Смотрел интервью Карелина он говорил что следы которые были на склоне были очень твердые,он по одному из них пробовал постучать ногой,столбик был ледяной и дальше по склону в районе каменных гряд был лед,даже в уд об этом упоминается,следы простояли с 2 го февраля почти по май,ни один из следов оставленных позднее поисковиками столько не простоял,сдувались через день,хотя оставлялись они при разной погоде,такое могло быть только если вокруг было тепло,что могло так разогреть склон что остались ледяные столбики и ледяной склон?т.е снег таял превращаясь в лед,у Слободина по заключению Возрожденного на ногах
так же как у тех кто был в ручье а следовательно ноги у него должны были быть во влажной среде и под ним единственным нашли ложе трупа т.е под ним был лед,это ложе всплывает в уд только со слов поисковиков,т.е что получается в итоге,на склоне в ту ночь было так тепло что снег таял образуя лед.
В последствии Иванов вспоминал когда писал статью о шарах.
Так же нашел что в соответствии упк тех лет дату на уд могли ставить исходя из самого раннего документа в деле,в уд дятловцев это допрос Чудинова от 6 го февраля,Представитель Свердловской прокуратуры Курьяков пояснил это так
По поводу фотографий и улик на МП,они запрашивали людей и оборудование а так же провизию на весь лагерь,туда приезжали и саперы с миноискателями и военные и милиция с собаками сменилось много групп туристов несколько групп манси помогали и не бесплатно а за хорошие по тем временам деньги,из Москвы приезжали специалисты по туризму,приезжал человек с дозиметром а вот криминалиста с фотоаппаратом не могли вызвать,раз они зашивались и у них было куча дел тогда почему не попросили прислать в помощь следователей?они прибыли на склон 28 го числа,почему не дали указаний ничего не трогать и оцепить МП?тот же Карелин вспоминал что следы были на удалении друг от друга как будто ГД шли держась за руки,какой формы были следы?сколько было следов?были ли следы посторонних возле палатки?были ли следы волочения?как шли ГД вниз бегом или неспеша?у нас есть только косвенные доказательства в виде слов поисковиков в уд да и то противоречащих друг другу,некоторые вещи так и остались не опознанными а некоторые вообще не занесли в протокол такие как солдатская обмотка,в каком состоянии была площадка под кедром и где вообще этот кедр стоял и где стояла палатка?досих пор спорят о месте,срезанные пихточки а куда делись срезанные части?а зачем они нужны к делу же не относятся правда потом оказалось что по ним настил нашли с вещами а потом и тела остальных но почему то дельше от настила и с травмами которые Возрожденный описал как повреждение от взрывной волны.
1. Прокурор Темпалов и прокурор-криминалист Иванов небрежно отнеслись к такой важной задаче следствия, как судебно-оперативная фотосъемка места преступления. Между тем в этом заключалась одна из важнейших целей их пребывания в районе поисков в конце февраля — марте 1959 г. В деле практически нет фотоснимков, позволяющих четко определить положение трупов, улик и значимых предметов окружающей обстановки (камней, ям и пр.) на фоне ориентиров. Нет и детальных фотоснимков, передающих криминалистически значимые свойства и признаки объектов. Те фотографии, которые были сделаны прокурорами, относятся к категории так называемых «узловых», таковыми нельзя ограничиваться при фотографировании трупа на месте обнаружения. Каждое из тел должно было быть запечатлено по крайней мере из трех точек — верхней и двух боковых, как при нахождении в снегу, так и после удаления снега. Особенно важны детальные фотоснимки тел погибших и их одежды, поскольку словесное описание в протоколе зачастую не фиксирует многие важные подробности (не зря ведь говорится, что один фотоснимок стоит тысячи слов!). Ничего этого сделано не было. В какой-то момент следователи, видимо, поняли явную недостаточность включенных в дело фотоматериалов, поэтому приобщили в качестве судебно-оперативных фотографии, сделанные… поисковиками. Последние имели весьма невысокую криминалистическую ценность и могли рассматриваться лишь как иллюстративный материал. Между тем уже к концу 30-х гг. криминалистическая наука в СССР выработала основные правила проведения фотосъемки в интересах следствия и судебно-оперативное фотографирование перестало быть экзотикой.2. Совершенно неудовлетворительно была проведена фиксация следов на снегу путем фотографирования. Отпечатки ног, наблюдаемые на нижележащем от палатки склоне Холат-Сяхыл на протяжении более полукилометра, могли бы очень многое сказать о характере отхода людей — сколько их было, имело ли место волочение тел, падения, как именно двигалась группа (шагом, бегом), имело ли место движение вперед боком или спиной (такой способ отступления мог указывать на наличие позади группы угрозы, следующей по пятам). Немаловажно для понимания случившегося могло быть изучение того, как перемещались девушки, поскольку в случае продолжительного действия опасности на склоне их непременно окружили бы молодые люди; если же девушки двигались на периферии группы, значит, непосредственной опасности во время спуска уже не существовало. В общем, оставшиеся на снегу следы несли много весьма ценной информации о поведении членов группы и сохранность следов была исключительной удачей для следствия. Впрочем, прокурорские работники удачей этой так и не воспользовались.В криминалистике существуют определенные правила фотографирования следов на снегу — снимки надлежит делать через желтые или оранжевые светофильтры; если имеется следовая дорожка, ее обязательно надо снимать либо в перспективе, либо методом линейной панорамы; также обязательно осуществляется детальное фотографирование наиболее характерных единичных отпечатков. Дабы уменьшить вредное влияние рассеянного света, «смазывающего» детали следа на снегу, используются специальные ширмы, а съемку производят как при прямом освещении, так и в косых лучах света.
