Отвлечёмся от геометрических бесконечностей, боевых листков, зёрен фотоплёнки, и прочего. Рассмотрим случаи физического нападения «снежных людей» на людей обыкновенных. Вот история более чем столетней давности.
На одном из привалов мне вспомнилась одна история. Из тех, что составляют золотой фонд свидетельских показаний о встречах, с сасквачем. Речь идет о... Теодоре Рузвельте. Будущий президент Соединенных Штатов и творец «Нового курса» записал рассказ, который я приведу ниже, во время своего путешествия через Йеллоустонский парк в 1891 году. Позже он увидел свет в его книге «Охотник Дикой Глуши», опубликованной в 1893 году. Рузвельт был умным, практичным и трезвомыслящим человеком. Эти его качества являются, пожалуй, лучшим подтверждением подлинности этой мрачной истории, случившейся где-то в середине прошлого века. Путешествуя, Рузвельт обращал особое внимание на свидетельства очевидцев о встречах с лесным человеком, являясь, по сути дела, одним из первых стихийных криптозоологов своего времени. Некто Бауман, умудренный жизнью, битый всеми ветрами седой охотник, проведший всю свою жизнь на Дальнем Западе, поведал ему о случае, который с полным основанием можно назвать уникальным.
В то время Бауман был, естественно, еще молодым человеком. Вместе со своим спутником он охотился в горале, отделяющих рукава Лососевой реки от верховьев Уиздом-ривер. Их скитания были довольно неудачными и в конце концов они решили проникнуть в один из наиболее диких и безлюдных горных проходов, где протекала маленькая речка, по слухам, изобилующая бобрами. Этот проход пользовался крайне дурной славой, поскольку всего лишь год назад одинокий траппер, забредший сюда, был убит каким-то зверем. Впоследствии его полусъеденные останки были обнаружены группой поисковиков, производивших разведку полезных ископаемых в этом районе.
В те времена люди, однако, были не чета нынешним. Мрачная репутация этого уединенного места никак не повлияла на решение двух молодых авантюристов, во всем привыкших полагаться на свое мужество, опыт и силу. Они оставили лошадей пастись на открытом лугу перед самым входом в долину и начали пробираться сквозь обширный мрачный лес. Лишь через четыре часа достигли они небольшой поляны, где решили поставить лагерь. В их распоряжении еще оставались один-два часа светлой части суток, когда, соорудив некое подобие навеса из еловых веток и сложив под ним свои пожитки, они отправились исследовать ручей. Чащоба, по которой приходилось пробираться обоим охотникам, была очень густой, и двигаться было трудно из-за обилия мертвых стволов, лежащих в подлеске. Встречающиеся там и тут поляны несколько скрашивали тягостное впечатление, производимое этим таежным кладбищем.
В сгущающихся сумерках они наконец достигли своего лагеря. Поляна, на которой он был разбит, представляла собой небольшую безлесную лужайку всего лишь в несколько метров шириной, окруженную плотной стеной высокоствольных сосен и елей. С одной стороны протекал маленький ручей, за которым вздымалась горная гряда, покрытая девственной тайгой. С удивлением они обнаружили, что в течение их краткого отсутствия кто-то, возможно медведь, посетил лагерь и основательно порылся в вещах, разбросав содержимое рюкзаков и разрушив импровизированный навес. Отпечатки следов были хорошо заметны, но сперва путешественники, увлекшись восстановлением навеса и приготовлением постелей, не придали им значения.
Было уже совсем темно, когда Бауман начал готовить ужин, а его компаньон всерьез заинтересовался следами, сохранившимися на поляне. Раз за разом он вытаскивал горящие ветви из костра и постепенно продвигался вдоль цепочки отпечатков, ведущих в лес. Покончив с этим и вернувшись к костру, он застыл на одну-две минуты, с напряжением вглядываясь во тьму окружающего леса, после чего заметил: «Бауман, этот медведь передвигался на задних ногах». Бауман посмеялся было, но, вняв настойчивым уверениям спутника, вооружился факелом, и вдвоем они повторили исследование, которое привело их к выводу, что следы действительно оставлены явно двуногим существом. Впрочем, для того, чтобы укрепиться в этом мнении, было слишком темно. Они завернулись в одеяла и мирно заснули под своим навесом.
В полночь Бауман был разбужен каким-то шумом и уселся на постели. В ноздри ему ударил чудовищный запах звериной плоти. Во тьме он уловил неясные очертания огромного тела, виднеющегося в проеме у самого входа под навес. Схватив ружье, он выстрелил в неясную, угрожающе приблизившуюся тень, но, видимо, промахнулся, поскольку сразу же после этого услышал треск, с которым ночной визитер продирался сквозь густой подлесок в спасительную темноту.
После этого оба охотника уже меньше всего думали о сне и провели всю ночь в непрестанном бодрствовании, сидя рядом с костром, но лес больше не одарил их ничем неожиданным, а утром они продолжили изучение следов — как старых, оставленных вчера, так и свежих, ночных.
