Вопрос: какой момент для похищения – самый удобный? На мой взгляд, ответ очевиден: сразу же после ухода родителей на ужин, то есть примерно в 20:35-20:40.
Ответ совершенно не очевиден – и вот по каким причинам.
Макканны первые пришли в ресторан (около 20:30-20:35) и стали поджидать остальных своих друзей, постепенно подтягивающихся на ужин. Через несколько минут подошла Джейн Таннер, еще через несколько минут прибыли Мэтт и Рейчел Олдфилды, а еще через несколько минут (около 20:45) показался и Рассел О’Брайен. С минуту на минуту должна была подойти и троица Пейнов, как всегда задерживающихся. Таким образом, в рассматриваемый период (20:35-20:40) в непосредственной близости от номера Макканнов постоянно проходили или могли пройти члены их туристической группы; такие сборы проходили каждый день, и преступник прекрасно об этом знал.
Ситуация для него усугублялась бы и тем обстоятельством, что в этот период на улице еще совершенно светло, и все происходящее вокруг номера 5А хорошо видно. Причем видно не только проходящим мимо прохожим, но и родителям, уже сидящим в ресторане – лишь в темное время из-за плохого освещения и растительности балкон практически не виден с ресторанного столика, в светлое же время все происходящее на нем вполне различимо из «Тапаса».
Как, интересно, преступник представлял себе свои собственные действия в такой ситуации? Ему пришлось бы буквально «среди бела дня» влезать в чужой номер и покидать его с ребенком на руках в условиях, когда в любую секунду могли показаться те или другие друзья родителей, чей выход из собственных номеров никак им не контролировался. Особенно глупо было бы делать это со стороны парковки, куда выходят двери и окна номеров Олдфилдов и Таннер/О’Брайена, а также выход с лестничной площадки, откуда могли появиться Пейны.
Следует также добавить, что около половины девятого вечера на улицах Прайа-да-Луш было еще относительно оживленно, особенно в районе ресторана «Тапас» и супермаркета «Баптиста». А это, в свою очередь, значительно повышало риск быть замеченным посторонними прохожими (в светлое-то время) при наблюдении за номером Макканнов или, тем паче, при совершении преступления, что также явно не входило в интересы преступника.
Относительно проверок и гандикапов: периодичность проверок своих детей в номерах членами группы и, прежде всего, самими Макканнами остается под большим вопросом, оснований утверждать, что такие проверки производились в предыдущие дни строго с получасовым интервалом нет. Есть гораздо более разумные аргументы, свидетельствующие о том, что в течение ужина этот интервал значительно увеличивался. Так, из показаний Памелы Фенн мы знаем, что 1 мая ребенок в номере Макканнов плакал поздно вечером на протяжении часа с четвертью, пока родители не вернулись с ужина. Даже сами Макканны признавали, что 2 мая, когда ужин затянулся позже обычного, интервалы проверок увеличились.
И такая ситуация вполне понятна, так как постепенно, по мере потребления еды и алкоголя за ужином, родители неизбежно расслаблялись, реже отрывались от приятного времяпровождения в веселой компании за ресторанным столиком для хождения в номер на проверки, а сами проверки проводились менее тщательно или, если точнее, еще более поверхностно, нежели на начальных стадиях ужина.
Таким образом, для преступника более выгодно было совершать преступление как можно позже, когда в городке наступит полная темнота, улицы окончательно опустеют от прохожих, члены группы будут находиться в полном составе в ресторане, причем уже в хорошо расслабленном состоянии. Однако особо тянуть со временем преступнику тоже было нельзя, ведь ужин мог закончиться раньше обычного. Так что время в период с половины десятого до десяти часов, максимум до половины одиннадцатого вечера было для него, скорее всего, оптимальным при подготовке к преступлению. Естественно, что ход событий за ужином мог внести коррективы в его планы.
К сожалению, все это лишь самые общие рассуждения, так как, не зная конкретных условий и ограничений, в рамках которых мог действовать похититель, вряд ли можно понять логику подготовки преступления и конкретные действия при его совершении. Поэтому при оценке времени исчезновения Мадлен из номера гораздо важнее руководствоваться имеющимися в нашем распоряжении фактами.
А к таковым относятся показания Мэтта Олдфилда и Джерри Макканна, которые явно противоречат гипотезе о том, что похищение могло состояться в 20:35-20:45.
Во всех своих неоднократных показаниях Мэтт совершенно категорично утверждал, что во время «слуховой» проверки (это его собственное выражение), проведенной им около девяти часов вечера снаружи номеров 5А и 5В, он лично видел внешние жалюзи на окне детской спальни, где спала Мадлен, опущенными. Если он говорит правду, то, исходя из предположения о том, что к этому времени Мадлен уже была похищена, похититель не имел никакого отношения к открытому окну и поднятым жалюзи, об обнаружении которых в таком состоянии Макканны явно солгали.
Мог ли Мэтт настойчиво сообщать следствию заведомо недостоверную информацию, например, не видев сам жалюзи на детской спальне номера 5А, категорически утверждать, что видел их закрытыми? Сообщение следствию заведомо ложной информации отнюдь не означает, что свидетель является преступником или его сообщником. Однако для подобных действий у него должен быть очень серьезный мотив, настолько серьезный, чтобы перевесить все возможные негативные последствия (как репутационные, так и юридические) своей лжи. Какой мотив подобного рода мог быть у Мэтта Олдфилда? Увы, никаких сколько-нибудь реалистичных предположений на сей счет никто пока не озвучивал.
Такая же ситуация складывается и с показаниями Джерри Макканна, совершенно определенно утверждавшего, что видел дочь целой и невредимой, спокойно спящей в своей постели во время визита в номер. Какой смысл ему лгать следователям? Оба Макканна откровенно признавались, что во время проверок обычно не проверяли наличие детей визуально, а лишь прислушивались в гостиной. В данном конкретном случае Джерри зашел в детскую спальню, где увидел всех трех детей, только потому, что заметил раскрытую дверь и предположил, не ушла ли Мадлен со своей кровати в спальню родителей – то есть фактически случайно. Тогда какой же у Джерри был серьезный мотив, чтобы вводить следствие в заблуждение?
Так что пока по совокупности всей имеющейся информации можно говорить о том, что скорее всего Мадлен исчезла из номера 5А между половиной десятого и десятью часами вечера, а вот период, непосредственно следующий за прибытием ее родителей в ресторан, представляется крайне маловероятным.
С уважением, Георгий.
Голосование