Ну а ежели все это делать аккуратненько, без фанатизма т. с. , то будет ли это грехом?
Аккуратно предаваться похоти и низменным страстям или не аккуратно... суть от этого не изменится
Будда говорит:
Постоянное желание услаждать свое тело
зрение и слух приводит к привычке заблуждаться.
Из этих перечисленных выше пороков и берут свое
начало алчность, злоба, глупость, непонимание, обида,
ревность, лесть, обман, гордость, презрение, пьянство,
эгоизм
алчность, гнев и невежество – являются,
источниками всех человеческих
горестей. Чтобы избавиться от них, необходимо
соблюдать заповеди, должно практиковать
сосредоточение сознания и необходимо обладать
мудростью.
Соблюдение заповедей избавит от
загрязненности алчностью; правильное сосредоточение
избавит от помутненности разума гневом; и мудрость
избавит от загрязненности невежеством.
Человеческие желания не знают предела. Это
подобно тому, как если бы человек, страдающий от
жажды, пил бы соленую воду: жажда не утоляется, а
только усиливается.
Так же и человек, который стремится
удовлетворить свои желания: он лишь больше
чувствует неудовлетворенность, и беды его от этого
только возрастают.
Невозможно удовлетворить все мирские желания;
за ними неотступно следуют беспокойство и
раздражение, которые никак нельзя подавить; и если
человека одолевают противоречивые желания, в конце
концов, он сходит с ума от невозможности реализовать их
Чтобы удовлетворить свои желания, люди готовы
воевать друг с другом, правитель с правителем, вассал
с вассалом, родитель со своим ребенком, брат с братом,
сестра с сестрой, приятель с приятелем; ради
удовлетворения своих желаний они порой готовы даже
убить друг друга.
Люди ломают свою жизнь, пытаясь удовлетворить
свои желания. Они будут воровать, обманывать и
прелюбодействовать, а затем, будучи пойманными,
будут страдать от позора и своей заслуженной кары.
Прекрасно осознавая, что страстное влечение, в
конечном счете, приносит несчастье и страдания, люди
все равно готовы грешить и словом, и делом, и разумом
– так сильно это страстное влечение.
Из всех мирских страстей похоть является
наиболее сильной. Все остальные мирские страсти,
кажется, следуют за ней.
Похоть подготавливает почву, на которой
расцветают остальные страсти. Похоть – как демон,
поглощающий все добрые начинания в мире.
Похоть гадюкой скрывается в цветущем саду и отравляет
своим ядом всех, кто приходит в сад только в поисках
красоты. Похоть, как плющ, обвивает и душит дерево
своими ветвями, пока дерево не погибнет. Похоть тянет
свои щупальца в человеческие чувства и высасывает
все хорошее, что есть в разуме, пока разум не иссохнет.
Похоть – приманка, расставленная злым демоном, в
которую попадают глупцы и низвергаются в глубины
ада.
Если сухую кость смазать кровью и дать собаке, та
будет грызть ее, пока не устанет, а когда силы покинут
собаку, она станет страдать оттого, что не может уже
грызть, хоть и очень хочется. Похоть – как кость для
собаки; человек будет страдать от вожделения, пока
силы окончательно не покинут его.
Если двум диким зверям бросить единственный
кусок мяса, они за него перегрызут друг другу глотки;
глупец, несущий зажженный факел против ветра,
сожжет себя. Из-за своих мирских желаний люди, как
эти звери и глупец, ранят и сжигают себя.
Легко защитить тело от отравленных стрел, но
невозможно защитить разум от отравленных стрел, что
ранят изнутри. Алчность, гнев, глупость и
привязанность к «я» – вот четыре отравленные стрелы,
вонзающиеся в разум и смертельно отравляющие его
своим ядом.
Если люди заражены алчностью, гневом и
невежеством, они лгут, обманывают, грубят, лицемерят,
и затем подтверждают свои слова убийством,
воровством и прелюбодеянием.
Три злонамеренных помысла, четыре дурных
высказывания и три злодеяния образуют десять
великих зол.
Люди, привыкшие ко лжи, будут бессознательно
совершать всевозможные злодеяния. Перед тем, как
совершить злодеяние, они должны соврать, и, однажды
солгав, они начнут творить зло без всяких угрызений
совести.
Алчность, похоть, страх, гнев, горе и несчастье
происходят от глупости. Таким образом, глупость –
величайшая из отрав.
За влечением следует деяние; за деянием следует
страдание; влечение, деяние и страдание подобны
бесконечно вращающемуся колесу.
Вращение этого колеса не имеет ни начала, ни
конца;