Только ради Ваших затрудняюсь сказать каких глаз...
А в чём трудности сказать: "только ради ваших замечательных глаз"?
... опять же Вам креплю - эту справку из ОК.
Опять она?
А я то думала, что вы что-нибудь новенькое накопали. К вам то на "Перенормал" я не хожу и вашу "Песня о Владимире Ивановиче Коротаеве... Или знаете каким он профи был? " не читаю, как и обещала.
А эта справочка мне знакома.
Так и я могу что-то написать и подписаться какой-то "Медведевой"
Мало ли вбросов здесь было? Наивная!...
Падайте в обморок...
Не, давайте только после вас.
))
Исторические воспоминания.https://www.sovsekretno.ru/articles/zakazchik-izvesten/Знакомьтесь:
Заказчик известенЗаписал Андрей КОЛОБАЕВ
В 94-м он передал мне кассету, сказав: «За этим «кремлевским» делом уже два трупа. Я должен стать третьим... Если что – опубликуешь».
... Сейчас мы сразу договорились, что разговор пойдет только о сегодняшнем дне. И все-таки спрашиваю: «Может, вставим куски из той кассеты?... » Он посмотрел на меня так, как будто я предложил ему прыгнуть с Останкинской башни...
Из досье «Совершенно секретно».
Владимир КАЛИНИЧЕНКО – бывший старший следователь-«важняк» при Генеральном прокуроре СССР, руководитель следственно-оперативной группы «убойного» отдела, автор уникальной методики по расследованию преступлений на сексуальной почве. На его счету более трехсот раскрытых дел особой важности, в том числе скандальные: «Минрыбхоз», «милицейское» (убийство майора КГБ Афанасьева бандой милиционеров), «сочинско-краснодарское» («дело Медунова» о коррупции и взятках), «хлопковое», «убийство» Машерова, «о 140 миллиардах» («дело Фильшина») и т.д. Уволился после ликвидации Прокуратуры СССР.
КАК РАЗВАЛИЛИ ПРОКУРАТУРУ
Нас, бывших работников органов, ушедших в адвокатуру, иногда называют предателями, переметнувшимися. Но никто не задается вопросом: почему мы ушли.
В 91-м, когда ликвидировали Генпрокуратуру Союза, мне сказали: ты служил партаппарату. Не обидно? Я в 71-м пришел на работу в районную прокуратуру. Там сразу дали понять: без партбилета ни о каких продвижениях по службе не мечтать. Но кому я служил? Партии или народу? А не обидно, когда сегодня так называемые демократы говорят: все беды следствия из-за того, что мы не до конца разогнали правоохранительные органы, слуг партаппарата. Кто, я – слуга?! Или мои товарищи, которые все эти годы нюхали трупы, раскрывая убийства?!
Есть и другая причина ухода. Нищенская зарплата, выплачиваемая государством. Оно само подталкивает: либо бери взятки, либо уходи. Поэтому из прокуратуры ушли почти все профессионалы. И отнюдь не в палатках торговать. Последствия уже сказываются.
МАШИНА КОМПРОМАТОВ
Мы говорим сегодня о «страшной» структуре, которую создал Березовский. Но простите, в этой структуре не дети, а профессионалы, которых вчера выжили из спецслужб. Которые всю свою жизнь занимались подслушиванием, подглядыванием, скрытой видеосъемкой, то есть сбором компромата. Этим людям ничего не стоит проникнуть в любую квартиру или на дачу, установить аппаратуру, которую ты никогда не заметишь, и круглосуточно тебя записывать и прослушивать. А тут появляется Борис Абрамович и зовет их поработать.
То же было и раньше. Но тогда это называлось «литерное мероприятие», и вся секретная информация стекалась в 7-е управление Комитета государственной безопасности. Существовал строжайший порядок: кто имеет к ней доступ и можно ее использовать или нет. Меня иногда спрашивают: вас разрабатывали? Да. Я знал: если работа затрагивает определенные эшелоны власти, обязательно и слушают, и снимают. Между прочим, сразу после путча во время обыска у Болдина изъяли кучу секретных досье – там был на меня том, на Гдляна тома три... А недавно ребята из контрразведки мне признались: «Когда мы слушали, как ты материшь советские порядки, у нас уши скручивались в трубочку. Отнесли эти записи Андропову. Юрий Владимирович послушал и рассмеялся: мол, оставьте парня в покое – нормальный советский человек!» Разве такой компрой когда-нибудь та система шантажировала? Даже когда я расследовал «дело о 140 миллиардах» – о махинациях высших правительственных чиновников. Все время только отслеживали: переступил я допустимую грань или нет. Если переступил, тут же швырнули бы на улицу или в тюрьму...
