Взрывы храмов, уничтожение икон, оцепление церквей «дружинниками» и хулиганами-«активистами», запрет крестить детей, пускать их в храмы, цензура на проповеди, клевета в газетах, массовое издание богохульных брошюр, подделанные уголовные дела – вот страшная действительность политики Хрущёва.
Например, «дети должностных лиц», вооружённые зубилами и ломом, ворвались в Почаевскую Лавру, «чтобы забрать деньги и ценности». Взлом был обнаружен монахами 23-го октября 1962 г., следовательно, произошёл 22-го. В жалобе в Генеральную прокуратуру СССР монахи писали, что нападавшие – «не простые хулиганы», они известны и милиции, но, «чувствуя за собой крепкую защиту, данные молодчики свободно, безнаказанно гуляют, да и ещё грозят, что и головы вам /монахам/ разломаем» (д. 454, л. 77).
В разгроме монастырей участвовали силы милиции, исполкомов. Обычны были ультиматумы - «в 24 часа» убраться вон (д. 255, л. 54). Крепким орешком для начальника милиции Левина, председателя райисполкома Хижняка (д. 454, л. 32) оказался Корецкий женский монастырь во главе с игуменией Людмилой (Вельсовской), сестрой милосердия Первой Мировой и Великой Отечественной войн. Её личное дело и досье на монастырь 5 февраля и 14 мая 1962 г. ровенский уполномоченный Плуготаренко посылал на самый верх – Пинчуку, уполномоченному по Украине, и Куроедову – в Москву (д. 418, лл. 30, 49 - 54).
Игумения Людмила, из образованной русской семьи г. Екатеринослава (Днепропетровска), писала юридически и исторически грамотные жалобы во все инстанции, умела постоять за себя и за монахинь, тайно, не спросив податливого епархиального архиерея – Волынского и Ровенского Панкратия (Кашперука), – перепечатывала и распространяла дореволюционные церковные книги. Панкратий (Кашперук) «дал своё согласие» на смещении игумении Людмилы. Обитель приняла 53 насельницы из разгромленного Кременецкого монастыря и ещё 50 – из Дерманского. Всего 179 монахинь оказались как в осаждённой крепости. Милиция отобрала у них монастырские парники, пасеку, сарай, огород в 2,5 гектара (д. 454, л. 32).
Игумению Людмилу шантажировали местный прокурор, начальник милиции и глава райисполкома, вломившись к ней 22 октября 1962 г., когда она лежала с тяжёлым воспалением лёгких (л. 78). Но Патриарх Алексий I (Симанский) встал на её защиту, отбив все атаки. Спустя восемь лет в некрологе на игумению Людмилу верно сказали: «Его Святейшество был не только духовным наставником монастыря, но и попечителем» («ЖМП», 1970, № 8, с.33).
Налёты на Почаевскую лавру и Корецкий монастырь в один день - 22 октября 1962 г. – вряд ли совпадение. Как известно, в 1955 г. Хрущёв реабилитировал бандеровцев-униатов. Униатов всегда направлял орден иезуитов. У них свой календарь, отличный от общекатолического. И день 22 октября для иезуитов очень важен: «22 октября 1552 г. Утверждение папой Юлием III «Привилегий» Ордена» (
www.sjweb.info/jesuits/chron_show.cfm).
Вполне вероятно, что многие хрущёвцы-западенцы вели двойную жизнь: официально они - «строители коммунизма к 1980 году», а тайно – пособники Рима. Все же помнят, как многие активисты КПСС на Западе Украины уже в конце «перестройки» сколачивали «Рух», силой «возвращали храмы» униатам.
Над русским духовенством Хрущёв просто издевался. Известно его публичное обещание показать по телевидению последнего русского попа (не ксёндза). Зная установки «самого», в мужской Жировицкий монастырь вселили монахинь из разгромленных Полоцкого и Гродненского монастырей. Патриарх протестовал - это противоречит 20-му правилу 7-го Вселенского Собора (д. 530, л. 24).
Нас уверяют, что Хрущёв закрепил «примат права», был «добрым диктатором». На самом деле неприкосновенность личности и частной жизни при Хрущёве не стоила ничего. Даже у маршала Жукова в его отсутствие КГБ провело обыск, выясняя, что он написал в мемуарах о Великой Отечественной войне. Обыск был санкционирован Хрущёвым, а докладную записку 27 мая 1963 г. ему направил тогдашний председатель КГБ. 7 июня 1963 г. на заседании Президиума ЦК Хрущёв настоял: «… вызвать в ЦК Жукова Г.К. и предупредить (что он ведет не те разговоры. – М.Ж.). Если не поймёт, тогда исключить из партии и арестовать». Маршал Жуков писал своей жене 19 октября 1963 г.: «… по заданию грозного Хруща вызывали меня и грозили спустить в преисподнюю» (М.Г.Жукова. Маршал Жуков – мой отец, с.141-142).
По подтасованным «уликам» был арестован в апреле 1960 г. архиепископ Казанский и Марийский Иов (Кресович) (+1977), обвинённый в неуплате налогов с представительских сумм, выдававшихся Патриархией с ведома властей. Хотя его родственники выплатили всю сумму начисленных штрафов, Иов был посажен в тюрьму. Единственная «вина» Владыки Иова – борьба с закрытием храмов в епархии. Когда Иов вышел на свободу, Патриарх Алексий I (Симанский) 23 октября 1967 г. дал ему Уфимскую кафедру.
