И правильно сделали, дабы не усугублять и без того свое шаткое положение. Вот уже и прокурорские выступили, правда, неудачно, но вам хватит. без всяких подколок:
Владимир, помните, я просил вас провести ситуационную экспертизу по материалам дела, коль скоро вы себя позиционировали ситуологом.
Последовал ответ, смысл которого сводился к тому, что такая экспертиза невозможна. Отсюда вопрос: каково ваше личное мнение относительно ситуационной экспертизы, проведенной экспертами по поручению пр-ры?
Хорошо. Я вам отвечу. Из профессионального уважения к конвойной службе- ведь вы, помнится ранее себя позиционировали «солдатом из конвоя»,не так ли? Хотя потом вроде как оказалось, что будто бы соврали- так это же пустяк, ведь на вранье всё «ортодоксальное» дятловедение построено!
Относительно ситуалогической (ситуационной) экспертизы. Да будет вам (и не только вам- всем прочим моим недоброжелателям, которые на данном форуме обзывали меня «суетологом»), что криминалистической специальности «ситуолог» не существует. Это- не более чем очередная дятоведческая выдумка. И чтобы закончить с этой выдумкой, позволю себе занять ваше внимание некоторыми разъяснениями.
Ситуалогические экспертизы были выделены в отдельный класс (причем- в совершенно новый класс) криминалистических исследований в самом конце 70-х годов. Относились они к комплексным медико-криминалистическим экспертизам. И приоритет этих исследований был тогда за советской криминалистической наукой.
В соответствии с методикой ситуалогической (от более длинного её названия «ситуационно-логическая», сейчас её именуют ещё короче-«ситуационная») экспертизы, разработанной на рубеже 70-х ….80-х годов профессором Г.Л.Грановским, заведующим лаборатории судебной трасологии Всесоюзного НИИ судебных экспертиз МЮ СССР, проводить такие экспертизы должен был эксперт- трасолог при участии судебно-медицинского эксперта, если вопрос касался исследования телесных повреждений погибших в результате конкретного происшествия людей. В случае, если эксперт-криминалист и судебно-медицинский эксперт «совмещались» в одном лице (например, эксперты военных СМЛ являлись подобного рода «универсалами»), исследования мог проводить один эксперт. Ведущим экспертом в данном виде исследований являлся специалист в сфере судебной трасологии. Если же исследование не было непосредственно связано с исследованием телесных повреждений (у людей или трупов),такие экспертизы проводил эксперт- трасолог.
Согласно положениям методики проведения ситуалогической экспертизы, объектом исследования является место происшествия в целом, со всеми имеющимися на нём следами. Как указывал Г.Л.Грановский, «событие эксперты изучают не непосредственно, а по материальным отображениям в вещной обстановке места происшествия» (подробности- см.: Г.Л.Грановский, Криминалистическая ситуационная экспертиза места происшествия, ВНИИСЭ, 1977). Если место происшествия на момент исследования подверглось частичному видоизменению, однако имеются документы, в которых надлежащим образом зафиксирована (по правилам криминалистики) первоначальная обстановка места происшествия, экспертиза в этом случае может быть проведена. Но вопрос о возможности проведения решается экспертом с учетом конкретных обстоятельств.
Поэтому должно быть понятно, возможно ли проведение ситуационной экспертизы в данном случае, или нет. Ну а лично мне это всё тем более понятно, поскольку я учился проведению ситуалогических экспертиз непосредственно у Г.Л.Грановского Также должно стать понятным и то, что лично я никак не мог «позиционировать» себя «ситуологом», как это вы (да и не только вы) утверждаете. Потому что «ситуологов» в реальной действительности не существует.
Надеюсь, что с этой дятловедческой выдумкой закончили.
Теперь- к вопросу о проведении ситуационной экспертизы в рамках известной всем прокурорской проверки.
А вы точно знаете, что ситуационная экспертиза (в полном значении этого термина) была проведена?
Когда эта (столь печально для Курьякова закончившаяся) прокурорская проверка только начиналась, мне позвонил председатель суда, в котором я ранее работал, и сообщил, что к нему обратилась прокуратура с просьбой привлечь меня в качестве эксперта для проведения ситуационной экспертизы. Я отказался и попросил председателя суда юридически обосновать прокуратуре мой отказ. Больше меня по этому вопросу никто не беспокоил. И никто из известных мне криминалистов не сообщал об участии в проведении этой экспертизы. Но нельзя исключить, что прокуратура всё- таки нашла специалиста, который взялся за проведение такой экспертизы. Ведь,например, после отказа специалистов УНЦ дать прокуратуре заключение о наличии лавины ( о чем в свое время сообщало РИА URA.ru),прокуратура всё- таки нашла специалиста, который взялся признать склон «лавиноопасным» (хотя, судя по выступлениям этого специалиста, от категорического утверждения о том, что в 1959 году там имела место какая-либо «лавина», он благоразумно воздержался).
Потому мне и стало интересно после вашего комментария: какой вывод сделал эксперт, и на основании чего (если ситуационная экспертиза была проведена). Так что не сочтите за труд –сообщите, где (и каким образом) можно ознакомиться с полным текстом заключения ситуационной экспертизы, проведенной в процессе этой прокурорской проверки. А то ведь высказывать мнение относительно того, чего не видел сам, я, знаете ли, не приучен.
И касательно того, чтобы «не усугублять и без того свое шаткое положение» (как вы здесь пишете).
Неужто вы так и не поняли после публикации приказа Генпрокурора в отношении Курьякова, что всё еще впереди? Если так- то зря не поняли! А будущее непредсказуемо. Примите это к сведению.
Тема: Доклад В. Анкудинова на конференции 2016г. (Прочитано 1325059 раз)