А сейчас джина выпустили из бутылки. Чуть ли не у каждого своя, «карманная» спецслужба. И в войне компроматов нет ни законов, ни правил.
РОКОВЫЕ ЯЙЦА ЭКС-ГЕНПРОКУРОРА
Владислав Листьев
Скуратов сам себя подставил. Первая ошибка – он слишком часто начал мелькать на экране. Что, в Генеральной прокуратуре нет пресс-службы? Есть. И когда он в очередной раз начинал рассуждать о ходе нашумевших уголовных дел, говорить о том, что лично будет расследовать «дело «Мабитекса», меня просто брала оторопь. Ведь задача прокуратуры – надзор за соблюдением законности, а не раскрытие преступлений. Скуратов избрал заведомо неверную линию. В результате в общественном сознании перекос: кто за нераскрытое убийство отвечает? Генпрокуратура! А это не так. В первую очередь отвечают оперативные службы ФСБ и розыска. И только потом – с точки зрения надзора за законностью – Генпрокуратура. Но в силу своих амбиций, неправильного понимания правил политической игры Скуратов сам себя откровенно подставил под удар.
Второе – по поводу видеозаписи. Долгое время шла смешная игра «в человека, похожего на Скуратова», хотя он сам давно во всем признался. До какого же цинизма надо дойти народным избранникам: все видели, как Скуратов осудил министра Ковалева и вскоре на этом же сам погорел. Теперь уже ему читает мораль юрист Жириновский – человек, который открыто принимает порнозвезду Чиччолину. Вот опубликуйте рядом три кадра: Жириновского, осуждающего Генпрокурора, обнимающего Чиччолину, и саму Чиччолину, совокупляющуюся с животными...
Но тут еще важно другое: как это записали? Во-первых, незаконно, поэтому те, кто снимал, должны нести уголовную ответственность. Во-вторых, главный вопрос: кто и почему платил за девочек? Не Скуратов же...
Я 22 года проработал в органах; 280 суток в году – командировки. У меня были дела, за которыми стояли огромные деньги и влиятельнейшие люди. Приезжаешь в Узбекистан или Казахстан, тебе, например, предлагают: «Сыграем в преферанс!» Говорю: не играю. «А мы вас научим». Я что, не понимаю, что мне элегантно хотят дать почти легальную взятку? Мне все равно проиграют, даже если я первый раз сел за карточный стол... Жизнь – штука сложная, и, конечно, все не без греха. Но если мне по моей профессиональной должности что-то непозволительно, никогда этого себе не позволю. Почему же те, кто сегодня приходит во власть, считают, что им все позволено?
«ПОЛИТИЧЕСКИЕ БЕЖЕНЦЫ»
Недавно смотрю телепередачу: Станкевич из-за кордона рассказывает, что не может вернуться, так как его в России преследуют по политическим мотивам. Вранье. После ухода из прокуратуры я работал в банковской системе. Прекрасно помню, как Станкевич, будучи замом Гавриила Попова, заставил банк, где я работал, дать 500 миллионов рублей на проведение фестиваля на Красной площади. Я был у председателя правления банка, когда он звонил и требовал выдать кредит, грозя самыми страшными карами. И банкир сказал: «Я понимаю, что это «кидок», но ссориться с властями нельзя». Чтобы подстраховаться, мы дали деньги под гарантии страховой компании. Приходит срок платежа, мы у компании требуем вернуть кредит. Нам отвечают: «Мы влетели, как и вы. Вас заставили, и нас заставили. Давайте разделим убытки пополам». Вытаскиваем организатора фестиваля Сохадзе. Разговор жесткий: где 500 миллионов? Огромные же по тем временам деньги. И тот мне говорит: «Владимир Иванович, я вам не советую лезть в ту историю». Объясняю: как руководитель юрслужбы безопасности, я должен вернуть деньги наших клиентов. Тогда он говорит: «Если я назову фамилию человека, кому ушла часть денег, вам будет плохо!» «Называй!» – «Станкевичу!» Это был 93-й год. А теперь он сидит в Польше и строит из себя невинного агнца, преследуемого по политическим мотивам. Какая тут политика? Ему Генпрокурор лично дает гарантию, что арестовывать не будут. Приезжай и оправдывайся! «Не приеду... » Тот же Собчак просто внаглую садится в частный самолет и бежит из страны, а потом дает массу интервью о том, какой у нас страшный режим. Какой режим, вы же сами всех разогнали!
