Интервью подруги меня просто сразило наповал. Мальчик назвывал маму "мамочкой", разве это нормально, удивляется подруга. А как надо было - уважаемая мама и на Вы? Тут не надо быть даже лингвопсихологом, а просто понаблюдать за детьми дошкольного возраста, чтобы убедиться, что в их речи на этом этапе всегда преобладают слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами: ручки, ножки, животик, домик, машинка, собачка, белочка. Это связано с тем, что сами родители ведут с маленькими детьми разговоры именно в таком лексическом контексте, который ребенок перенимает. Если это ненормально, то что же для этих женщин, мамы и подруги, было нормой?
Также полное непонимание того, что же было неадекватным в поведении у ребенка. С одной стороны подруга говорит об агрессивности и активности, с другой о заторможенности вследствии лекарств. Оба состояния, я так поняла, для них были неприемлемыми. Но одновременно их быть просто не может. Если ребенок был гиперактивным и агрессивным, и лекарства это снимали, то есть реально помогали, то зачем надо было продолжать искать какие-то альтернативные способы, которые иначе, как издевательством над ребенком, не назвать, и сомневаться в компетенции врачей?
О топлении собаки подруга знает тотлько со слов матери. Этот эпизод никто не видел сам. Причем, я так понимаю, они с подругой обсуждали одержимость сына регулярно. И не была ли эта подруга Надеждиным гуру, такой доморощенной Вангой, которая увидев внушаемость Надежды, этим манипулировала, не обязательно с материальной выгодой, а хотя бы в плане собственной значимости, что для человека с ограниченными возможностями очень важно.
В свете этого реальное положение с мальчиком могло преувеличиваться. Мы сегодня с моей мамой обсуждали эту историю, и она вспомнила, как я лет в пять помыла бабушкину болонку Пулю. Мама и папа были на работе, а в садике был карантин, и меня оставили с бабушкой. Пока бабушка задремала, я набрала ванну воды и залезла туда вместе с собакой, типа мыться. Залила все, что можно, полностью выдавила дефицитный шампунь и плескалась, пока бабушка не проснулась от собачьего визга и лая. Я, вот честно, не помню этого, а мама помнит, так как с бабушкой они не очень ладили, и бабушка потом долго маме за меня высказывала. Но никаких мыслей о топлении собаки у бабушки не возникло. Может и здесь, мама, уже подверженная мании поиска у сына бесовских наклонностей, увидела не то, что было на самом деле? Тем более мальчик пытался мыть посуду, полы, чтобы угодить матери, мог и тут что-то сделать с этой же целью.
Очень странное, как уже отмечали, и описание передвижений. Дача ну никак случайно в их маршрут не вписывается. Если уж я, взрослый человек, когда еду в поездку более чем на час пути беру с собой бутылку воды для себя любимой, то, когда мы едем, например, с дочкой племенницы, то у нас целая сумка с едой и водой для нее. Неужели на трассе не было заправок с минимаркетами, магазинчиков, и надо отклоняться от маршрута и ехать на засыпанную снегом, холодную дачу, чтобы выпить чаю?
А вот если в ожидании вожделенного экзорциста в толпе таких же фанатиков они услышали какие-то советы по домашнему изгнанию бесов, то вполне возможно, расстроившись, что день потерян, решили их опробовать на даче, где были необходимые для осуществления ритуала вещи, например, свечи, скотч, мешок. Интересно, а обыск на даче проводился?
По-прежнему уверена, что шестилетний ребенок не обладает еще развитой долговременной памятью, и помнить о событиях четырехмесячной давности в деталях просто не может. Но если во время этой экзекуции лечения на даче, и далее в лесу, ему много раз говорили о том, какой он плохой, и что сделал и почему он наказывается, то никакого удивления от того, что на утро он именно это и повторил нашедшим его водителям, нет.
И уж совсем не могу понять некоторые комментарии, такое впечатление, что ребенка судят с позиций взрослыго, оценивая его действия, как если бы он был взрослым, и требуя от него понимания и мышления на уровне взрослого человека. Это невозможно не только психологически, но и просто физиологически, так как нейронные связи, сам мозг со всеми его функциями по анализу и синтезу информации у ребенка этого возраста еще не полностью сформирован. Ну не всегда они еще могут оценивать свои действия с позиций добра и зла, да и вообще их как-то оценивать.