Примерная реконструкция трагедии в ручье.
Наконец-то Юра и Георгий закончили рыть нору, затащив туда несколько стволов, принесённых Колей, Семёном и Рустемом ещё в прошлую ходку за дровами. Другие ребята уже разжигали костёр, подложив под него пару-тройку жердей и подложку их мёрзлых не горящих ёлочек, так как костёр разводили прямо в снегу. Копать снег до земли и выкидывать на высоту было нечем. Юры, находясь в постоянном контакте со снегом и активно работая целых полчаса, сильно взмокли от пота и таящего снега. Одежда, промокла насквозь и начинала браться льдом, едва они прекратили активное движение. Человеку в такой одежде кажется теплее вовсе без одежды, нежели в мокрой и обледеневающей. Но уже начинал разгораться костёр - спасение замерзающих туристов, уже целый час полураздетыми пребывавших на сильном морозе.
Вскоре вернулись Коля, Семён и Рустем с очередной ношей дров, сбросив сверху принесённые охапки лапника и ёлочек в траншею у входа в нору, чтобы не перешагивать с этим грузом через костёр в тесной траншее, вокруг которого уже расселись ребята, чтобы согреться и обсушиться после выкапывания убежища. Теперь на какое-то время хватит и ёлочек для подстилки, и лапника для костра, после чего нужно опять идти на добычу дров, чтобы всю ночь поддерживать костёр и согреваться им. А сейчас была жизненная необходимость высушить самую взмокшую одежду на каждом. Юры уже начинали снимать верхние свитера, чтобы подставить ближе к пламени более нижнюю одежду и дать возможность ей просохнуть в первую очередь. Верхние шерстяные вещи хоть и намокали от снега, но не столь быстро и глубоко, как пропитывалось потом нижнее х/б бельё. Юра и Георгий разместились в глубине траншеи около входа в нору, где высокие стены траншеи лучше защищали от ветра, разложив и развесив для просушки некоторые вещи прямо на жердях настила, возвышающихся на неочищенных собственных ветках, подкладывая под них перегорающие тлеющие угли из костра, тем самым согревая убежище и суша одежду. У самого костра, который плотно обсели замёрзшие дятловцы в тесной траншее, не было и йоты места, чтобы просторно развесить одежду. Каждая капля тепла предназначалась в первую очередь для обогрева замёрзших тел и обсушивания одежды прямо на телах. Пришедшие Коля, Семён и Рустем, будучи одетые лучше других, так и разместились у входа в траншею, где были боле низкие стенки и хуже защищали от ветра.
Все решили, что теперь, получая тепло, они спасены и смогут пережить ночь и не погоду, стали планировать свои действия с рассветом.
Коля протянул руки к пламени, сняв и положив в карман заиндевевшие от снега перчатки. Семён сел рядом с Сашей, который при свете костра уже начал записывать в свой дневник, что произошло с ними. Семён, отдышавшись, обогревшись и расслабившись, решил тоже записать в свой блокнот происшествия дня, достал из кармана блокнот с карандашом, заглядывая через плечо в дневник Саши, или наоборот. Рустем обнаружил и признался Люде, что он где-то рядом потерял в снегу половинку её свитера, которую она одолжила ему, провожая во вторую ходку за дровами, но обещал найти подобрать её, когда скоро пойдёт в следующую ходку за дровами по своим следам. Очень уж было неудобно во время работы и переноски охапок лапника, переодевать единственный валенок с одной ноги на промерзающую другую, теряя драгоценное время. Вот Люда и одолжила ему свою самодельную обувку из половины своего свитера, которую сразу себе придумала, чтобы согреть ногу, когда-то раненую в другом походе и сильнее мёрзнущую. Но теперь, когда в безветренной траншее был лапник и готовился костёр, уже можно было на время второй ходки одолжить эту обувку уходящему в более суровые условия за дровами для обогрева всей группы. Нельзя было терять времени, особенно сборщикам дров. Когда Георгий решил одни собственные верхние штаны использовать по примеру Люды для самодельных бурок и, сняв их, разрезал их ровно пополам, то половину одолжил на время Люде, чтобы она продолжала согревать свою мёрзнущую ногу, пока Рустем не вернётся с её обувкой и пока не начнёт согревать костёр. Сняв верхний свитер и подставившись промокшей нижней рубахой прямо к пламени, Георгий не смог пристроить у костра свой свитер, только часть вещей разложив для просушки на настиле. Тогда Люда, которая промочила в основном только ноги, выгребая снег из траншеи, взялась надеть свитер Георгия, чтобы сушить его прямо на себе, сидя перед костром в тесной траншее и в тесном кругу товарищей.