МАРШ — МИЛИЦИОНЕРАМ!
Проблема разгона кадров – это проблема не только прокуратуры, но и МВД. При всех издержках очень много интересных дел сегодня раскрывается, то есть люди, несмотря на все сложности, честно делают свое дело. Но звучат они где-нибудь в прессе? Практически нет. Степашин тоже, по его словам, за повышение авторитета милиции. Но за счет чего? Оказывается, фильмы надо снимать, прекрасные телепередачи и т.д. Но это все уже было. В моей книге «7060 дней из жизни следователя» есть глава «Убийство на «Ждановской», так называемое «милицейское дело». Что этому делу предшествовало? Покрытие жесточайших преступлений, совершаемых работниками милиции. И параллельно реклама, которую Щелоков создавал искусственно. Например, Хачатурян пишет «Марш работников милиции», в прессе регулярно печатают липовые цифры якобы раскрытых преступлений, косяком идут заказные теле- и радиопередачи, где речи читаются по бумажке... То есть создаваемый искусственно авторитет правоохранительных органов. А на фоне этого – дикое беззаконие и произвол. Еще Шарль де Голль говорил: «Все, что происходит сегодня, уже было в прошлом. Главное уметь не повторять ошибки предшественников». А что мы сейчас имеем? В «Новой газете» есть рубрика «Милицейский беспредел». Читаешь – волосы дыбом встают: милицейские банды, взяточничество, сотни избитых и искалеченных в отделениях. Какой авторитет?!
МЕРТВЫЕ ДЕЛА
Убежден, что все самые громкие и скандальные убийства – Меня, Холодова, Листьева, Старовойтовой – были раскрываемы с самого начала. Меня как-то попросили высказать свое мнение «по Холодову». Я сказал, что не представляю, как можно предать суду тех арестованных, которые якобы признались. Ведь, как бы этого ни хотелось следствию, в суде обязательно всплывет вопрос: кому убийство было нужно? Этому полковнику? Его замам? Разве их Холодов задевал своими публикациями? Да нет! То есть встанет вопрос: для кого они выполнили этот заказ? Если следствие не ответит на него, это не раскрытие, а полуфабрикат.
Страшно то, что следователи, скорее всего, наверняка знают, кто заказчик, но никогда его не назовут... Разве по «делу Листьева» непонятно – кто? Это имя у всех на слуху, а уж следователи знают точно. Все знают, кого раздражал Холодов, – Грачева и его приближенных. Но дела все равно будут «стоять». Почему? Я искренне сочувствую своим бывшим коллегам, которые работают по Меню, Листьеву, Холодову, Старовойтовой. Они, безусловно, талантливые люди, настоящие профессионалы. Я думаю, у них «связаны руки». И они не самоубийцы. Прекрасно понимают, что одно лишнее слово или действие может стоить жизни – ему или кому-нибудь из родственников. А люди, фамилии которых они назовут, сядут в личный самолет и где-нибудь на Канарах объявят себя жертвами политического преследования. Если у следователя нет гарантий защищенности и стопроцентной поддержки государства, он никогда не придет к финалу...
Вернусь к «Убийству на «Ждановской», делу, которому вообще нет аналогов в нашей истории. По нему четверых московских милиционеров расстреляли, свыше восьмидесяти осудили, более пятисот уволили. Почему смогли раскрыть это дело? Не потому, что я, как следователь, проявил какие-то недюжинные качества. Причина единственная: государство захотело довести его до конца и объединило усилия следствия в лице прокуратуры с оперативными возможностями КГБ. Только так можно было противостоять Щелокову. Когда Андропов стал понимать, что пошел перехлест через край, дал нам полномочия (разумеется, в рамках закона), и мы чувствовали огромную поддержку. Предоставили изолятор комитетский – Лефортово, где и содержались все арестованные по делу. Милиция была изолирована. Когда Щелоков меня «заказал» (выключить из дела на первом же этапе), ко мне приставили самую мощную в то время охрану – из «Альфы». Круглосуточно охраняли мою семью и судью – знаменитую Зинаиду Александровну Апарину.
