Каким образом эти туристы определили, что наблюдавшееся ими световое явление сопровождало именно полет ракеты или снаряда, а не было производным чего-либо еще, например, зимней грозы? Ведь в это время как раз происходила быстрая смена теплого фронта циклона холодным фронтом.
Это же, фугас, замечательно, что вы теперь знаете то, что было еще 14 апреля 1959 года зафиксировано в протоколе на л. д. 273:
«…наблюдали 1 февраля вечером поразившее их световое явление к северу от расположения этих группы: чрезвычайно яркое свечение какой-то ракеты или снаряда. Свечение было настолько сильным, что одна из групп, будучи уже в палатке, приготавливаясь спать, была встревожена этим свечением, вышла из палатки и наблюдала это явление. Через некоторое время они услыхали звуковой эффект, подобный сильному грому издалека…».
Лучше поздно это узнать, чем никогда!
Но вот только оценку этим сведениям (которые в соответствии с законоположениями, установленными УПК РСФСР, являются доказательством по уголовному делу, причём- независимо о того, согласны вы с этим, или нет ), давать не вам. Даже и в том случае, если вы не простой дятловед, а, например, целый полковник или, может- генерал. Оценку этих сведений в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, действовавшим в 1959 году, могли и должны были производить следователь, прокурор, суд.
И если бы у следственного органа возникли какие-либо сомнения относительно того, что наблюдали эти туристы, и появились какие-либо подозрения на продвигаемую вами «зимнюю грозу», то следственный орган запросил бы либо метеосводку об этой «зимней грозе» (1 февраля, в самый зимний период времени- и на тебе: гроза!), либо получил заключение специалиста- метеоролога на предмет этой самой «зимней грозы». И подшил бы следователь всё это в дело- рядом с протоколом, чтобы запись в протоколе никого не смущала.
Однако же- то, что зафиксировано в протоколе на л.д.273, никаких даже подозрений, как сами можете видеть, относительно «зимней грозы» не вызвало.
И можете не сомневаться, что лица, на которых указал свидетель, были незамедлительно установлены и допрошены. Или вы держите следователей за круглых дураков и профессиональных неумех? Если так- то напрасно.
А если будете интересоваться, «Где в таком случае протоколы этих допросов?» - заранее вам отвечу: в том деле, для которого они предназначались. В том самом деле, о существовании которого сообщил Окишев. И в существовании которого вы также не сомневаетесь- как и ваши форумные «единомышленники»: просто вас (и их) «положение обязывает»- всем «на публику» изображать, что якобы того уголовного дела, о котором сообщил Окишев, никогда не было, нет и быть не могло.
А если вдруг возникнет искушение выдвинуть «неотразимый аргумент»- что , мол: «Выдумки всё это: ведь протокол допроса свидетеля остался в деле без номера, и почему в таком случае его тоже не забрали в то дело, в которое забрал Ураков протоколы допросов Анямова, Курикова, Самбиндалова, выполненные Коротаевым?»- объясняю заранее. Свидетель Кривонищенко очевидцем этого явления не был. Его показания имели вспомогательный и ориентирующий характер: он указал на лиц, которые были очевидцами и сами непосредственно наблюдали это явление вечером 1 февраля 1959 года. Как и найденные Коротаевым свидетели- очевидцы Анямов, Куриков, Самбиндалов. Вот показания очевидцев и нужны были для дела, которое расследовала Прокуратура СССР. А протокол допроса свидетеля Кривонищенко был малоинформативен. Потому Прокуратуре СССР он был не нужен, и по этой причине «выпал в осадок» в «отстойнике для отходов производства»- для последующего архивного хранения этих «отходов». Потому что выбросить эти «отходы» нельзя, да и могли еще пригодиться.
Тема: Доклад В. Анкудинова на конференции 2016г. (Прочитано 1319637 раз)