В этот момент не выдержала ледяная крыша пустоты над ручьём. Снятый слой снега, костёр, дрова и вес всех собравшихся туристов оказался выше критического для этого ледяного слоя и снега. Сбылось предупреждение лесника о том, что в это время в этом месте очень велика опасность провалов в подснежные пустоты.
В эпицентре оказались находящиеся ближе ко входу в траншею – Семён и Саша, бывшие вместе, Коля и Люда, сидевшие рядом. Падая, Саша выпустил из рук свой дневник, потом он раскис в мокром снегу и был унесён водой вместе с записью, оставив тайной происшествие на склоне. Семён же, хоть и зажал в руках свой блокнот, придавив руку своим телом на дне и тем самым защитив блокнот от сильного воздействия мокрого снега и воды, но не успел ещё записать не строчки. Рустем, оказавшись у самого края крутого берега в основании ледяной капсулы и цепляясь за него при обрушении, смог сохранить вертикальное более вертикальное положение тела, притормозить, что позволило ему пробить не столь большой и тяжёлый слой снега над головой для получения доступа воздуха, хотя и получив трещину в черепе в этом процессе падения. Раздетые Юра с Георгием, находившиеся около входа в нору, тоже были сброшены в воронку обвала вместе с костром перед ними и засыпаны снегом. Здесь очень не повезло Георгию. Падая и сползая в том же направлении по разлому капсулы, что и остальные, он оказался как раз на линии оползающего костра. Одной ногой Георгий угодил прямо в костёр с его толстой подстилкой из ёлочек и огненными головешками, размётанные угли также оказались вокруг него под слоем снега, прикосновениями обжигая разные части тела. Но самое страшное, что упавший сверху снег не позволил ему быстро избавиться от источника ожога. К одной ноге плотным снегом вокруг буквально прижало еловую подстилку с пышащей головешкой, поставившей клеймо обугленного участка кожи. Еловая подстилка, отделяя от снега, мешала снегу быстрее охладить и загасить эту головешку, а у павший сверху вес снега, ограничивший всякое движение не позволил быстро устраниться.
Зине и Игорю повезло, они оказались на более устойчивом краю с твёрдой почвой под снегом у основания капсулы. Вероятно, не получив первого внезапного толчка провала и успев среагировать, они рефлекторно отпрыгнули от него. Скорее всего их тоже могло захватить краем воронки, но не глубоко и не полностью, так что они без запредельных усилий и повреждений выбрались из снега. Это Рустему, провалившемуся рядом с ними, пришлось сильнее всех осаднить себе кисти, кулаками пробивая и разгребая слой снега с кусками льда и наста над головой, прилагая запредельные усилия. Зине и Игорю эта же работа далась несколько легче. Возможно, именно в этом провале Зина получила опоясывающую гематому в районе талии, ударившись о край наста на краю провала.
Едва выбравшись и опомнившись Зина и Игорь бросились на помощь засыпанным товарищам, Зина – к сидевшим рядом Георгию с Юрой, а Игорь – к сидевшему рядом Рустему. Откапывать товарищей в одиночку, выкидывая вверх снег горстями голых рук, было на порядок труднее и гораздо дольше, чем коллективом в несколько человек и общими силами выталкивать снег ногами и локтями по горизонтали. А вынуть объёмы снега нужно было значительные, чтобы откопать.
