Трешак от mrv я комментировать не буду, разумеется.
Я уже отвечал на этот вопрос: это для него работа, а не "игра" как для Джексона. Что бы там не делал Макаренко но это кардинально отличается от того что делал Джексон.
Ну естественно, массовый зритель не в курсе, что именно он делал. Поэтому превратно трактует: или, в лучшем случае, "игрался" и дурака валял (но на дурака он не похож, а значит все ни фига не невинно...), или совращал. Давайте послушаем из первых уст (
Фрэнк Касио, один из детей-друзей, его семья была близка с Майклом на протяжении более чем 25 лет, написал воспоминания о Майкле):
"В наших отношениях Майкл играл много ролей. Он был для меня вторым отцом, учителем, братом, другом и ребенком. Глядя на себя, я вижу, как отношения с Майклом сформировали и вылепили меня как личность, с ее достоинствами и недостатками. Майкл был величайшим в мире учителем — для меня и многих поклонников. Сначала я впитывал все как губка. Соглашался со всеми его мыслями и убеждениями и перенимал их. У него я научился тому, что такое терпимость, верность и честность."
"Майкл знакомил меня с экстраординарным миром. Помимо концертов и музыки, я путешествовал, видел новые места, встречался с поклонниками и высокопоставленными людьми. Мир, в котором я жил, неожиданно и навсегда расширил свои границы. Я увидел, что мир был гораздо больше средней школы. Я научился с уважением относиться к другим культурам. Но самым большим открытием для меня стало то, как это захватывающе - создавать значительные произведения искусства и видеть, как люди отзываются на них. Майкл, будучи моим учителем, уловил этот импульс и развил его."
"Так мы с Майклом ехали, составляя мысленные карты, медитируя и размышляя о том, как работает наш разум и каково наше место во вселенной. У меня до сих пор хранится мысленная карта, созданная в ту поездку, и, глядя на нее теперь, я вижу, как мои тогдашние фантазии переросли в сегодняшние цели. Я хотел иметь квартиры в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Италии – и все они в тот или иной момент жизни у меня были. Я хотел владеть отелем и футбольной командой, и обе эти мечты почти исполнились. Я хотел продюсировать фильмы и музыку, и я работаю над этим сейчас. И еще я хотел стать моделью (мне было шестнадцать – сделайте ребенку скидку.)
Хотя тогда я не отдавал себе в этом отчета, но один из самых ранних уроков, усвоенных мною от Майкла, был о том, какие возможности открывает перед человеком ответственность за свою жизнь, честолюбие и самоосознание. Мыслей об этом уже было достаточно, чтобы ребенок захотел вырасти и изменить мир.
Майкл научил меня видеть природу. Если бы он не был моим проводником, я, вероятно, никогда бы не научился останавливаться у обочины и отдаваться во власть пейзажа. И мне плевать, если это звучит пошло. Майкл не скрывал своей страстной любви к планете. Он хотел помочь сохранить ее навечно. Я слышал, как он говорил об этом и раньше – лично и через музыку, – но теперь, когда у нас было время оценить это божье рукоделие, я почувствовал его красоту по-новому.
В числе книг, которые Майкл велел мне прочитать в ту поездку, была повесть «Чайка Джонатан Ливингстон»."
... ну и так далее, много-много-много, это лишь несколько отрывков просто навскидку."Майкл был задумчив, он начал говорить о слухах и обвинениях, которые досаждали ему всю жизнь. Он находил это одновременно смешным и грустным. Сначала он сказал, что не считает себя обязанным объясняться перед людьми, но потом его тон изменился:
«Если бы люди знали, какой я на самом деле, они бы меня поняли», - сказал он, в его голосе было поровну надежды и отчаяния. Некоторое время мы сидели молча. Каждый из нас думал о том, как жаль, что не удается найти способ объяснить людям, что он за человек и как живет, чтобы все по-настоящему его поняли.
