Насчёт фото в статье Караулова - маленькое уточнение.
Лиана, это не статья Караулова, там в этой статье просто приведена его цитата про папки в КГБ.
везде встречается только эти его слова, без подробностей.
Где-то говорится, что события произошли именно в этом доме № 86, а где-то - что в небольшом домике, который находился во дворе дома № 84.
да уж
но с домами можно разобраться при желании.
по моей длинной ссылке выше:
Владимир Сергеевич Чегуров: В январе 1956 года я жил в квартире № 7 дома № 84 на улице Чкаловской. Это только так называлась – квартира, а на самом деле это был отдельный домик, стоявший во дворе, на воротах которого был написан адрес: «улица Чкаловская, 84». Мне тогда было 27 лет. А в квартире № 5 (это тоже был отдельно стоящий дом) жила та самая Клавдия Петровна Болонкина. У нее действительно был сын Вадим, карманник, который несколько раз сидел по тюрьмам. Правда, в январе 1956 года он еще не вышел с очередной отсидки, а только еще должен был вскоре освободиться. Но вообще-то Вадим к этой истории не имеет никакого отношения, потому что ни по причине его возвращения из тюрьмы, ни по какому-либо другому поводу Болонкина не устраивала никаких вечеринок.
Те памятные события начались 17 января 1956 года, во вторник, а вовсе не 14-го числа, как это сейчас пишут в газетах. Так вот, вечером 17 января я пришел с работы - и увидел у ворот двух соседок. Одна из них была Фоминова Екатерина из квартиры № 3, вторая - Болонкина. Соседки стояли и разговаривали с какими-то двумя старухами. Что это были за старухи, я не знаю - раньше я их никогда не видел. Тут мне Болонкина и говорит: «Вот эти женщины пришли ко мне и хотят посмотреть какую-то каменную девушку, стоящую в зеленом доме. Я им говорю, что у меня ничего и никого нет, а они не верят. Якобы на этот счет на какую-то блаженную Аграфену снизошла Божья благодать».
Тут же выяснилось, что до нас старухи уже ходили в дом № 3 по улице Чкаловской, который был зеленого цвета, и там тоже спрашивали про окаменевшую девку. А жильцы того дома, не будь дураками, им ответили, что чудо произошло вовсе не в доме № 3, а в третьем по счету доме от милиции. А тогда отделение милиции располагалось в доме № 88 на улице Чкаловской, на самом углу с улицей Арцыбушевской. Двухэтажный дом № 84 стоял третьим по счету от этого угла. Снаружи он был коричневый (рис. 21),
поэтому старухи прошли мимо него, и зашли в дом № 82 на Чкаловской, который тогда как раз был покрашен в зеленый цвет. В этом доме жила семья Сенцовых.
Старухи сунулись было к нему с тем же вопросом, но Сенцов их быстро отшил, сказав, что он человек партийный, и потому у него никаких икон дома нет. Тогда старухи стали у него спрашивать, где же произошло чудо с окаменевшей девушкой. А Сенцов был в плохих отношениях с Болонкиной, которая через забор регулярно сливала в его вишневый сад нечистоты, из-за чего соседи постоянно ругались. Поэтому Сенцов, чтобы отвязаться от незваных гостей и одновременно сделать гадость Болонкиной, указал на ее дом и сказал старухам, что чудо произошло именно там.
Дом Болонкиной с улицы не виден. Старухи зашли во двор и убедились, что ее дом в некоторых местах и в самом деле имеет зеленую окраску. Здесь же они и повстречали саму Болонкину, которая, как я уже говорил, в отношении окаменевшей девушки их разочаровала. После нашего разговора старухи еще некоторое время постояли на улице у дома, а потом куда-то исчезли.
Я, наверное, вскоре забыл бы об этом случае, если бы на другой день, 18 января, с самого раннего утра у нашего двора вдруг не стали собираться люди. Сначала они просто стояли снаружи и смотрели, но потом стали заходить и во двор. Они ходили, все осматривали и спрашивали жильцов: «А где же окаменевшая девушка?» Когда об этом стали спрашивать и меня, я им сказал: «Видел в своей жизни немало дураков, но чтобы их сразу столько могло собралось в одном месте, я и подумать не мог».