Когда появилось тело стонущего от болезненных ожогов Георгия, Зина удостоверилась, что он может дышать, помогла ему высвободить руки, надеясь, что дальше он сам сможет откапываться, и хотела перейти на откапывание Юры, сползшего по обломку моста чуть дальше и глубже, накрытого бОльшим количеством снега, чем Георгий. Кисти окоченели от холодного снега и мороза, начинали обмерзать, но нельзя было их спрятать под мышки и отогреть, от быстроты действий зависело, не задохнётся ли Юра под снегом. И Зина, которой очень нравился Юра и раньше был её парнем, очень хотела его спасти, не жалея рук. Однако, Георгий лежал под снегом наклонно на животе и не мог себя откапывать со спины, выкидывая снег вверх. Ногу нестерпимо жгло. Он попросил Зину помочь высвободить ему ноги. Было некогда раскапывать всё тело, потому Зина быстро выкопала яму в области ног, ухватила ноги и рванула, что есть мочи, чтобы подтянуть тело Георгия к поверхности. Не зря знавшие Зину говорили, что она очень сильная, может одна трёх мужиков уложить. Обгоревшие штаны и под ними кальсоны, за которые тянула Зина, рвались от отчаянных её усилий. Но времени не было поступать осторожнее, надо было всё делать на пределе возможной скорости. Высвободив ноги Георгия, она тут же начала копать над Юрой.
В это время Дятлов точно так же докопался до Рустема, который и сам уже изо всех сил пытался выбраться. Ему помог и валенок, оставив некоторую степень движения внутри собственного объёма. Когда Рустем выбрался и немного переждал приступ сильного головокружения, то начал помогать Игорю копать дальше, чтобы спасти остальных. В этом раскопе он подобрал свой валенок, зачерпнувший воды ручья. С Рустемом рядом у костра сидела Люда, но он, проваливаясь, успел заметить, что по наклонной ледяной плоскости обрушения отбросило несколько дальше. Туда и рыли Игорь с Рустемом, тоже обмораживали руки, но не останавливаясь, так как это был вопрос жизни и смерти товарищей.
До этого момента могло пройти уже минут 10, пока Зина с Игорем сами вылезли из некоторого завала и откопали ближайших соседей по костру.
Зина, добравшись до тела Юры, первым делом освободила голову, чтобы был доступ воздуха. Но Юра, казалось, был без сознания и не дышал, слишком долго испытывал недостаток дыхания в сдавленной груди. Когда на помощь подполз стонущий Георгий, то дело пошло чуть быстрее. Юру было трудно вытаскивать наверх по обвалу. Так как он был без сознания. Но чрез некоторое время всё же закашлялся, задышал активнее и открыл глаза, пришёл в себя, пытаясь встать на ноги, но падая от недомогания.
Так как остальных завалило глубже и отнесло скольжением несколько дальше в провал, то Игорь и Рустем всё продолжали активно выбрасывать горстями снег.
На этом момент могло пройти ещё около 10-и минут, то есть, минут 20 с момента обрушения. Юра не мог держаться на ногах, Георгий всё время стонал от сильной боли в ноге и передвигался с сильной хромотой. У всех уж началось обморожение кистей рук от постоянного контакта со снегом и морозным воздухом без возможности погреть руки под мышками, или над костром, у всех уже после такой запредельной нагрузки и выброса сил в два десятки минут силы были на исходе, и начиналось изнеможение.
Трудно сказать, докопались ли они все вместе до четвёрки оставшихся в ручье, или хотя бы до одного них, убедившись, что товарищи уже мертвы. Или же поняли это просто по прошествии получаса, понимая, что без возможности дыхания под такой толщей и весом нереально выжить полчаса., сами получив уже глубокие обморожения рук и предел обессиливания. Мне думается, что до кого-то они всё же могли докопаться, обнаружив труп, могли долго звать, чтобы по голосу точнее определить, где рыть. Но ответа не было.
Так, или иначе, но примерно где-то чрез полчаса оставшиеся в живых поняли, что живыми они уже никого не найдут и последние силы потеряют необратимо. С момент ухода от палатки прошло уже где-то около полутора часов. Они решили быстрее уходить от провала выше к лесу, чтобы трагедия не повторилась на этом глубоком коварном снегу, а так же ближе к дровам, где нужно было заново попробовать выжить и получить хотя бы тепло костра и небольшой отдых, опомниться от шока происходящего. Наверное, кто-то из них плакал, а кто-то сжимал зубы.
