Карелин говорит, что они ещё в 59 г знали, что следы радиоактивности на одежде принёс Кривонищенко с работы :
- «А следы радиоактивности найдены только на вещах, принадлежащих Ю.Кривонищенко, который работал на захоронении отходов атомного производства на печально известном предприятии Челябинск-40. именно с промышленного производства и принес он радиоактивность на своих вещах. Об этом нам и тогда уже было известно. Вещи, на которых была обнаружена радиоактивность, находились на нескольких погибших. Но все они принадлежали одному Ю.Кривонищенко и были сняты с него после его гибели. Если бы на месте трагедии было резкое повышение радиоактивного фона, то это бы отразилось на всех вещах, всех туристов, без исключения.» Иванов тоже говорил об аварии на Маяке, и работе с ее последствиями. И еще если вспомнить, ведь совсем недавно, перед этими событиями произошел так называемый радиоактивный «выхлоп» в Кыштыме. А ведь в зоне заражения в районе Кыштыма велись огромные дезактивационные работы, и, несмотря на это, знали обо всем лишь немногие, а кто знал, тот помалкивал. И почему-то, конкретно, когда речь зашла о радиоактивности в деле о гибели группы Дятлова, Иванов вспомнил аварию и последующие дезактивационные работы в Кыштыме, и надо же какое совпадение, как раз ликвидатором последствий этой аварии успел поработать Кривонищенко. Вот и всё. Так, или этак, - ни значительного повышения фона в окрестностях места гибели группы, ни какой-то связи с гибелью группы. Хотя, конечно, радиация на шмотках Кривонищенко манит шпиономанов.