Бывшая возлюбленная обвиняемого в убийстве Екатерина Пржигодзкая дала показания в суде. День гибели аспирантки Ещенко она отмечает как второе рождение.
Допрос Пржигодзкой 30 сентября увенчал список доказательств обвинения Олега Соколова. Финал этой части судебного следствия оказался ярким. Бывшие любовники обвинили друг друга во лжи и изменах. Хотя события 2008 года не имеют отношения к убийству Анастасии Ещенко, говорить свидетелю позволило судейское «я хочу послушать».
Появление Пржигодзкой в суде стало неожиданностью для адвокатов Соколова. Перед ее допросом они попросили перерыв.
Судья Юлия Максименко предупредила свидетеля об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, а в их лживости не сомневается сам Соколов. Он подал иск о защите чести и достоинства из-за ее воспоминаний.
Свидетель подписала расписку. От нее требовалось охарактеризовать личность Соколова. Познакомились в 2004 году, когда он предложил ей работу, потом историк был ее преподавателем, а любовником стал только в 2007-м. Соколов слушал, сурово глядя впереди себя, немного раскачиваясь и потирая колени.
— Просил называть себя «сир». Отвечал на французский манер «Катрин», — вспоминала Пржигодзкая. — Воспитанный, мог красиво ухаживать. Это подкупало. Хорошо относился к животным.
Когда пара стала встречаться чаще, Екатерина поняла, что он может агрессивно общаться с окружающими. Как-то раз Соколов наорал на реконструктора за пятиминутное опоздание.
Соколов говорил, что вдовец, но на деле снова женился и незадолго до отношений с Екатериной второй раз стал отцом. Историк, по словам девушки, извинялся за «вынужденный брак», называл ребенка случайным и обещал развестись.
Сначала вопрос с разводом и новой женитьбой на Екатерине был отложен до лета, потом до осени, а ближе к ноябрю и через череду скандалов она решила от него уйти.
Рассказ уперся в точку — 29 ноября 2008 года, когда, по словам Екатерины, Соколов ее избил. Адвокат Бакшеева просила пояснить обстоятельства все с тем же упором на характеристику личности, защита историка заявила протест.
— Нас не сильно интересуют подробности конфликта, но просто описать, в чем выразилась его агрессия, скажем так, — не слишком изящно проигнорировала судья Юлия Максименко адвоката, устало потирающего лоб.
Екатерина выложила всё. Назвала время и адрес избиения, во что была одета.
— Связал мне руки сзади, я стала получать удары, методичные. Он принес стул. Все шкафы были задрапированы красной тканью, которую мы покупали на Новый год в качестве скатерти. Может, чтобы было проще убирать, — продолжала свидетель, иногда нервно ухмыляясь. Соколов притопывал ногой и тоже улыбался, а на словах об утюге засмеялся, глядя в потолок.
— Изуродует, убьет и закопает на ближайшей стройке, — сыпала воспоминаниями Пржигодзкая. — Я просила остановиться, одуматься, он ни разу не прекратил... Удалось освободить одну ногу, убежать в другую комнату, в доме горели свечи, как в гестапо, а в гладильной был приготовлен жгут. Он стал меня душить.
Соколов ерзал, раздраженно разводил руками. Адвокат Лукьянов снова обращался к судье. Она доверилась прокурору, которая посчитала, что ситуации 2008 и 2019 годов практически аналогичны — с обеими девушками был конфликт из-за того, что они хотели от Соколова уйти. Возражение Лукьянова судья отклонила.
Екатерина считает это покушением на убийство, потому что всё было заранее спланировано, и перед самим нападением пара не ссорилась. После возвращения в Петербург 1 декабря 2008 года она обратилась в травмпункт и милицию.
Соколов ревнивый, и это, считает Екатерина, основная проблема:
— Он предлагает определенный сценарий отношений, ты должна полностью подчиняться, одеваться так, как он хочет, поступать как он хочет. Если ты следуешь этим правилам и не возникаешь, проблем можно избежать.
Адвокат Сергей Лукьянов, защищающий Соколова, поинтересовался, продолжились ли отношения после избиения. Пржигодзкая ответила положительно:
— Хотела уладить с ним конфликт, чтобы спокойно дописать диплом.