Юра, хоть пришёл в себя, но от слабости не мог идти самостоятельно, его подхватили Рустем и Игорь од обе руки, с опорой на плечи и так стали отходить вверх к лесу. Что-то непоправимо надломилось в крепком организме Юры после бездыханного, долгого пребывания од тяжёлым снегом. Георгий всё время стонал и сильно хромал, каждый шаг причинял ему нестерпимую боль на обожжённой ноге. Пройдя метров, 15 все остановились, чтобы дать отдохнуть Юре, теряющему сознание и едва волочащему ноги, вися на двух товарищах, а так же помочь упавшему от боли Георгию. Зина попыталась освободить обугленную рану на обожжённой ноге от прогоревших кальсон и штанов, чтобы перевязать её и закрыть от прикосновения к насту при ходьбе. Пришлось снять горелые верхние штаны юры и срезать одну целую не обгоревшую штанину, сделав из неё скоропалительную повязку на ожог. Но надо было спешить изо всех сил, так как Юра и Георгий были не только сильно ранены, но и раздеты. Часть их одежда осталась в норе с заваленным лазом, а свитер Георгия - на Людмиле, оставшейся под снегом в ручье. Они могли быстро замёрзнуть, так как и согревающая физическая активность в их состоянии им уже была не доступна. Никто не знал, какое усилие воли прилагал Рустем, чтобы двигаться самому и помогать товарищам. Такой выносливый и волевой он был человек.
Поднявшись ещё метров 20 к лесу и заметив возвышенное место, где был тонкий слой сдуваемого снега под большим кедром с хорошими лапником веток, ребята решил там и остановиться. Сил идти дальше и тащить пострадавших ни у кого уже не было. Ветер здесь был посильнее, но зато не было опасности коварного провала, и кострё можно было развести прямо на почве, собирая вокруг валежник и ломая ветки кедра прямо на месте.
Обессиленные, всё же собрали дров, наломали кедровых веток для подстилки и развели костёр за кедом подветренно, уложив раздетых Юру и Георгия так же подветренно рядом с костром, чтобы всё тепло шло на них.
У Юры изо рта пошла пена, он терял сознание, он умирал. Зина села рядом с ним на хвойную подстилку и, плача, пыталась его отогреть и оживить. Она в отчаянии решила. Что надо идти к палатке, так как больным нужен сосуд, в котором на костре можно согреть горячее питьё, нужна аптечка с медикаментами, чтобы обработать раны, нужны обезболивающие, нужна тёплая одежда. Всё это осталось в палатке. И как бы ни было опасно у палатки, без этих вещей они всё равно не выживут. Надо идти. Последний шанс спасти товарищей и себя. Рустем и Игорь, тоже изнемогшие и обмёрзшие до потери сознания с ней сразу согласились. Они держали руки у пламени костра, засовывали их под мышки, расстегнув пуговицы на рубахах, но отогреть обмороженные пальцы уже не могли. Всех накрыло безумное отчаяние от произошедшего, от внезапной потери товарищей, от собственного изнеможения и замерзания, от умирающего Юры. Всё случилось так быстро и так непоправимо. Все понимали, что они до утра не доживут здесь на ветру и не отогреются. И выбора не было.
Зина волевым усилием преодолела всю свою нечеловеческую усталость и отчаяние, сосредоточилась на единственной цели, даже не отряхнувшись, встала с пихтовой подстилки и пошла. Она постановила для себя железную цель, что сейчас она дойдёт до палатки, достанет ведро и кружки для согревания воды на костре, отыщет аптечку, захватит одежду и обувь для всех, для раздетых Юр, возьмёт топор, чтобы набрать много хороших дров для сильного костра. Она спасёт всех, все останутся в живых, и её любимый Юра.
Под кедом, собирая дрова, разводя костёр и пытаясь согреться они пробыли тоже около получаса. Итого около 2-х часов после ухода от палатки
Видя, что Зину не остановить, Рустем встал и пошёл за ней, ведь одной ей не справиться со всей ношей. У него есть валенок и шапочка, он дойдёт, он не замёрзнет, он человек воли. Пусть Игорь в одном тонком носке останется с ребятами и поддерживает костёр, чтобы ребята не замёрзли, пусть сам у костра не замёрзнет. Так и сказал Рустем Игорю, отправляясь вслед за Зиной. Других вариантов нет.
Чем выше по склону, тем сильнее и громче обжигающий ледяной ветер в лицо. Острая боль пронзила голову, подкатила тошнота, всё закружилось, где-то впереди в снежной мгле расплылась и потерялась из виду фигура Зины, с железной волей устремившейся к цели.
Тема: Центр трагедии - в ручье. (Прочитано 154357 раз)