Однако любопытные все прибывали. К концу того же дня они стали заходить в квартиры не только для того, чтобы найти каменную девку, но еще и что-нибудь у нас незаметно забрать в качестве сувенира - ложку, вилку, чашку, кружку. Некоторых поймали, когда они шмонали по карманам висящей в прихожей одежды. Тогда мы перестали открывать любопытным двери. В результате люди стали лезть в окна, а некоторые из них и вовсе разбили. Тогда мы решили, что любопытных не нужно пускать даже во двор.
А уже на следующий день, 19 января, я утром заглянул в окно - и ахнул. Мамочка родная! Там уже собралось несколько тысяч человек, и все рвались в наш двор. Вы не поверите, но из-за толпы прекратилось трамвайное движение по улице Арцыбушевской, а троллейбусное - по улице Чкаловской. Кстати, начиная с этого дня я в течение недели не мог ходить на работу, потому что днем и ночью оборонял свой дом от толпы любопытных.
Чего же хотели все эти люди? А все того же - увидеть окаменевшую девку. Кстати, лишь в этот день я впервые услышал историю о ней - о том, что якобы в доме Болонкиной была пьянка, а одной девке для танцев не хватило парня, и она стала танцевать с иконой, в результате чего окаменела. Но ведь на самом-то деле ничего такого не было!
Вечером 19 января напор толпы был таким, что упали ворота, закрывающие вход во двор. Тогда мы с Борисом, работником железной дороге, который жил во второй квартире нашего дома, решили полностью закрыть вход во двор. Мы нашли две длинные доски-«шестидесятки», взяли огромные гвозди, подняли сваленные ворота и заколотили их этими толстенными досками крест-накрест, прибив доски к углам домов. А жильцам из-за этого пришлось ходить на улицу через двор дома № 86.
Казалось бы, раз ворота забиты, то во двор уже не войдешь. Как бы ни так! Как только мы поставили ворота на место, люди тут же полезли через них наверх - рвали одежду, но все равно лезли. Из-за этого мне пришлось в течение нескольких дней и ночей дежурить во дворе. Я сталкивал с ворот каждого, кто лез во двор. Человек падал обратно на улицу, но через минуту-другую на воротах появлялся другой, и приходилось сталкивать и его.
Еще меня очень беспокоило то обстоятельство, что ночами люди из этой толпы ходили вокруг дома с факелами, и говорили: «Надо спалить это дьявольское место». Так я всю ночь бегал и смотрел, чтобы нас не подпалили. А уже потом, по весне, в растаявшем снегу вокруг дома я нашел десятки таких затушенных факелов.
В выходные дни через забитые ворота пытались лезть в общей сложности человек пятьдесят, но мы с соседними ребятами от них сумели отбиться. Однако люди все равно периодически прорывались во двор то с одной, то с другой стороны. Помню, в дом к Болонкиной пролез один мужчина средних лет, в военном белом полушубке. Просьба все та же - покажи да покажи окаменевшую девку. Болонкина провела его по дому, и он никакой девки так и не увидел.
Доходило до того, что на заводах и в других организациях собирали целые комиссии, в которые входили и члены партии, и профсоюзные деятели, и передовики производства, порой до 20 человек. Все они тоже приходили к нашему дому и лезли через ворота, и при этом говорили, что они официальная делегация. Я видел, что это люди вроде бы приличные, и говорил им: «Ну, проходите».
Мне предъявляли документы, что мы, мол, делегация от такого-то завода. Если среди них были люди партийные, я их спрашивал: «Ты в Бога веруешь?» Они отвечали: «Нет». Тогда я им говорил: «Раз так, то идите обратно на свой завод и всем расскажите, что тут нет никакой каменной девки». А они после этого мне все равно говорили: «Нет, ты сначала покажи свою квартиру!». А я в ответ: «Ты же сказал, что в Бога не веришь! Зачем же я тебе тогда что-то показывать буду!» И никого не пускал. Так что эти делегации и уходили ни с чем.