Соколов уговорил девушку еще на одну встречу, после которой обещал закончить отношения. Екатерина призналась, что «была 21-летней идиоткой». Во время этой встречи историк якобы сделал видеозапись, которой ее шантажировал. Их отношения продолжались еще «примерно один год».
Адвокат Лукьянов спросил девушку, действительно ли в интервью «Фонтанке» она говорила: «Когда мне сказали, что он лежит в больнице с переохлаждением, я очень хотела, чтобы он... переохладился». Пржигодзкая это подтвердила и стремилась пояснить, что после новостей об убийстве она была в шоковом состоянии.
— Ваша честь, я не спрашивал про состояние свидетеля, — обратился Лукьянов к судье.
— Пускай продолжит свидетель, я вот тоже хочу послушать, — снова проявила любопытство Максименко.
— Я была в шоке. Теперь 9 ноября буду праздновать как свой второй день рождения, — отметила Екатерина. — Я могу извиниться, чисто по-христиански. Никто никому не должен желать смерти, ничего нет ценнее, чем человеческая жизнь.
— Об извинениях вас никто не просит, — ответил Лукьянов.
Слово взял Соколов. Отметил эмоциональность при пересказе событий в Москве 29 ноября. Обращаясь к бывшей возлюбленной на «вы», поинтересовался, не в его ли постели она провела ночи с 29 ноября на 1 декабря 2008 года. Этого Екатерина не отрицала. Она сказала, что уехать не могла из-за физического состояния и потому, что Соколов запер ее в квартире и сам с ее паспортом поехал за билетами в Петербург. Девушка также сообщила, что купить их сама не могла, потому что у нее не было денег.
— Почему вы не обратились к вашему любовнику Дмитрию Гудкову за деньгами? — наседал Соколов. — Не могли бы вы рассказать, с какого месяца у вас начались отношения? Если я не ошибаюсь, это август или сентябрь 2008 года.
— Он не был моим любовником, он хороший друг. Действительно, когда я надеялась уйти от господина Соколова, я думала, что, возможно, у меня будут отношения с этим человеком. Мы до сих пор общаемся. Он живет в Бостоне. Если нужно, он приедет и даст показания.
На еще одного потенциального свидетеля судья отреагировала вздохом: «О господи». А Соколов продолжал:
— В 2009, в 2010 годах не прилетали ли вы ко мне во Францию? Не жили ли мы с вами в отеле во Франции? Не возил ли я вас в Версаль? А в Венецию вы прилетали не ко мне случайно? Что вы смеетесь? Наверняка это можно поднять через Интерпол.
Екатерина рассказывала про вечер в Париже, когда Соколов за готовкой и с кухонным ножом в руках сказал, что ее убьет.
— Во время этих поездок у вас была интимная связь? — спросил Лукьянов.
Екатерина ответила отрицательно.
— Ложь! — воскликнул Соколов.
Судья вклинилась:
— Прошу соблюдать рамки приличия и не опускаться до такого, — оборвала Максименко.
Обмен репликами между бывшими любовниками на этом исчерпан не был. Стало понятно, что пара в 2013 году собиралась писать книгу об истории их любви.
— Это искусная смесь правды и лжи, — высказался историк под очередное «господи» от судьи, признавшей, что процесс превращается «непонятно во что». — Да, действительно, мы с ней были любовниками. У нее параллельно появился другой. 29 ноября произошел скандал, я очень был эмоционален, ударил ее по лицу. Никаких связываний, пыток утюгом. Если бы она пришла в милицию и сказала, что была у одного любовника, а потом пришла к другому, и он по лицу заехал два раза, то ей бы сказали: «Девушка, иди дальше, а иначе еще получишь». Очевидно, так. Поэтому она должна была сочинить историю про всякие связывания и всякую такую ерунду.
В процессе над Соколовым прошли 15 заседаний. Доказательства представляло обвинение. 5 октября слово дадут защите. Судья Максименко заявила, что уложиться адвокаты Соколова должны в три заседания.
Тема: "Корсиканское чудовище" или чисто петербургское убийство (Прочитано 559849 раз)