Сегодня любое крупное дело обречено на провал.
ПОЧЕМУ НЕ ИСПОЛЬЗУЮТ НАШ ОПЫТ
Дмитрий Холодов
Года два назад друзья из Генпрокуратуры обратились ко мне с просьбой прокомментировать «дело Меня». С удовольствием! Мне было интересно чисто профессионально. «Только мы спросим разрешения руководства». Проходит время – никаких обращений. Потом мне объяснили: начальство категорически запретило. Спрашивается, почему? Ну, взяли бы подписку о неразглашении (дело-то секретное)...
Еще в бытность руководителем особой следственной группы при Генпрокуроре я постоянно ездил с практическими лекциями – в МВД Союза, институты юридические, усовершенствования следственных работников. Сегодня я – адвокат. Я теперь могу говорить об ошибках, допущенных в деле. Учить. Но и это никому не надо! И дело не только во мне. Есть замечательные профессионалы, распутывавшие потрясающие дела. Есть Костя Майданюк – автор узбекского «дела министра хлопковой промышленности»...
Володя Коротаев, бывший следователь по особо важным делам из МВД Союза... Леша Виноградов, бывший замначальника отдела по делам особой важности... Леша Чижук... У каждого за плечами опыт. Расследование страшных серийных убийств, грабежей, хищений в государственных масштабах. Сейчас о них забыли. И результат – вместо того чтобы расследовать те же скандальные дела, которые никак не могут довести до ума по нескольку лет, они, как адвокаты, вынуждены разваливать дела в судах, причем с легкостью.
КТО СЯДЕТ В КРЕСЛО СКУРАТОВА?
Почему у нас такая чехарда с Генпрокурорами? Просто они заведомо не соответствуют этой должности. Так же и Скуратов. Что показали «его» три года? Не по сеньке шапка! Самое страшное, что вся эта возня и скандалы – подрыв авторитета института прокуратуры как государственной системы
А кто может прийти? Называют разные кандидатуры – Кутафина, Лисова. Женя Лисов – хороший, умный человек, бывший зам Степанкова. Но я думаю, в Госдуме и Совете Федерации ему не простят «дела ГКЧП», оправдательного приговора по Варенникову и т.д. Кутафин, ректор Юридической академии, чистый ученый, не практик. Поставить его – будет очередная трагедия для прокуратуры. Называли Чайку. Но у того скандал с сыном. Была история, когда за рэкетирство задерживают двух ингушей, те отбиваются от РУОПа и предъявляют спецталон на машину «без права ее проверки», принадлежащий Чайке. А машина сына и.о. Генерального прокурора. Дискредитация полная!
Недавно прозвучала неожиданная кандидатура, которая никогда нигде не светилась, – Владимир Семенович Галкин. Володя раньше работал следователем по особо важным делам прокуратуры Ульяновской области. В свое время нам его рекомендовал Гдлян. Умница, светлейшая голова, профессионал с большой буквы. И до путча, и после Галкин занял исключительно правильную позицию: он не был ни за коммунистов, ни за демократов. Полный нейтралитет. После ликвидации Прокуратуры Союза его взял к себе Баранников заместителем начальника следственного отдела МГБ. Сейчас он начальник следственного управления ФСБ, генерал-лейтенант. За все годы не замешан ни в одном скандале, на репутации ни единого пятнышка. Я более достойной кандидатуры не вижу.
ПО ТУ СТОРОНУ БАРРИКАД
Из досье «Совершенно секретно».
Ныне Калиниченко – известный адвокат. Спас от тюрьмы и зоны десятки человек, одной ногой стоящих на нарах. Самые громкие выигранные и проблемные дела: министра МВД Ингушетии Коригова, бывшего тульского губернатора Севрюгина и так называемое «убийство» на квартире Бонч-Бруевичей.
Как-то в одной компании один из высокопоставленных работников Генпрокуратуры завел разговор обо мне. Мол, предал нас и сейчас ломает нам дела в суде. Но извините, если дело нормально расследовано, ни Падва, ни Резник, ни Калиниченко его не сломают...
