Чернецову удалось посетить святилище Леп-тит-ойки, находившееся на левом берегу Леплы, правом притоке Северной Сосьвы. На пути к нему на стволах четырех кедров, стоявших по обеим сторонам тропинки, были вырезаны лица менквов , замазанные кровью и жиром. На еловой и кедровой гриве стояли четыре амбарчика-сумьяха
и ещё несколько мыслей в сторону про мансей, как народа чья мифология тесно переплетена с медвежьей темой.
традиционно у них сложилось в середине или конце января устраивать медвежьи мистерии, загонять жертву.
как оказалось участь медведя для праздника мансей ужасна, несчастный медведь поднятый ото спячки буен.
и разбуженный есть он ничего не ест, не пьёт и не мочится, может припереться надолго на запах, (к палатке).
но им то надо убить медведя, лёгшего в спячку, выгнать его, загнать в яму ловушку, эти все глубокие ямы
ловушки для выгнанных сонных медведей манси делали заранее, рядом с кедрами и ручьями, верх таких ям
замащивался ветками молодых деревьев, бедолага медведь должен был провалиться в глубокий овраг.
места лёжки и места спячки медведей и медвежьи тропы и пути к ловушкам медведей у мансей метились знаками:
""" на празднике ивдельских манси, живущих в предгорьях Урала, представление Нёр-ойки, во время которого
танцевали трое, пятеро, семеро мужчин, является устойчивым эпизодом.
до начала праздника, как только медведь убит, охотники «включаются» в систему ритуальных действ, они
начинают использовать звуковые символы, приближаясь к деревне, они делают предупредительные выстрелы,
тем самым оповещая жителей о приближении священного гостя – медведя, с этой же целью они издают
возгласы на табуированном охотничьем языке.
праздник продолжается обычно четыре-пять дней, в зависимости от пола убитого медведя и возможностей
устроителей обряда, действия происходят в тёмное время суток – во второй половине дня и ночью.
обязательный раздел, открывающий каждую ночь праздника – священные песни о медведе (уй эрыг "песня зверя"),
содержание этих песен отражает мифы о медведе: его божественном происхождении, спуске на землю,
трудной жизни в лесу, медведь как предок фратрии включается в систему человеческих родовых отношений,
поэтому перед ним женщины закрывают лицо.
во время трапезы в последнюю ночь поедается мясо медведя, при этом все присутствующие подражают крику ворона,
данный пример также демонстрирует звуковое маскирование, позволяющее участникам обряда показать себя
непричастными к нарушению фратриального табу, переложив вину на ворона.
верхнелозьвинские и сосьвинские манси для последней ночи медвежьего праздника изготавливали деревянных кукол,
мужчину и женщину, которые управлялись музыкантом, играющим на санквылтап'е, куклы были привязаны к его
рукам с помощью ниток, и, когда музыкант начинал играть, куклы совершали различные движения. """ :
Интонационные феномены медвежьего праздника манси.
http://www.philology.nsc.ru/journals/ykns/pdf/YFKNS_36/15.pdf