Вернувшись, они вновь обнаружили свое временное пристанище разрушенным. В беспричинной ярости таинственный визитер расшвырял все их снаряжение и постели. Поверхность поляны пестрела его следами. Более того, удаляясь из лагеря, он прошел по мягкой и влажной почве, покрывающей берега ручья, оставив великолепные по качеству отпечатки ступней.
Чувство, близкое к паническому ужасу, охватило обоих охотников. Они собрали кучу сухих древесных стволов и разложили костер. Около полуночи загадочный зверь спустился по противоположному склону горного массива, расположенного по ту сторону ручья, и около часа наблюдал оттуда за происходящим на поляне. Охотники слышали постоянный треск сучьев и ветвей, свидетельствующий о передвижении существа. Кроме того, несколько раз оно издало пронзительный, прямо-таки чудовищный зловещий стон.
Утром два траппера, обсудив странные события последних тридцати шести часов, решили свернуть лагерь и покинуть долину к полудню.
Все утро они держались вместе, обследуя ловушку за ловушкой, которые все до единой оказались пусты. Едва покинув лагерь, они сами начали испытывать чувство, которое, видимо, овладевает преследуемой дичью. Время от времени они слышали треск сучьев в густом ельнике у себя за спиной: кто-то неотрывно шел за ними по пятам.
В полдень они пошли в обратном направлении и были уже где-то в двух милях от лагеря, когда решили разделиться. Бауман двинулся в направлении пруда, а его спутник отправился в лагерь.
Достигнув пруда, Бауман обнаружил на сей раз относительно неплохой улов. Несколько часов траппер был занят свежеванием дичи и обработкой бобровых шкур, и, когда он пустился в обратный путь, солнце стояло уже низко, и Бауман ощутил легкую тревогу, вызванную приближением сумерек. Тишина и безжизненность окружающего леса давили на него, и он неосознанно прибавлял шаг. Ступни бесшумно тонули в мягком ковре сосновой хвои. Ни ветерка, ни звука...
Наконец Бауман подошел к краю поляны, где располагался лагерь, и выстрелил, дав о себе знать. Однако никакого ответа не последовало. Костер уже потух, и только тонкий дымок продолжал исходить от тлеющих углей. Поблизости лежали вещи, приведенные в полный порядок перед отправлением. Сперва Бауман никого не увидел, ответом на его окрик была тишина. Приближаясь к костру, он снова выстрелил и тут заметил тело товарища, прислоненное к стволу большой поваленной ели. Ринувшись к нему, Бауман обнаружил, что оно еще сохраняло тепло, но шея была сломана и на горле ясно виднелись отметины четырех огромных пальцев.
Следы таинственного монстра, в изобилии видневшиеся на мягкой земле, рассказали целую историю. Партнер Баумана, собрав и упаковав все вещи, сел на еловый ствол лицом к огню и стал ожидать своего компаньона. В это время неизвестное чудовище, видимо, скрываясь в лесу недалеко от лагеря, искало возможность застать человека врасплох. Глядя на пляшущие языки пламени, охотник то ли задремал, то ли погрузился в глубокие размышления. Между тем животное, совершенно бесшумно передвигаясь на двух длинных ногах, приблизилось к человеку сзади. Схватив охотника сзади за горло, монстр резким движением запрокинул его голову назад и сломал ему шею. Не притронувшись к телу, животное некоторое время выражало радость победы над врагом прыжками и прочими телодвижениями, после чего поспешило убраться в лес...
Такова история, рассказанная старым охотником будущему президенту США. Она вызвала в свое время массу комментариев. Многие считали виновником этих трагических событий медведя. Я сам слышал о том, как коварны бывают эти звери, особенно в тех краях, где их много, и их страх перед человеком не так велик. Они способны часами и даже целыми днями подлавливать путешественника с тем, чтобы подкрасться сзади и снести ему скальп одним поставленным ударом. Конечно, таких агрессивных индивидов сравнительно немного среди медвежьего племени, но все же отдельные случаи подобного рода отмечались как на русском Севере, так и в Америке. И все же та информация, которую передал Рузвельту Бауман, бесхитростный охотник, не стремившийся ни к славе, ни к какому-либо иному вознаграждению, оставляет в стороне любые сомнения относительно истинного характера разыгравшейся драмы. Ни следы, ни издаваемые звуки, ни манера поведения, ни сам способ убийства жертвы не имеют никаких аналогов в животном мире. В то же время данная поведенческая модель полностью совпадает с тем образом сасквача, который на протяжении тысячелетий сохраняется в мифах и преданиях индейцев.
Удивительно здесь то, что если это действительно был сасквач, то почему не выгнал людей испугом? Но с другой стороны, кто ещё мог так расправиться с охотником?
Тема: "Снежный Человек" на фотографиях группы Дятлова (Прочитано 1014187 раз)