Например, я защищаю человека. Он говорит: «Я не виновен». А я знаю, что он убийца. У меня таких дел сейчас много. Адвокат не устанавливает истину, он защищает клиента. И я должен максимально использовать любые возможности, в том числе ошибки следствия. Да, с точки зрения нравственности, возможно, это неправильно. Но тогда зачем вообще нужен институт адвокатуры? Что я должен говорить в суде: «Мой подзащитный отрицает вину, но я считаю, что он – преступник». Нонсенс. Мне совершенно все равно, кого защищать – Кислинскую или Кобзона, – и я буду использовать любые проколы следствия, чтобы добиться цели. Не допускайте проколов!
На днях был суд, я поймал следователя из спецпрокуратуры на серьезнейших нарушениях законности и заявил ходатайство. Она подходит ко мне: «Владимир Иванович, вы не должны этого делать! Вы же понимаете наши трудности». «Понимаю. Но и другое понимаю: нельзя закон нарушать». Я же не подговариваю свидетелей, не запугиваю обвиняемых, не фальсифицирую документы, не подбрасываю наркотики, как это было по делу девушки, найденной мертвой в квартире Бонч-Бруевичей. Надо следовать букве закона, даже в мелочах.
«ДЕЛО КОРИГОВА»
Галина Старовойтова
Изучив материалы, я долго не мог понять позицию Скуратова и Генпрокуратуры. 1998 год. В Ингушетии кланы ведут жесткую предвыборную борьбу. Руслана Аушева хотят скинуть, но народного героя суверенной Республики Ингушетия вновь избирают президентом. Аушев тут же подписывает указ о назначении Даута Коригова министром внутренних дел. Но президент понятия не имеет, что еще за месяц (!) до его переизбрания Генеральная прокуратура дала санкцию на арест Коригова. То есть Аушева разыгрывают втемную. И когда 3 марта новый министр прилетает в Москву на утверждение, его арестовывают прямо у трапа самолета.
В Генпрокуратуре появляется оперативный материал: Коригов имеет долю от похищения людей. Схема якобы такая: кто-то похищает, он освобождает, и деньги делят. В частности, в материале фигурирует похищение группы Елены Масюк. Коригов говорит: «Да. Аушев мне сказал, что корреспонденты НТВ должны быть освобождены при нашем участии и посредничестве и вывезены из Назрани». Даут сам уроженец Грозного. Все полевые командиры – друзья его детства. Он с ними договаривается, то, что все это делается небескорыстно, не отрицает. Но говорит: «Я к деньгам никакого отношения не имею. Один из заместителей Рыбкина приехал с чемоданом, я деньги не считал, и при мне он отдал чемодан за освобождение. Я выполнял распоряжение президента».
Меня поразило другое. Был он в доле, не был ли – Генеральная прокуратура понятия не имеет. Чтобы это доказать, нужно отследить всю длинную цепочку посредников-чеченцев, добраться до непосредственных похитителей, а это практически невозможно. Тогда в чем криминал?
Коригова обвиняют «в исполнении явно незаконных указов президента». Оказывается, есть конституция Ингушетии, принятая еще в 1994 году. Она во многих позициях противоречит Конституции России. Но эта ситуация целиком в компетенции Конституционного Суда, который сразу же должен был рассмотреть этот вопрос и обратиться к народу Ингушетии с предложением внести изменения, ведь республика входит в состав России. Но этого не произошло – конституция действует четыре года, и Аушев работает в ее рамках.
Когда было предъявлено обвинение, стало понятно, что это удар не по министру, а по Аушеву. При чем тут министр, выполняющий указы своего президента? Недаром в своем обращении в Совет Федерации Аушев заявил, что считает «дело Коригова» политическим.
Была публикация в газете «Коммерсантъ» о том, что состоялась коллегия Генеральной прокуратуры, где рассматривалось соблюдение федеральных законов и законов субъектов Федерации. Генеральный прокурор опротестовал свыше 80 тысяч нормативных документов субъектов Федерации, противоречащих федеральным законам. Почему по этим нарушениям не возбуждали уголовных дел и только Коригова обвинили в «исполнении явно незаконных указов президента Ингушетии»?
К чести Верховного Суда России, все обвинения с моего подзащитного были сняты. Но кто стоял за этим делом, догадаться нетрудно...
От редакции. Приносим свои извинения Дауту Коригову за некорректное упоминание его имени в № 3/99.
Авторы: Таисия БЕЛОУСОВА
Володя Коротаев, бывший следователь по особо важным делам из МВД Союза...,
Следователь по особо важным делам из МВД Союза, это
следователь по особо важным делам МВД СССР, Карл!