Размышляя над тем, почему Майкл оказался в непростом положении, я часто вспоминаю тот вечер. Люди боятся того, кого не могут понять. Жизни большинства из нас похожи. Мы поступаем так, как поступали наши родители или другие примеры для подражания. Мы следуем по безопасному, удобному пути, который легко поддается описанию. Не трудно найти людей, которые жили точно так же, как живем сейчас мы. С Майклом же все было иначе. С ранних лет, живя в семье, а потом один, он следовал своим уникальным путем. Простодушный и по-детски непосредственный, он был вместе с тем сложным человеком. Людям было непросто понять его, поскольку они никогда не встречали никого похожего на Майкла и, скорее всего, никогда уже не встретят."
"Я пребывал в абсолютном шоке(...) Я провел много времени с ними обоими, и во время моего пребывания в Неверленде Джорди никогда не оставался в комнате Майкла вместе с нами. Ни разу. Никогда я не видел ничего, выходившего за грань допустимого, и ни на секунду я не могу допустить мысль, чтобы что-то подобное имело место. Кроме того, действия Майкла по отношению ко мне или Эдди никогда даже близко нельзя было охарактеризовать как «неподобающие». Вся эта история была совершенно невероятная и неправдоподобная; я просто не мог представить себе Майкла в роли растлителя. Как не мог я представить, чтобы Джорди выдвинул подобные обвинения.
И пока эти тревожные новости распространялись, я никак не мог выбросить из головы одну вещь, которую Джорди рассказал мне о своем отце во время нашей совместной поездки в Диснейленд и потом еще раз уже на ранчо. Джорди был открытым и добрым мальчиком, и у меня не было ощущения, что он что-то утаивает. В тот вечер, когда мы ездили в магазин игрушек Toys “R” Us, он поделился со мной, что его отец - дантист и амбициозный сценарист по имени Эван - питает в высшей степени невероятную зависть по отношению к Майклу. Он проговорился, что отец полагал, будто близость Майкла к Джорди и остальным членам семьи выглядит ненормально, и что эта дружба становится проблемой для семейства Чендлеров. Обдумывая его слова в свете новых событий, мне припомнилось, как Джорди рассказывал об ужасном взрывном характере Эвана, о том, как тот кричал и расшвыривал вещи в моменты расстройства и гнева.
Оглядываясь назад, нетрудно понять, что Майкл в какой-то момент стал своего рода отеческой фигурой для Джорди, его матери он был очень симпатичен, и это действительно скорее всего способствовало усугублению семейных проблем. Но в тот момент я не мог осознать этой стороны происходящего. Все что я знал, заключалось в моей абсолютной уверенности: обвинения в адрес Майкла ложные, а кто за ними стоял – Джорди или же его отец – не имело никакого значения."
"Майкл простил Джорди. Он знал, что ребенок не стал бы по доброй воле так безжалостно нападать на него. Он был уверен, что все это исходило от отца. Позже, когда я стал старше, Майкл рассказал мне - Эван Чендлер хотел, чтобы он вложил деньги в фильм, который тот жаждал снять. И первоначально Майклу эта идея понравилась, но его советники были настроены против. Они бездумно и неосмотрительно отказали Чендлеру-старшему, и в итоге вышло так, что Майкл, вовсе не являясь инициатором конфронтации, вошел в число тех, кто отшил его. Он полагал, что именно это, более чем что-либо другое, и завело Эвана Чендлера. (Фильм, сценарий для которого он написал, «Робин Гуд: мужчины в трико», был спродюсирован и снят Мелом Бруксом и вышел в тот же год)."
