Вот такой конспект получился во время просмотра фильма. Мало что нового, просто, следующее отметил для себя:
Леонид Прошкин (бывший следователь):
«Это дело сохранил прокурор Свердловской области Туйков»
«Вообще это не дело... это какой-то муляж дела или остатки. В этом деле очень серьезно нарушен закон».
Одна из главных претензий — весной или летом не проведен повторный осмотр места происшествия. В деле нет метеорологической справки. Далее говорится, что свердловская школа прокуратуры всегда была одно из самых сильных в стране. Позже то же самое будет сказано о судебной медицине области.
«Говорить о неведомой (непреодолимой) силе, поверьте мне, процессуально это незаконно».
Ему вторит другой бывший следователь Леонид Драпкин: «Как ты (Иванов) мог придумать такую глупую мотивацию, он (Иванов) пожал плечами и ушел от дальнейшего разговора».
Прошкин продолжает:
Юрий Ахмин — зам.прокурора Свердловской области по спец.объектам. Курировал оборонные и другие секретные предприятия. Он дал приказ допросить манси с пристрастием.
«Знаете, честно говоря, это тоже очень-очень удивительно, когда в организации поисков принял участие командующий военным округом, командующий авиацией. Получить помощь от военных, когда это не связано с военными — это было очень тяжело».
«Если моя версия верна о какой-то техногенной катастрофе, то на этом месте не могли не побывать представители государства», — о следах (лыжне) посторонних людей, следовавших вслед за дятловцами и побывавшими на место происшествия до первых поисковиков.
«Я не скажу, что это дело плохо расследовано.. лучшие материалы из этого дела куда-то ушли».
Алексей Слепухин (этнограф):
Мансийские знаки — символы хозяйственной деятельности, сакральные места никак не обозначались.
Владимир Кузнецов (геолог): «В районе перевала Дятлова ходили для магниторазведки и у всех было плохое ощущение... Появлялся необоснованный страх. Ощущение, что на тебя смотрят. Ощущение тишины: ни птичек, ни дичи — места пустые». Потом рассказывает о бригаде бывших заключенных в этом же районе, которые целый месяц ощущали на себе влияние некоего явления, проявляющего в беспричинном страхе.
Видел тракторный след в тех глухих местах, где его не могло быть.
Валерий Анямов (охотник) напротив, говорит, что у этих мест «нормальная репутация», «обычная гора как гора»... «Наши частенько находят металлолом такой небесный в том районе, вокруг перевала Дятлова км. 10-15. Видно, что он с неба прилетел».
Старейшая мансийка баба Шура помнит, как в 1972, собирая дрова, они с подругой видели низколетящий над рекой предмет, похожий на ракету.
Эдуард Туманов (судебно-медицинский эксперт):
«Я не вижу доказательств и признаков переохлаждения». «Давайте так — снежную лавину исключаем». И дальше объясняет, почему травмы у группы не от лавины. Ему вторит Брусницын (поисковик): «Не было там никакого лавинного следа».
«В Свердловске одно из лучших бюро суд.мед.экспертизы в СССР». «Всех устраивает Возрожденный, эксперт с 2 годами стажа — почему? — всех устраивало, что он был управляемым».
При этом все действия в лагерном морге проходят под личным надзором прокурора области Клинова. Прошкин: «Я не знаю ни одного случая, чтобы прокурор области присутствовал при вскрытии трупов. Здесь прокурор не только присутствовал, но он даже акт подписал».
Туманов о Дубининой: «Она уже была мертвая, я думаю, когда её несли. Смерть при таких повреждения наступает не моментально, но достаточно быстро в течение нескольких минут».
«Если бы я писал экспертизу, я бы написал, что данное повреждение образовалось от ударного действия твердого тупого предмета, имеющего ограниченную травмирующую поверхность и могло образоваться как при ударе твердым тупым предметом, так и при ударе височной области о данный предмет, например, при падении. Вполне возможно камень, вполне возможно закругленный сук».
«Те диагнозы, которые выдвигаются как переохлаждение — они не обоснованы». Туманов объясняет, почему это так.