А вот из милиции к нам приходили редко - если уж кто-то очень сильно хулиганил. Но вот чтобы они приходили и осматривали помещения в поисках окаменевшей девушки - такого не было. И что касается слухов о том, что в оцеплении якобы были милиционеры с поседевшими головами - такого тоже не было. Впрочем, не было у нашего дома и самого оцепления, и даже хотя бы милицейского поста. Кстати, к нам в те дни ни разу не приезжали ни врачи «скорой помощи», ни тем более священники.
А что же было? В самом начале событий милиция попыталась хотя бы освободить от толпы проезжую часть улиц. Но когда пешие милиционеры попробовали навести порядок, у них ничего не получилось. Тогда вызвали конную милицию. Вы бы посмотрели, что с нею творила толпа! Обезумевшие люди хватали лошадей за хвосты и валили на землю, а милиционеров стаскивали с лошадей. Все же с помощью конной милиции удалось убрать толпу с проезжей части улицы Арцыбушевской и восстановить движение трамваев. А вот по Чкаловской троллейбусы не ходили несколько дней.
Но вообще-то власти в это дело почти не вмешивались, особенно после того, как здесь поработала конная милиция. В результате народ сразу стал говорить: «Ага, раз милиция вмешалась, значит, что-то здесь и вправду есть». Поэтому вскоре милицейскому начальству поступило указание - не вмешиваться.
Правда, на второй или на третий день событий меня пригласили в кабинет начальника милиции. Когда я зашел, там, кроме начальника, сидели еще двое в штатском – видимо, кагэбэшники. Они все меня и начали спрашивать: «Что будем делать?» Я им говорю: «Почему вы меня-то спрашиваете? Ведь вы же власть, а не я». Тогда начальник милиции достал свой пистолет, протянул его мне и сказал: «Стреляй! Сейчас ты находишься в критической ситуации - ведь на тебя нападает целая толпа. В этом случае ты можешь убить кого угодно - и тебе за это ничего не будет. Ты же ведь иначе не можешь защищаться». Я ему ответил: «Не надо пистолета. У меня есть свое ружье, я отобьюсь». И вправду отбился.
Столпотворение около нашего дома закончилось как-то само собой. Через неделю, или самое большее - через десять дней толпа исчезла. Восстановилось и движение транспорта по улицам Чкаловской и Арцыбушевской. А вокруг дома № 84 остались только гладко утоптанный снег, побитые стекла, сломанные ворота да ободранные стены. Еще у многих жильцов украли разные вещи, в основном мелкие, но у кого-то пропали и предметы одежды и обуви - шапки, варежки, ботинки и даже пальто. Но даже после этого в течение многих лет подряд любой, кто бы ни шел по улице Чкаловской, все равно останавливался и заглядывал во двор. В этом доме я жил до 1966 года, а потому мы переехали на другую квартиру.
Самым удивительным в этой истории можно считать то обстоятельство, что никто из жильцов нашего дома так и смог узнать, откуда же все-таки взялся этот слух об окаменевшей девушке. Лично я считаю, что он был организован по заказу церковников. Кстати, и имя «Зоя» по отношению к этой легендарной «живой статуе» в разгар событий 1956 года и сразу после них никем и никогда не упоминалось - даже теми, кто в религиозном экстазе лез в наши дома. Это имя появилось гораздо позже, и оно, скорее всего, тоже является чьей-то выдумкой.
Никому из жильцов нашего дома не была известна и фамилия Карнаухова. Правда, в первой квартире дома № 84 жила Мария Даниловна Карпушкина, у которой была дочка, но ту девушку звали Тамара, а никак не Зоя. Так что возникновение ее имени для меня по-прежнему является загадочной стороной этой истории.
К сожалению, в 2006 году Владимир Сергеевич скончался, оставив после себя только приведенную выше запись беседы (данный текст с подписью В.С. Чегурова у автора имеется). Его бывший дом (квартира № 7 дома № 84 по улице Чкаловской) был снесен в 60-х годах, после того, как семья Чегуровых переехала на другую квартиру.
