А как Вы себе представляете, как подобное следственное мероприятие, как его вспоминают сами очевидцы провели с манси "обязательно должно находить отражение в материалах дела!" Поделитесь, пожалуйста, даже интересно стало, чем подобные действия регламентируются и оформлением каких документов сопровождаются.
Источник: Михалевич С.И. Хозяева уральских гор - 2009
«Поделитесь, пожалуйста…», пишете… Видимо, придется поделиться, а то ведь у вас (как и у некоторых здесь упертых дятловедов) останутся весьма искаженные представления о методах расследования. Тем более- если еще и «пожалуйста»!
И начнем вот давайте с чего. С того, с чего начинается раскрытие т.н. «бесфигурантных» дел. А оно начинается с выдвижения версий. И версии выдвигаются вовсе не так, как это принято делать в дятловедении. При расследовании уголовных дел руководствуются фактическими данными, установленными на конкретный момент расследования, и ничего не берут «с потолка» или из собственных фантазий.
И вот, представим себе (в порядке допущения), что известное всем дело- единственное, что нет никакого второго дела, и то расследование, которым занимались Темпалов с Ивановым- единственное и самое нормальное.
И что мы должны были бы иметь в таком случае? А примерно вот что.
Обнаружена палатка, проведен осмотр места происшествия. Результат осмотра вроде бы такой: следов посторонних нет, за пределами палатки обнаружены 5 трупов погибших туристов. При внешнем осмотре- ничего особенного.
Т.е. внешних признаков «криминала»- никаких. Какая рабочая версия из всего этого следует? Только одна: «несчастный случай при туризме: туристы замерзли».
Далее- проводятся СМЭ обнаруженных трупов. И какие выводы? Да такие, которые подтверждают первоначальную версию.
Результат: на данном этапе следствия, на основании полученных результатов, может быть выдвинута лишь одна версия: «туристы погибли в результате замерзания; произошел типичный для зимнего туризма несчастный случай». Всё!
И- никакого «криминала»! Задача одна- найти оставшиеся 4 трупа. И- больше пока что – НИЧЕГО. И при нормальном течении следствия, если бы всё и было так, всё бы именно так и происходило. До момента обнаружения остальных трупов.
И причем здесь «манси» и подозрения в убийстве??? До 9 мая, когда эксперт найдёт у «последней четверки» чудовищные травмы, следствие вообще не имело никаких оснований «шебуршаться» и «рыть землю».
И обратите еще раз внимание: до 9 мая- абсолютно нет никаких объективных оснований даже и предполагать «убийство» туристов- хоть «мансями», хоть «добытчиками алмазов/золота», хоть еще кем-либо!
А что мы видим? А то, что мы видим, очень напоминает какой-то искусственно придуманный спектакль, да еще с весьма посредственной режиссурой.
С каких -то, извините за выражение, «хренов», начинают вдруг подозревать мансей! Появляются какие-то (якобы) «секретные задания» по их проверке, мансей задерживают, помещают в КПЗ, а по утверждениям Коротаева (если не врёт) -применяют к ним то, что в известный период времени именовалось «мерами физического воздействия».
И прокуратура «в упор не видит» вопиющих нарушений социалистической законности!
Вот, например, помещение подозреваемого в КПЗ. «Просто так» ведь КПЗ человека не примет. Нужна «специальная бумажка», да еще- с подписью должностного лица, имеющего на это право. Если, например, задержание и помещение человека в КПЗ происходило в связи с расследованием уголовного дела, то человека задерживали, как тогда выражались, «по сотке»- т.е. по ст. 100 УПК РСФСР. Что любопытно, в дальнейшем это стала ст.122 УПК РСФСР, но выражение «задержать по сотке» осталось и в те времена, когда я после окончания Свердловского юридического института начал по распределению работать следователем милиции: вот какой «живучей» оказалась «ст. 100 УПК РСФСР» 1923 года!
И вот- чтобы человека «задержать по сотке» и поместить в КПЗ, уполномоченное на то должностное лицо обязано составить протокол задержания. А эти протоколы- не просто «бланки», которые валяются у каждого следователя в кабинете. Во все времена бланки протоколов «ст. 100», а затем- «ст.122» были бланками строгой отчетности и находились у дежурного по отделению милиции в виде такого «блокнота» большого размера, в котором эти бланки были пронумерованы типографским способом, и заполнялись под копирку, причем один заполненный бланк поступал вместе с задержанным в КПЗ, а второй экземпляр подшивался в уголовное дело. И так было и в 1959 году. И без «протокола сотки» никакой начальник КПЗ не примет задержанного по уголовному делу! Или человек мог быть подвергнут аресту в качестве меры пресечения на основании постановления следователя , санкционированного прокурором: тут уже всем понятно, что это такое.
Но следует отметить, что в КПЗ помещались не только задержанные по уголовным делам, и в тех случаях требовались для их «оприходования» другие «бумаги» ( в чем здесь и вопрос!).
И вот- мы НЕ ВИДИМ в деле никаких «протоколов задержания в порядке ст. 100 УПК РСФСР (1923 г.), а также- вообще каких-либо «бумаг» по задержанным и помещенным в КПЗ «мансям»!
А ведь задержания, судя по всему, были! И, стало быть, были какие-то «бумаги» от «кого-то», на основании которых этих мансей «оприходовали». Вот и возникает вопрос- от кого были эти «бумаги»?