С 26 февраля все поисковые работы координирует Свердловский обком партии, занимается этим лично заведующий отделом обкома Филипп Ермаш.
Михаил Шаравин упоминает, что группы поисковиков перестают пускать в «радиальные выходы», когда был он, такие вольные выходы (до Лозьвы на лыжах) ещё допускались. «Потом им (поисковикам) не давали свободно ходить». «А в сторону Отортена вообще запретили на лыжах уходить». В начальный период прокурор ведет себя любопытно, после поездки в Свердловск теряет всякий интерес к делу.
«Была радиограмма, что в районе палатки обнаружен как бы круг выметенного снега, но больше чем от винта вертолета. Позднее пришли двое сотрудников КГБ и изъяли эту радиограмму, взяв подписку о неразглашении».
О егере Иване Пашине: «Он стал рассказывать нам об озере, о том направлении в сторону Отортена и показывал в том направлении рукой. Мы решили пройтись в этом направлении, а он (Пашин) при этом сказал: я с вами не пойду, я что-то приболел. Встал спиной к камню за ветер и там остался. Но потом я не заметил, чтобы он как-то приболел. Вел себя как здоровый человек». Потом до обнаружения первых погибших он предложил выпить за упокой дятловцев.
Сын Пашина от интервью категорически отказывается, но говорит о предостережении отца не лезть в дело: «Дал как отец сыну напутствие — «не лезь туда». «Я понял, что там есть какая-то тайна».
Дочь Иванова: Он (Иванова) просто говорил: «У меня была семья и мне нужно было как-то дальше жить». В фильме повторяется это несколько раз.
Сергей Согрин (поисковик): После возвращения Иванова теряет ко всему интерес, «видимо, наши любые показания были ему абсолютно не нужны».
Согрину инженер Иван Богачев говорит, что в то время они испытывали некое оружие и его ступени падали в районе перевала Дятлова.
А. Ф. Ештокин дал приказать засекретить дело по приказу своего начальника — Андрея Кириленко — первого секретаря Свердловского обкома партии.
Некие люди в штатском срывали объявления о дате похорон. Виталий Якименко (поисковик): «Они были сорваны буквально через полчаса».
Сестра Дорошенко: «Она (мать) не верила даже, что он замерз просто от холода... Что именно такое что-то повлияло на него... мученическое. Не может такого быть, чтобы человек с 20 лет стал как сорокалетний». К матери в марте 59-го пришли двое военных, задавали вопросы о Юре Дорошенко. Сообщили о гибели, скорее всего, дали билет до Свердловска.
Виль Курочкин:
«... Мне как председателю комитета, значит основному виновнику, было трудно и сложно доказывать таким серьезным органам, как Прокуратура и КГБ, что гибель произошла по какой-то другой причине. Но к следствию нас не допускали, оно было какое-то странное, тайное.
Весь город бурлил, ходили всякие нелепые слухи. Нам все-таки удалось доказать, что нашей вины в этой трагедии нет. Однако меня и председателя спортклуба УПИ Л. Гордо в партийном порядке наказали, объясняя, раз люди погибли, то кто-то должен за это отвечать.
Истинная причина и до сегодняшнего дня до конца неизвестна, хотя в настоящее время появляются некоторые сведения, но они неофициальные. Тайна, покрытая мраком, т.к. замешаны, в этом высокие государственные органы и люди... »
Евгений Окишев (бывший зам. начальника следственного отдела Свердловской областной прокуратуры): «Когда запросили Москву, не было ли таких-то вещей, например, связанных с ракетной техникой или с испытанием нового оружия и т.д., у нас сразу отобрали дело и сказали объяснять все несчастным случаем. Это был несчастный случай и никаких разговоров об убийстве не может быть речи». Указание поступает от Уракова, он срочно прилетает в Свердловск, чтобы лично контролировать исполнение. «Обком партии принимал активное участие». Всех, кто дотрагивался до вещдоков, следователей, отправляли провериться на заражение радиацией. Ну и внизу из показаний Окишева Соловьева в самом конце его фраза: «Я думаю, что все равно КГБ этим занимались».
Тема: Перевал Дятлова. Конец истории? (Фильм по документам "КП") (Прочитано 208845 раз)