А самым удивительным в этой истории следует считать то обстоятельство, что, по официальным данным, в январе 1956 года девушка с именем Зоя ни в доме № 84 на улице Чкаловской, ни в соседних домах не проживала. И даже само это имя по отношению к легендарной «живой статуе» в те дни никем и никогда не упоминалось - даже теми, кто в религиозном экстазе лез через ворота и в окна «страшного» дома. Имя Зоя в рассказах и народных легендах появилось гораздо позже – только в перестроечное время, и оно, скорее всего, тоже является чьей-то выдумкой.
еще свидетель.
Ирина Николаевна Лазарева -заведующая отделом современной истории Самарского историко-краеведческого музея имени П.В. Алабина. Запись сделана в мае 2009 года.
- Я родилась 17 декабря 1954 года, когда мои родители жили в Куйбышеве, в доме № 86 на улице Чкаловской, в квартире № 1. Здесь прошло мое детство. По фамилии отца я – Ирина Соснина. Папу моего звали Николай Петрович Соснин, маму – Адеида Васильевна, до замужества она носила фамилию Петухова. Бабушка – Петухова Августа Николаевна. Сестра бабушки – Матвеева Галина Николаевна. В доме № 86 на улице Чкаловской, в квартире № 1 все они жили с 1933 года. А этот дом находился по соседству с домом № 84 на улице Чкаловской, ставшим впоследствии известным как «дом окаменевшей Зои». К сожалению, дом № 86, в котором прошло мое детство, в 1975 году сгорел, и сейчас на его месте находится уже другое здание.
Под номером 84 на улице Чкаловской фактически находилось несколько домов, один из которых, двухэтажный, выходил непосредственно на улицу. Еще несколько домов располагались во дворе, и все они считались отдельными квартирами дома № 84. Вход в боковую квартиру двухэтажного дома был (и по сей день находится) со стороны двора. С улицы был вход в одну из верхних квартир, где жила тетя Галя, сторожиха зеркального цеха, который располагался на той же улице Чкаловской, напротив нашего дома. Во второй верхней квартире жила тетя Тамара, она работала в парикмахерской. Их фамилии, конечно же, я сейчас не помню. Вход в нижнюю квартиру двухэтажного дома открывался во двор, в ней жила тетя Витя (Викториядвухэтажного дома открывался во двор, в ней жила тетя Витя ()ру махерской. е улице Чкаловской, ый,месяц. имеи П.В. ) и ее дочь Люба, которая вплоть до настоящего времени живет в той же самой квартире. А то маленькое здание, которое впоследствии получило известность как «дом окаменевшей Зои», считалось квартирой № 6 того же дома № 84 на улице Чкаловской.
Во времена моего детства в квартире № 6 проживала Клавдия Болонкина.
Слева - дом 84, справа 86, выглядит вполне себе обитаемым
но живут вроде в 84?
Сам дом № 84 стоит глубоко во дворе. На вид ему никак не меньше ста лет — врос в землю по самые окна. Избушка как избушка. Тесная комнатка, печь, сени, кухня. Владелец живет где-то в области, а дом сдает лишь для того, чтобы кто-нибудь вносил квартплату и присматривал за имуществом.Живет здесь теперь молодая пара с детьми: она продавец на рынке, он торговый представитель.
Наталья Курдюкова -Два года живем — абсолютно ничего. Не сказать, чтобы мы сильно верующие, но вся эта история все равно на нас потихоньку воздействует. Мы когда здесь поселились, еще в гражданском браке жили, а теперь вот поженились и даже обвенчались. Сын недавно родился — тоже Николаем назвали, в честь святого. Ну, вот и на эту тему все чаще задумываемся, — Николай нагнулся и похлопал ладонью по полу.
В самом центре комнаты в ширину человеческих ног половые доски более свежие и узкие, остальные — ветхие и раза в два толще.
— Кошка почему-то здесь очень любит сидеть, — улыбается Наталья. — Пробовали сгонять, все равно возвращается».
Тема: Стояние Зои (Прочитано 100028 раз)