"Во время нашего посещения Майкл то и дело разговаривал по телефону с адвокатом Джонни Кокраном. Они обсуждали возможность урегулировать дело – заплатив семье Джорди достаточную сумму денег, с тем, чтобы они взяли назад свои обвинения. Майкл не хотел улаживать дело таким образом. Он был ни в чем не виноват и не понимал, почему должен платить людям, чтобы они перестали клеветать на него. Он хотел сражаться. Но все было непросто. Дело в том, что Майкл был денежной машиной, и никто не хотел, чтобы она перестала работать. Если бы он на два-три года отошел от дел из-за судебного процесса, то перестал бы зарабатывать миллиарды долларов, который превращали его в промышленное предприятие. Судебные издержки стоили бы значительно больше, чем внесудебное соглашение, поэтому страховая компания, которая должна была покрыть эти расходы, была нацелена на то, чтобы уладить дело.
Джонни спрашивал Майкла, действительно ли он хочет пойти в суд, готов ли он подвергнуть свою жизнь публичному обсуждению. Если заключить мировое соглашение, все закончится: Майкл сможет жить дальше и вернуться к тому, что получается у него лучше всего. В итоге, Майкл согласился уладить дело за сумму, которая, думаю, была примерно равна 30 миллионам долларов. Позднее я понял, что выбор был невелик. В конечном итоге, решение о том, бороться ли ему в суде или заключить внесудебное соглашение, приняла страховая компания."
"Я хочу, чтобы мои слова были предельно точны и ясны, так чтобы любой прочитавший эту книгу понял: любовь Майкла к детям носила абсолютно невинный характер и была в корне неверно интерпретирована. Возникало ощущение, что люди не могли или не хотели увидеть и принять все положительные качества этого невероятного человека; они без конца задавались вопросами – ну как такое возможно, что величайший певец и танцор на свете получает удовольствие, проводя целые дни с детьми? Как он мог писать и исполнять такие взрывные сексуальные, сложные песни и в то же время иметь абсолютно чистые и невинные отношения с детьми, которыми постоянно окружал себя? Как он мог совершать столько эксцентричных поступков, которые казались ненормальными для окружающих – пластические операции, экстравагантные покупки, скрытность – и при этом не быть «ненормальным» в других, более обидных и непристойных смыслах?
Да, в Майкле сосуществовало несколько разных личностей. Так же как я становился иным человеком, в зависимости от того был ли я дома с семьей или путешествовал с Майклом или возвращался в школу в Нью-Джерси. Мы все надеваем подходящие маски, сталкиваясь с разными сторонами нашей жизни. И если разница между подобными субличностями Майкла и казалась слишком разительной, то это лишь оттого вся его жизнь была более экстремальной, чем чья-либо еще.
Вследствие того тяжкого труда, с которым он столкнулся в детстве, и стремления к совершенству, которым отличался его подход к музыке, Майкл страстно жаждал простоты и невинности, присущей юности – юности, которую он не смог по-настоящему прожить. Он боготворил детство и все, что с ним связано; он дорожил им, и в особенности с помощью Неверленда старался дать возможность другим людям прикоснуться к этому чуду. Но люди не понимали этого, и многие пришли к самому худшему из возможных заключений. Именно это непонимание и стало самой большой бедой в жизни Майкла. Он пронес его до самого своего конца. И поэтому здесь и сейчас я заявляю – я знал истинного Майкла Джексона. Я был знаком с ним с самого детства. И за все это время он не проявил себя никак иначе, чем просто замечательным, идеальным другом. Ни разу он не совершил какого-либо вызывающего подозрение действия; ни разу он не отпустил носящего сексуальный характер комментария. Мои родители были старше и мудрее, чем я и мой брат. Если уж на то пошло, у них и кругозор был шире, и видение глубже. И они доверяли Майклу безоговорочно."
Добавлено позже:не заманивают детей к себе домой, не спят в его кровати, не дерутся подушками, не дают детишкам деньги, не щекочутся... что ещё там по списку?
Ничего из этого списка, кроме того, что несколько детей из знакомых семей иногда оставались в апартаментах Майкла.
Добавлено позже:Пока мы не увидели списка половозрелых женщин.
Я отвечала на вопрос про половозрелых женщин, вы невнимательно читаете.
Тема: Неужели Майкл Джексон всё-таки был педофилом? (Прочитано 140379 раз)