеет контакт с расщепляющимися материалами) вырабатывается сходный навык, только там сознательно контролировать и «просчитывать траекторию» необходимо для всего тела – коснувшись любого постороннего предмета можно заработать себе совсем не шуточные проблемы. Для выработки (и в равной степени для контроля) такого навыка служат белоснежные халаты и рабочая спецодежда – любое касание моментально оставляет свой след, который потом необходимо проконтролировать.
Я уже говорил, что снимая подвергшуюся заражению одежду, группа действовала правильно и быстро, но для полного успеха любого действия необходим еще и навык. У ребят (большинства) не было навыка работы с радиоактивными материалами и привычки перед началом любых движений сначала «проигрывать» их в голове, отмечая ошибки и соизмеряя последствия. Тут как раз случай из серии - «спешите медленно».
Для наглядности попробую объяснить на примере – в каком порядке вы будете снимать обувь, свитер, маску, шапочку и перчатки? А теперь представьте, что на все это у вас несколько секунд, в данном случае тело начнет действовать автоматически – сначала обувь, потом шапка с маской, потом свитер. И очень велик шанс того, что после этого совершенно рефлекторно заправите в штаны выбившуюся при снятии свитера рубаху. И будет немалый процент тех, кто заметит, что не снял тонкие перчатки уже при попытке пригладить волосы.
Впрочем, последствия своих ошибок при раздевании ребятам ощутить было не суждено, хотя уже через несколько дней – неделю, ношения этой одежды они вполне могли проявиться в тяжелой форме лучевой экземы или болезни. Но пока группа организованно отходила вниз по склону, стремясь достигнуть линии леса. Уходили не оглядываясь и не думая возвращаться обратно – об этом явно говорят следы.
На этом месте можно было б и остановится, просто сказав, что по поводу дальнейших событий я придерживаюсь идеи Кузьмы
http://taina.li/forum/index.php?topic=686.msg13594#msg13594 Но рискну все же в меру своих сил предположить свое виденье некоторых моментов развернувшейся драмы.
По мере удаления спадало напряжение и чувство опасности. Действительно, все только что с честью и без потерь избегли смертельной, а главное все же не слишком знакомой и от того более пугающей опасности. Природа вокруг хоть и не была райским садом, но она была гораздо более знакома. Группа была опытная, сплоченная и имела все шансы благополучно выбраться из этой передряги. Волнения по поводу возможных «отдаленных последствий» отступили перед необходимостью выжить здесь и сейчас. Скорее всего началось обсуждение и уже на середине склона группа имела подробный план как им пережить текущую ночь и действовать позже.
И природа поначалу подыгрывала – мороз был всего -5, а скорее всего (исходя из сохранности «столбиков» следов) около нуля, ветра и вовсе не было, а снег если и шел, то небольшой и видимость не снижал. Группа имела свет, спички, ножи, была неплохо утеплена для текущей погоды. Имелся детальный, с распределением ролей план на ближайшее время – необходимо было развести костер, отрыть и обустроить в сугробе снежную пещеру, где бы вся группа могла с минимальными неудобствами дождаться утра. Силами девяти человек задача отнюдь не казалась невыполнимой. Утром, имея в составе двух относительно хорошо одетых, а главное – обутых (впрочем, Рустем Слободин был обут «наполовину» - в один валенок) можно было надеяться на благополучный исход – пока один будет обеспечивать топливом костер, второй может добраться до оставленного склада. А там – запасные лыжи, двое ботинок, еда – все что так необходимо для того чтобы перестать думать о выживании и начать думать как выбраться к людям.
А пока группа полная надежд быстро уходила вниз, не теряя ни минуты. Почти наверняка разговоры стали веселее, возможно зазвучал смех – все были молоды, и не склонны к пессимизму. И тут, где-то на последней трети спуска (! предположение), судьба нанесла свой второй удар – внезапно умирает Юрий Дорошенко. Нет, его убила не радиация, до того момента как она могла сказать свое слово даже теоритически, никто ребят недожил. Но вдыхать пары стронция (возможно) не менее опасно, чем дышать парами натрия или лития. Тоже можно сказать о других возможных изотопах, если не сами, то используемые их соединения (хлориды, фториды и т.д.) совсем не благоприятно влияют на человека, даже без учета радиоактивности – просто из-за едкости и (или) токсичности.
Забрасывая в палатку вещи, а возможно просто оказавшись в тот вечер близко к «источнику», Юрий вдохнул слишком много химически активных паров и постепенно его легкие начинают заполняться кровавой пеной. Крепкий и сильный молодой человек наверняка поначалу даже не обратил внимание на признаки начавшегося отека легких, потом наверняка боролся со слабостью, пока еще мог держаться на ногах. Впрочем, это тоже предположение, отек легких мог развиваться стремительно (т.н. «ураганный отек легких») и убить в считанные минуты подобно выстрелу. Но и в «медленном варианте», речь идет о десятке, двух десятках минут, вряд ли больше.
Могли ли спасти Юрия его товарищи, заметь они вовремя его недомогание или обратись он за помощью сам? На это можно рискнуть дать вполне определённый ответ, поскольку я, в свое время был весьма подробно ознакомлен одним из коллег с похожим случаем. Коллега этот, в бытность свой студентом, немало проработал на санитаром «скорой», сам имел среднее медицинское образование и в этом вопросе я ему полностью доверяю.
Больной, 73-года инвалид войны, лежачий, банально поперхнулся при попытке напиться, когда человек лежит это обычная ситуация. В легкие при этом попало не больше двух столовых ложек воды (емкость из которой он пил была совсем не велика), но в качестве осложнения начался отек легких. Пока родственники разобрались, что - «дед не просто кашляет», пока вызвали скорую (приехала машина, впрочем, очень быстро - город небольшой, а бригада только заступила на смену и вызов был первым), пена уже пошла горлом, а дед шагнул последней ногой за грань. Что в его случае не было гиперболой – вторую ногу дед потерял на войне.
Реанимационные процедуры продолжались три с половиной часа и потребовали полной разукомплектации автомобиля. Что, в переводе на понятный язык, значит, что бригада потратила на одного человека весь кислород и сильнодействующие препараты «особого списка» выдаваемые на смену, и применения «по жизненным показателям» метода за который, не увенчайся он успехом, врач, его применивший, мог понести серьезную ответственность, вплоть до уголовной («пеногаситель» - для самых любопытных и, как любит говорить Ракитин, – «умному достаточно» ). А под конец коллега признался честно, что все их потуги не увенчались бы успехом, не прояви ветеран такой силы воли – три часа задыхаться на грани потери сознания и в это время вдыхать и выдыхать по команде (потому что дозатор маски не попадает в ритм дыхания гибнущего человека) тогда, когда каждая клетка тела требует сделать вдох. Железная воля.
Нет смысла подозревать Юрия в меньшем желании жить, но у его друзей не было под рукой бригады медиков и реанимационного автомобиля. У них вообще ничего не было. Да и окажись он в аналогичной ситуации не на заснеженном склоне, а даже в городской квартире, далеко не факт что «скорая» успела доехать. А если б успела, то скорее всего медикам осталось бы только развести руками – уровень возможностей медицины все же был ниже, а причина – намного серьезнее вдыхания столовой ложки воды.
Тема: Перевал Дятлова: Видимая смерть (Прочитано 213857 раз)