Поскольку в составе исчезнувшей группы имелись люди с весьма разным размером стоп, фотографирование с линейкой и замер величины отпечатков, вполне возможно, позволили бы поставить в соответствие следовые дорожки отдельных пар ног конкретным людям, что сразу сняло бы (либо, напротив, подтвердило бы) некоторые версии. Но говорить об этом приходится в сослагательном наклонении, поскольку должного закрепления следов отхода путем фотографирования не было осуществлено. Все, что мы знаем о следах, — это устные описания поисковиков, зачастую прямо противоречащие друг другу, да пара мало информативных фотографий, из которых можно уяснить лишь сам факт существования следов в виде столбиков снега.
3. Удивительно невнимание следователей к обстановке вокруг палатки, найденной на склоне Холат-Сяхыл. Прокуроров не было там во время обнаружения палатки 26 февраля, но Темпалов прилетел на перевал вертолетом на следующий день, должен был тщательно зафиксировать все следы и улики возле палатки и принять меры к выяснению их происхождения. О чем же идет речь?
Прежде всего, о единичном следе мочи на снегу. О нем известно только то, что такой след действительно существовал и вроде бы на расстоянии 1 м от палатки. Кому принадлежал этот след — члену группы Дятлова или кому-то из поисковиков, — так толком и не выяснено. По умолчанию считается, что по малой нужде сходил кто-то из дятловцев, но опроса поисковиков, дабы удостовериться в ином, Темпалов не осуществил. Между тем Слобцов, обнаруживший палатку 26 февраля, честно признавался, что следа мочи на снегу не помнит.
Аналогична ситуация с обломком лыжи, найденным в начале марта на горизонтальной площадке, на которой была установлена палатка группы Дятлова. Что это была за лыжа, принадлежала ли она поисковикам и если нет, то кому? так и осталось невыясненным. Об этой сломанной лыже вообще известно лишь по воспоминаниям участников поиска — в деле упоминаний об этом нет.
Точно так же в деле нет упоминаний о весьма необычной детали одежды, обнаруженной в аэропорту Ивделя среди вещей исчезнувших туристов, доставленных вертолетом с перевала. Речь идет о военной обмотке — полоске шинельного сукна длиной около 1 м с завязками на одном из концов, которой пользовались военнослужащие РККА в довоенное время для защиты голеней от холода. С распространением сапог и унтов обмотки вышли из употребления в Вооруженных силах, однако в 1950-х гг. их все еще можно было видеть у ГУЛАГовских конвоиров и зэков. Юрий Юдин, участвовавший в опознании вещей дятловцев в аэропорту, указал прокурору Иванову на то, что обмотка не принадлежала членам пропавшей группы; она не попала в опись вещей, составленную следователем, принадлежность ее не была установлена и дальнейшая судьба странной детали одежды ныне неизвестна.
Также толком ничего не известно о вещах Дятлова (тапочках и носках, завернутых то ли в рубашку-ковбойку, то ли в штормовку, — это, кстати, с точностью так и не было установлено!), найденных на некотором удалении от палатки. На каком удалении и в каком направлении оказались обнаружены эти важнейшие улики, как именно они были завернуты (и были ли завернуты вообще), осталось неустановленным.
Нет даже ясности в таком важном вопросе, как количество лыж у группы из 9 человек. В одном протоколе, имеющемся в деле, сообщается о 8 парах лыж, уложенных под основание палатки, в другом — о 9. Если приплюсовать пару лыж, обнаруженную около палатки, да оставленную в лабазе, да обломок неизвестной лыжи неподалеку от палатки, то получается чересчур много.