Далее. Применявшиеся в процессе следствия в 30-е…40-е и в самом начале 50-х (на основании секретных приказов соответствующих руководителей «органов»- в нашей стране никогда ничего «без приказа» не делалось) т.н. «меры физического воздействия» после смерти Сталина были запрещены, а после ХХ Съезда КПСС- вообще «поставлены вне закона». А рьяные исполнители этих секретных приказов «о применении мер физического воздействия» (вот ведь «ирония судьбы»: один из авторов такого приказа о применении мер физического воздействия- Виктор Абакумов, будучи арестованным еще при Сталине, сам попал под действие собственного приказа!) к тому времени были либо уже расстреляны, либо посажены на приличные сроки. А кое-кто последовал примеру «популярного» следователя НКВД Чертока, который, когда за ним (в порядке реализации "мер по преодолению культа личности")_пришли, чтобы доставить на допрос в прокуратуру, выпрыгнул с балкона 12-го этажа…
Так что сами делайте выводы из того, что вам известно. И одно можно сказать: все эти репрессии в отношении мансийского народонаселения никак не получается «привязать» к расследованию данного уголовного дела. Для следствия они были просто не нужны. Почему, не поняли? Еще раз повторю в таком случае: до 9 мая 1959 года у следствия не было никаких оснований объективного характера подозревать «убийство» (т.е. какой-либо «криминал»)!
И если такие репрессии имели место, то они имели иную «природу». Какую- если еще не поняли- тогда об этом отдельно.
И –чтобы закончить с версиями ( а также- странностями расследования ) по этому делу.
Ситуация радикально поменялась 9 мая, когда были проведены СМЭ «последней четверки», и эксперт обнаружил известные всем травмы. После 9 мая рабочая версия «несчастного случая» (по причине банального замерзания) «скончалась» с оглушительным треском! И вот только сейчас, после 9 мая, должны были появиться две рабочие версии, и одна их них – столь любимый в дятловедении «криминал». И –никак не раньше 9 мая 1959 года!
Может, спросите: «А какая- вторая?». А вот вторая- это столь же нелюбимый в дятловедении «техноген».
И вот как раз после 9 мая Иванов просто был обязан «рыть землю»! А что Иванов делает? Да он, оказывается, и «мышей не ловит»! Просто- парадокс получается. И всё это- не выдумки, это всё объективно подтверждается материалами дела! Посмотрите сами, какие следственные действия были проведены Ивановым, когда (при нормальном расследовании, разумеется) после 9 мая сложившаяся ситуация требовала от него самых энергичных мер! Иванов провел (до прекращения дела) всего ТРИ (!) следственных действия. Первое- это допрос Брусницына. В протоколе этого допроса «очень выпукло» видна попытка Иванова спасти (утвержденную по всей партийной линии- сверху донизу) причину гибели туристов в виде т.н. «большого урагана». Но, видимо, «не прокатило»…
Второе следственное действие –назначение радиологической экспертизы (это- вообще вопрос отдельный). И третье- допрос эксперта с постановкой на его разрешение дополнительных вопросов (следует отметить, что после дополнительных выводов эксперта «тихо скончалась» версия «криминала», и на момент прекращения уголовного дела оставалась лишь одна возможная рабочая версия- тот самый «нелюбимый» в дятловедении «техноген» : но ничего не поделать, если оно так!).
И- всё! Больше Ивановым ничего сделано не было.
Вот и смотрите сами, что получается, если разбираться с этим делом так, как положено: с точки зрения должностного лица, проверяющего работу следователя по конкретному уголовному делу. Интересно всё-таки получается! А интересно потому, что всё это противоречит логике следствия.
А вот если… Если вы будете исходить из того, что данное дело было создано для сбора материалов для другого уголовного дела (которое, как и происшествие, по которому оно было возбуждено, необходимо было скрыть от «народонаселения» по тем или иным причинам) и для «прикрытия» расследования, проводимого по другому делу, то всё как раз и «уложится» в то, что имеем. И получается следующее. Темпалов, Иванов и прочие участники расследования занимаются тем, что выполняют следственные поручения реального следствия по делу, которое (в секретном порядке) расследуется Генпрокуратурой СССР. От них требуется совсем немного (по эпизоду о гибели 9-ти туристов): результаты СМЭ , материалы по наблюдению очевидцами вспышки взрыва вечером 1 февраля 1959 года, да сведения, позволяющие привязать одно к другому.
Одновременно проводится т.н. «операция прикрытия»,цель которой- не допустить утечек «во внешнюю среду» сведений относительно реальной причины происшествия, случайными жертвами которого стали 9 туристов. Частично в ней принимают участие и те, кто занимается сбором материалов для Генпрокуратуры, и эти протоколы допросов «ни о чём» оседают в созданном для этих целей «деле без номера». Но кроме них в этом задействованы и другие органы, и другие люди. И вот для этого начинают «прессовать» мансей: чтобы всем было понятно- мансей подозревают в убийстве туристов! Не исключено, что «исполнители» несколько «перестарались»…
Вот где-то так оно получается, если всё то, что известно к настоящему времени «разложить по полочкам» и «разобрать по косточкам».
И ,как можете сами видеть, от ваших «Слёз Вишеры» даже, извините, и слёз не осталось во всём этом!
Могу предположить, что вам (и- не только вам!) «всё это» очень не понравится и вызовет лишь негативную реакцию. Но что делать: «Amicus bestiarys, sed magis amica veritas!».
Тема: Трактат о ракетах (Прочитано 118603 раз)