Теперь ваша очередь!
Я вам опять отвечу цитатой из Ракитина, благо что на этот вопрос у него тоже есть ответ:
"... Поведенческие модели, которым станут следовать люди в конфликтных ситуациях, в явной форме связаны с их психотипами, которые в свою очередь напрямую обусловлены нервными реакциями. Последние чётко делят всех людей на две крайне несхожие категории: одни способны отреагировать на опасность насилием, другие неспособные это сделать ни при каких условиях. Регулятор, "санкционирующий" право на "защитное" насилие, либо его "категорически запрещающий", связан отнюдь не только и не столько с этическим представлениями и ограничениями (как этом может показаться на первый взгляд), а имеет во многом внерассудочную природу.
Поскольку соображение это довольно неочевидно, имеет смысл сделать небольшое отступление. Человеческий мозг устроен таким образом, что физическую боль испытывает сразу несколько его участков - это т.н. островок, таламус, сенсорный кортекс и поясная извилина Gyrus cinguli. Роль последней особенно важна - она отвечает за автоматическую регуляцию частоты сердцебиения и связанное с ним кровяное давление. Боль вызывает сбой в функционировании поясной извилины и чем сильнее (и внезапнее) болевое воздействие, тем сильнее проявляется несбалансированность её функционирования. Примечательно, что за переживание как физической боли, так и эмоциональных страданий, имеющих, казалось бы, совершенно разную природу, отвечают одни и те же участки мозга. Более того, те же самые участки отвечают и за наши сопереживания чужой боли, хотя степень "погружения в сопереживание" очень сильно зависит от черт личности человека и его духовной близости (связи) со страдающим. Это всё, так сказать, голая медицинская теория, из которой следует, что частота и наполненность пульса, а также гормональный и химический состав крови человека в сильной степени зависят от испытываемых им болевых нагрузок, эмоциональных переживаний и сопереживания чужим страданиям. Но вот следствие из этого общего посыла оказывается довольно неожиданным.
На боль и страдания - собственные, либо испытываемые другим человеком - разные люди реагируют не просто по-разному, а диаметрально противоположно: одни испытывают шок со всем сопутствующими проявлениями (дрожанием рук, холодным потом, учащённым малонаполненным пульсом, сужением зрачков и т.п.), другие же переживают приступ гнева (с вбросом адреналина в кровь и максимальной активизацией всех жизненных процессов). У некоторых категорий людей возможны отклонения от описанных реакций (например, беременных женщин, или лиц, находящихся в изменённом сознании), но в целом деление на "испытывающих шок" и "испытывающих гнев" довольно точно описывает основные человеческие реакции на боль и опасность. Об этом знали ещё древние греки, проверявшие годность мужчин к военной службе посредством нанесения им пощёчинам. Подобную проверку обычно устраивает и тренер по боевым единоборствам или боксу, проверяя неопытного новичка в спарринге с заведомо более сильным партнёром: понятно, что новичок будет побит, но для тренера важен не результат боя по очкам, а реакция новичка на боль, унижение и способность контролировать собственный страх (сразу следует оговориться, что существуют и иные способы проверки способности человека к агрессии, которые хорошо известны тренерам и находят применение в практике). Кстати, тренера по боксу и боевым единоборствам прекрасно знают, что отнюдь не каждого мальчика с хорошими физическими задатками можно научиться драться; обучаться, конечно, может, любой, но вот реальный результат покажет далеко не каждый. Потому что помимо одних только физических задатков нужна ещё и "заточенность на борьбу", готовность к агрессии на уровне инстинкта, нервной реакции. А таковая, повторим, наблюдается далеко не у каждого.
Сразу необходимо оговориться, что в описанных реакциях на боль нет "хороших" или "плохих", "правильных" или "неправильных", они просто такие, какие есть. Зачастую шок воспринимается как признак слабости или трусости, но это сугубо субъективная оценка. Очень многое зависит от конкретной ситуации, которая обуславливает возникновение боли, например неподконтрольный гнев, пережитый в кресле стоматолога, может спровоцировать сердечный приступ (такие случаи известны). Психопаты в своём большинстве реагируют на агрессию приступом ярости, но никто ведь не посчитает психопата образцом для подражания. Так что нет особенного смысла в размышлизмах на тему "а как лучше?", всегда будет лучше поступать по естеству, по своей природе...
Теперь, после этого необходимого отступления в область спортивной педагогики, вернёмся к рассмотрению поведенческих реакций. Понятно, что человек, испытывающий шок при виде насилия, при всём своём желании не бросится с кулаками на противника, ибо физически не способен на это. Его модель поведения сведётся либо к схеме "подчиниться и постараться никого не злить", либо - "уйти незаметно куда угодно". Другой же тип людей, испытывающих при появлении опасности гнев, реагировать будет принципиально иначе, внутренне эти люди будут ориентированы на активные действия. А таковые сведутся к схеме "напасть и победить любой ценой", либо "спасаться бегством, пока хватает сил". Бегство в данном случае вовсе не признак трусости, а осознанный выбор варианта самоспасения, подразумевающего активные действия (в отличие от варианта "уйти незаметно куда угодно"). На самом деле возможных моделей поведения куда больше, но даже перечисленных вполне достаточно для того, чтобы проиллюстрировать очевидный любому психологу тезис - группа людей, предоставленная сама себе, никогда не будет действовать единообразно. Разные люди, столкнувшись с одной и той же проблемой увидят совершенно разные (порой прямо противоположные!) пути её решения.
Поэтому оказавшись под направленными на них стволами, члены группы Игоря Дятлова не могли думать и тем более действовать одинаково. Даже имея в руках ножи и топоры, они бы не стали петь комсомольские песни и не бросились бы дружными рядами на противника просто-напросто в силу психологической неготовности и неспособности применить оружие против людей.
Скорее всего, кто-то из них - скорее всего, девушки - принялся спорить с неизвестными, кто-то молча выполнял их команды, а кто-то, наоборот, молча невыполнял, дожидаясь, чем же разрешится ситуация. Мы знаем, что Людмила Дубинина была очень упорной девушкой, известны воспоминания её младшего брата на эту тему, и принимая во внимание эту черту её характера, можно допустить, что Людмила вполне могла вступить в упорные и даже нахальные пререкания с неизвестными ("Что вы тут нас пугаете, смотрите, как бы вас самих не посадили!"). В этом её поддержал кто-то из окружавших и этот шум, вполне возможно, спровоцировал первое применение насилия со стороны лиц, угрожавших оружием..."
Тема: Не согласен с Ракитиным (Прочитано 1298802 раз)