Очень хороший вопрос! По логике, если сестра считает, что ребенка отдали в семью отца, то где тогда ему еще быть, как ни там! Удивляет только, что исследователи, общаясь с родственниками Семена Алексеевича, ничего такого не увидели, не услышали и даже не заподозрили. То есть, ни намека.
Давайте вспоминать, кто общался с родственниками. На вскидку мне приходят только КП и Мария. Вернее Мария и КП, если говорить о правильном хронологическом порядке.
Вы это точно знаете и именно применительно для того времени или только предполагаете по аналогии с современными реалиями?.
А это на самом деле не принципиально. Потому что на любой официальный запрос сейчас дают ответы в соответствии с существующим законодательством на данный момент.
В 50ые было все проще гораздо, в связи с огромным количеством детей которых усыновляли совершенно разные люди и по совершенно разным причинам. И отношение к усыновителям и усыновленным было в обществе иное. Оно начнет меняться в 60х.
1959 год. Это еще не достигли совершеннолетия дети войны. И их действительно иногда с большим опозданием находили дальние родственники, пока не выясняли судьбу родителей и самого ребенка. И зачастую документы семьи были уничтожены полностью под бомбежками или в пожарах, не сохранены в эвакуацию и тд. Так же как не сохранялись архивы целых городов, оккупированных немцами. Что-то сами мы уничтожали, не успевая вывезти. Что-то уничтожали немцы. Так что я думаю, что на тот момент было ну просто огромное количество вариантов опеки, усыновления, изменения имени и фамилии и тд. И больше верили на слово. Те главная цель была - пристроить ребенка. Детских домов было мало. На весь Ставропольский край на тот момент человек 90 детей всего. А это регион после оккупации.
И никто не стеснялся и не скрывал, что воспитывает усыновленного ребенка.
Добавлено позже:И, если не трудно, уточните, пожалуйста, как лишали родительских прав. Ведь без этого усыновить ребёнка при живом родителе невозможно? И мог ли родитель не знать, что его лишили...
Спасибо!
Со слов директора детского дома - правила лишения родительских прав тогда были аналогичными. Но при этом женщина до этого и особенно после этого подвергалась постоянному контролю и осуждению со стороны общества - место работы, профсоюз и тд и тп. Узнав о нашем случае - работа в Госстрахе (или соц? Уже запуталась) в дальнейшем, наличие других детей в семье - директор однозначно говорит, что вариант лишения родительских прав был невозможен. Так же как карьера жены (а в последствии она работала и в администрации города, была ветераном труда и тд) практически исключает и факт добровольной отдачи ребенка. Такая информация распространялась (особенно в маленьком городе, так что такие женщины как правило уезжали) и женщины сильно осуждалась. Поэтому единственный реальный вариант - вывезти в другую область и бросить на вокзале. Но тогда ребенок числится потерянным и его родителей разыскивает мвд достаточно длительный срок.
Как она говорит, с 3х летним это бы тоже не прошло, потому что когда дети в детском саду с 6ти месяцев они уже совершенно четко к трем годам называют свое имя, имя мамы, адрес и тд. Саша ходил в сад с 6ти месяцев. Те так избавляются от младенцев.
Тема: Семен Золотарев (Прочитано 1565751 раз)