Многое о тех временах могли бы сказать дневники митрополита Иоанна (Снычева) за 1961-1974 гг., но они «изданы» в 1998 г. петербургским издательством «Царское дело» с гигантскими купюрами. Пропущены месяцы, даже годы. Избранные отрывки включены в книгу «Пою Богу моему».
Обратим внимание на запись в дневнике за 2 июля 1962 г. Некто заявил митрополиту Мануилу (Лемешевскому), что о нём и о тогдашнем игумене Иоанне (Снычеве) известно всё – от переписки до перечня лиц, приезжающих в гости. «У нас, - заявило незнакомое лицо, - достаточно материала, чтобы вас обоих обвинить в антисоветчине и создать всероссийский судебный процесс над вами…». Деликатно намекал на покой, в том случае, если он (Владыка) не может с ними ладить. – «Что ж, вы возвращаетесь к бериевщине, - ответил Владыка, - хотите применить меры физического воздействия к 80-летнему старику? Пожалуйста, но только я вины за собой против советской власти не чувствую» (с. 359).
К сожалению, из-за цензуры издательства «Царское дело», невозможно понять, кем был этот «некто» и почему он знал о высказываниях Владыки Мануила (Лемешевского) в Москве, «в беседе с двумя епископами», в 1961 г. Ясно, что «некто» – не местный уполномоченный, тот назван в дневнике не раз по своей должности и однажды даже по фамилии – Агафонов С.М. (с. 355). Видимо, «некто» – это соглядатай, имевший прямую связь с верхами в Москве.
26 октября 1963 г. «некто Н.» советовал Владыке Мануилу (Лемешевскому) ехать в Москву «после ноябрьских праздников» к Патриарху и заговорить о хиротонии отца Иоанна (Снычева) во епископы (с. 375).
Позже мы увидим, что это была ловушка. Параллельное существование грубоватого уполномоченного и любезно-неусыпного «некто» заставляет предположить, что Хрущёв не доверял аппарату Совета по делам Русской Православной Церкви, расставляя и своих личных лазутчиков в наиболее «опасных» для него епархиях.
Митрополит Николай Ярушевич против богоборца хруща
Алексей Николаевич Крылов
В начале 1960 года Патриарх Алексий и митрополит Николай решают обратиться к советской общественности и поднять перед ней вопрос о хрущёвских гонениях на Церковь. Не рассчитывая на религиозные чувства или совесть общественности, патриарх и митрополит Николай решили напомнить о социальном, государственном, культурном и патриотическом значении Церкви, о ее миротворческой роли. Повод вскоре представился. 16 февраля 1960 года в Кремле состоялась конференция советской общественности за разоружение. Ее-то и использовал патриарх Алексий для того, чтобы обратиться к советской общественности и информировать ее о бедственном положении Церкви. В своем выступлении, исполненном силы и великого достоинства, патриарх высказал следующие мысли:….
…….Через несколько дней Г.Г. Карпов был снят с поста председателя Совета по делам Русской Православной Церкви (вероятно за то, что пропустил речь патриарха, не уследил за ним) и на его место назначен куда более жесткий Куроедов. Он продолжает линию своего предшественника, но более жестко и целенаправленно. Закрытие храмов в 1960 году проходило еще с большим размахом, чем в предыдущем году. Было закрыто 1437 храмов, многие были разрушены или взорваны (в Харькове разрушен собор святого Александра Невского, в Златоусте была взорвана церковь на глазах у верующих прямо с утварью и т.д.). Было закрыто одиннадцать монастырей и скитов (один мужской, остальные женские). Власти переходят к арестам священнослужителей (чаще всего по финансовым поводам). За 1960 г. было арестовано несколько десятков священнослужителей, которых судили по уголовным статьям, преимущественно за мнимые финансовые нарушения. Впервые после 1945 г. в марте 1960 г. был арестован епископ. Это был архиепископ Казанский Иов (Крессович). Он ездил по городам и селам и призывал свою паству твердо стоять за храмы Божии и не допускать закрытия приходов. Архиепископ Иов был арестован по абсурдному обвинению в сокрытии доходов и неуплате налогов.
Святейший Патриарх Алексий и председатель ОВЦС митрополит Николай (Ярушевич) направили в адрес Н.С. Хрущева письмо, в котором привели примеры клеветы и оскорблений духовенства и верующих советской печатью. Вспомним только некоторые из них.
В Ивановской газете «Рабочий край» 12 апреля 1959 года опорочены имена священников – Андрея Сергеенко, Лозинского и других. Редакция отказалась печатать опровержение, хотя ей были предоставлены данные, подтверждающие ее неправоту. В газете «Северная правда» от 29 апреля 1959 года проповеди митрополита Николая были названы «ярким примером современного религиозного мракобесия». Цитаты были вырваны из контекста, сам тон статьи был издевательским, искажающим мысли митрополита, высказанные в проповедях.
Газета «Правда» 10 апреля опубликовала чудовищную статью «Житие отца Терентия», в которой был оклеветан архиепископ Ставропольский Антоний, «давший якобы распоряжение разрыть могилу умершего священника и снять с него крест. Следствие этого не подтвердило…»
Письмо осталось без ответа.
В декабре в Совете по делам Русской Православной Церкви патриарх Алексий и митрополит Николай вновь подняли вопрос об оскорблении верующих и духовенства на страницах советских газет. Чудовищная клевета дискредитировала духовенство в глазах народа. Трагичным был и тот факт, что ни одна редакция не принимала священнослужителей и не печатала опровержения о не подтвердившихся фактах.
Голосование
Тема: Манси. Версия ритуального убийства тургруппы Дятлова в 1959 г. (Прочитано 1360448 раз)