Владимир Дмитриевич, вы не могли бы передать рассказ Возрождённого о характере травм последней четвёрки. Не дословно ,а в общих чертах, саму последовательность этого разговора. Он с чего - то начал, чем - то закончил?
Объяснял уже. И не один раз. Но если вы желаете- вам могу еще раз объяснить . Это- без проблем.
После исследования всей горы окровавленных тряпок (повторно обращаю внимание, чтобы известный всем "Доктор" не придрался и вновь не стал меня "уличать"-
высушенных следователем окровавленных тряпок, и без всяких там кишок- еще раз обращаю на это внимание "Доктора", если он будет всё это читать), которые хранились на полу кабинета Возрожденного ("на Волгоградской"), Возрожденный усадил меня за стол - «по праву старшего по возрасту»- писать наше совместное экспертное заключение. Тогда вся эта писанина производилась чернильной авторучкой на обычном листе бумаги (для черновиков выдавалась серовато-зеленоватая бумага довольно низкого качества, а с черновиков перепечатывали машинистки)- ни я, ни Возрожденный печатать на пишущей машинке не умели (обращаю на это внимание тех, кто всё еще считает, что Возрожденный акты СМЭ печатал собственноручно, да еще во время вскрытий). И вот, когда я был задействован в этом малоприятном занятии, у Возрожденного появилось свободное время, и он, расхаживая по кабинету, и стал у меня выспрашивать про методику проведения ситуалогических (ситуационных) экспертиз. Тогда это направление криминалистических исследований было новым (методика начала разрабатываться проф. Г.Л.Грановским в самом конце 70-х, начале 80-х г.г.), вся литература по этим вопросам издавалась только Всесоюзным НИИ судебных экспертиз, имела «грифы» и в систему Бюро судебно-медицинских экспертиз МЗ СССР в то время не поступала. А Возрожденный заведовал также еще и физико-техническим (криминалистическим) отделением СОБСМЭ. Поэтому имел к этим вопросам сугубо профессиональный интерес.
Вот, периодически отрываясь от малоприятной для меня писанины, я объяснял Возрожденному, как всё это делается, и что получается. И, разумеется, привел примеры по конкретным уголовным делам, когда исключительно благодаря ситуационно-логическим исследованиям места происшествия были раскрыты «глухие» дела, которые раскрыть иными способами не получалось - как из практики ВНИИСЭ, так и из собственной практики (в то время я был единственным экспертом в Свердловской области, который, в числе прочего, специализировался также и на этих видах криминалистических исследований). После этих примеров по конкретным уголовным делам, Возрожденный и стал рассказывать о том, как они в 1959 году восстановили ситуацию происшествия по делу о гибели туристов на Северном Урале («на Отортене»- как он назвал это место). Мне показалось, что он хочет получить моё мнение о том, насколько правильно они тогда эту ситуацию восстановили. Может, мне показалось. Может, ему и в самом деле нужно было получить «стороннее мнение». И я, разумеется, сделал целый ряд критических замечаний, отметив некоторые слабые, на мой взгляд, места. Вот в процессе всего этого Возрожденный и стал разъяснять мне различные «судебно-медицинские подробности», обосновывая выводы, которые им были сделаны в 1959 году. И сообщил в числе прочего , что там взорвалась ракета, и откуда она (как он выразился) «пришла» . Меня все эти «судебно- медицинские подробности» не интересовали. Мой профиль- криминалистика. А в данном случае- обстоятельства развития ситуации происшествия. Поэтому я постарался эти «подробности» пропустить «мимо ушей»: всякие там сломанные кости, желудки, кишки, печени и прочие «внутренности» никогда у меня не вызывали энтузиазма. Кроме того, мне надо было исполнять свою профессиональную обязанность- составлять наше совместное экспертное заключение («свою» часть заключения Возрожденный отчасти составил сам, отчасти диктовал мне, чтобы я правильно изложил на бумаге разного рода медицинские термины, синтезирующую часть заключения составлял я, выводы формулировал тоже я), и мне нужно было за этими разговорами не допустить ошибок.
Вот составлением заключения по тому экспертному исследованию, которое нас свело в одной экспертной комиссии (что произошло исключительно по воле Случая) и завершился рассказ Возрожденного о том, что он установил в 1959 году, проводя СМЭ (а то, что он проводил в 1959 году, Возрожденный именовал судебно- медицинскими экспертизами, а никакими не «СМИ»- как это навыдумывали дятловеды, которые всё «знают» лучше всех) погибших туристов группы Дятлова. Незаметно так завершился. Как «между делом» начался, так «между делом» и закончился. Лично меня всё это в то время не интересовало. То, что произошло с группой Дятлова, я и так знал- от своих коллег по работе, которые работали в криминалистической лаборатории еще в 1959 году и имели то или иное отношение к расследованию 1959 года. Как я понял, на женщин (рассказывала мне об этом происшествии, в частности, Т.И.Михайлова- в «моё время» зав. отделом почерковедения и технического исследования документов, которая в 1959 году вместе с Чуркиной исследовала палатку группы Дятлова) произвело впечатление отсутствие языка. Но я не женщина: наверное, поэтому отсутствующий язык меня нисколько не впечатлил- просто запомнился.
Тема: Доклад В. Анкудинова на конференции 2016г. (Прочитано 1327876 раз)