Кроме того, непонятно, в каком положении находилась пара лыж, найденная возле палатки. Имеются свидетельские показания, в которых категорически утверждается, что эти лыжи были связаны и лежали в снегу перед входом. Если это действительно так, то получается, что конек палатки сильно провисал и веревки-оттяжки не были заведены в петлю, вшитую в его центральной части. А стало быть, установка палатки не была завершена к тому моменту, когда некое угрожающее событие побудило членов туристической группы покинуть место стоянки и уйти в долину Лозьвы. Однако имеется и другая информация, согласно которой лыжи вертикально торчали из снега, хотя и в этом случае остается неизвестным, заводилась ли веревка в петлю на коньке палатки, другими словами, была ли закончена ее постановка. Следствие успокоилось на предположении, что драматические события стали развиваться во время подготовки участников похода к ужину, однако как можно было заниматься этой подготовкой в палатке, тяжелые скаты которой провисали почти до земли? А ведь именно так и должно было быть в том случае, если конек не был поднят натянутой веревкой, должным образом пропущенной и закрепленной через систему лыж-распорок.4. Информация в деле совершенно недостаточна для понимания того, как выглядела площадка под кедром, где были найдены первые трупы (Кривонищенко и Дорошенко). Известно, что дерево отстояло примерно на 70 м от границы леса, т. е., в общем-то, далеко не на краю, однако место это было продуваемо ветром, так как заметно возвышалось над ручьем (одним из притоков Лозьвы). Выше уже было отмечено, что кедр, палатка и трупы Колмогоровой и Дятлова находились практически на одной прямой, но кедр не был виден непосредственно от палатки. Дерево — во всяком случае его нижняя часть — находилось несколько ниже границы видимости, в своеобразном «кармане», наличие которого обусловливалось складками местности. Это весьма ценное и отчасти парадоксальное наблюдение сделал Алексей Коськин, известный екатеринбурский исследователь трагедии группы Дятлова, во время одного из своих выездов на перевал в 1990-х гг. А если мы примем во внимание, что разведенный туристами костер находился прямо за стволом дерева, которое выполняло роль своеобразного щита и заслоняло огонь при взгляде с горы Холат-Сяхыл, то становится ясно, что ушедшие вовсе не желали, чтобы костер был заметен из района палатки, и постарались снизить видимость подобного сигнала. Парадоксальный вывод, не правда ли? Ведь ценность любого ориентира заключается в его заметности…
Тела погибших туристов (т. е. Юрия Дорошенко и Георгия Кривонищенко) лежали таким образом, что костер находился между ними и кедром. Казалось, огонь потух не потому, что закончились дрова, а потому, что их перестали подкладывать. Имеются воспоминания, согласно которым тело Георгия Кривонищенко лежало на сухих ветках, раздавив их своей массой, словно погибший упал на заготовленный хворост с некоторой высоты и более не поднялся. Но в официальном протоколе осмотра места преступления об этом ничего не сообщается; нет и фотографий, способных пролить свет на этот весьма немаловажный нюанс. Опять-таки, из воспоминаний участников поисковой операции известно, что вокруг костра имелось немало сухостоя, который логично было использовать для разведения и поддержания огня. Однако погибшие почему-то лазили на кедр, ломая его ветки, сдирая кожу с рук и оставляя следы крови на коре дерева.
Часть молоденьких деревьев — пихточек и берез, росших вокруг кедра, оказалась срезана ножом. Следователи не озаботились вопросом, куда делись срезанные деревца. Вернее, они просто склонились к самому незатейливому ответу, решив, что их бросили в костер. При этом достопочтенных правоохранителей не смутила бессмысленность подобного объяснения. Они даже не пересчитали число срезанных ножами деревьев, что, казалось бы, догадался сделать на их месте любой думающий человек. Кроме того, пеньки срезанных молодых пихточек оказались обнаружены и на некотором удалении от места костра, примерно в 50–70 м, причем сами срезанные деревца также исчезли в неизвестном направлении. Однако и в этом случае следователи проявили непростительное пренебрежение к фиксированию пока непонятных, но потенциально очень важных следов. Не осталось ни их фотографий, ни указания на карте или схеме, ни сколько-нибудь внятного описания этого места. Пройдет довольно много времени, прежде чем разрозненные фрагменты шарады под условным названием «события под кедром» начнут складываться в некую целостную, хотя и не до конца понятную картину.
Тема: Доклад В. Анкудинова на конференции 2016г. (Прочитано 1311819 раз)