- Как Вы начали заниматься альпинизмом?В 1959 году мощная секция альпинизма спортклуба МВТУ организовала альпиниаду на базе альплагеря «Алибек». И нам, молодым студентам, предложили поехать по бесплатным путевкам в горы, и треть нашей группы отправилась знакомиться с горами, тем более, что потом светил переход к Черному морю через Клухорский перевал.
-
Сейчас среди молодежи бытует представление о советском альпинизме, как о военизированной строго иерархичной системе, … будто всех строили, запрещали то да сё, заставляли закрывать клетки, «раздевали»… А что это было на самом деле? - Да, было строго, но не до такой степени как в «представлении о советском альпинизме». Чтобы безаварийно ходить в горы самостоятельно, а не топать за гидом, ни о чем не задумываясь, надо пройти определенную школу. Такая школа была создана. К тому же,
альпинизм был военно-прикладным видом спорта, особенно после того, как наша армия понесла большие потери не от дивизии «Эдельвейс», а от незнания гор (просто погибали в горах, проваливаясь в трещины на ледниках и т.д.). Поэтому была мощная государственная поддержка.
Цель «заполнения клеток» как раз и сводилась к приобретению (с помощью инструкторов) необходимого опыта для самостоятельного хождения. Получение 1 разряда и, особенно, кмс, открывало путь к самостоятельным восхождениям, но в рамках принятой игры. Если Вы любите играть в футбол, и при этом хотите играть руками против правил, то играйте в регби. Если Вы хотите заниматься альпинизмом, то уважайте правила или занимайтесь альпинизмом вне принятых мероприятий. Правила можно менять, но нельзя нарушать. За это наказывают в любом виде спорта.
Я никогда не чувствовал «зажатости».
- Яркий эпизод из Ваших первых высотных экспедиций?-Запомнился спуск с пика Ленина западногерманских альпинистов. Это был мой первый опыт общения с одним из сильнейших альпинистов Европы. В 1969 году Профсоюзы проводили Международный слет альпинистов под пиком Ленина. Немецкие альпинисты решили не идти классическими путями, а проложить новый маршрут совместно с советскими восходителями. Олег Борисенок и Юрий Устинов с немцами Тони Хибелером и Майком Шнейдером выбрали первопрохождение по Юго-Восточной стене, с ледника Большая Саук –дара, где редко ходят. Туда их забросил вертолетом, а далее автономное плавание без связи (раций в то время еще не было). Только контрольный срок возвращения.
Уже под вершиной у Тони Хибелера отказали обмороженные во время первого зимнего восхождения по северной стене Эйгера ноги, и он просто лег. Поставили палатку, а вершина над головой. Там должны быть люди. На этот период планировался массовый штурм со стороны Ачик-Таш. Не надеясь на свои силы, решили, что наша двойка пойдет за помощью, а немцы будут ждать помощь в палатке.
Однако, когда Борисенок и Устинов вышли на вершину, то увидели далеко внизу спускавшихся восходителей. Догнать их удалось только у подножья горы в передовом лагере на леднике.
Здесь же, совершенно случайно, оказался и я. Накануне наша группа вернулась с восхождения в базовый лагерь на Ачик-Таш, и меня попросили поднести в передовой лагерь какие-то продукты (в основном яблоки). Налегке в кроссовках рано утром ушел на ледник с твердым намерением к ужину вернуться на базу. Но судьба распорядилась иначе. Ко мне подошел тренер альпиниады Анатолий Овчинников и сказал: «Там, наверху, остались двое. Ленинградцы (составлявшие большую часть тренеров альпиниады) только спустились с вершины и не могут идти. Надо помочь».
Надо, так надо. Меня наспех одели всем миром кто во что. Но больше всего подошли шекельтоны с подошвой «Вибрам» и лосиным мехом сверху, которыми снабдили меня югославские альпинисты. Пошли вчетвером – А.Овчинников, О.Борисенок, Ю.Устинов (только они знали, где искать немцев) и я. Пошли не по классике, а тем путем, что прошла наша группа в 1967 году - вверх по «метле» от скал Липкина, сокращая расстояние. Очень быстро набрали высоту (все хорошо акклиматизированы) и в первый день вышли на гребень на высоте 6800. И сами оказались в плачевном состоянии. Второпях забыли спички, а без воды организм на высоте работать отказывается. Первое, что пришло в голову - надо бы вызвать вертолет, чтобы сбросили спички. На этот выход нам дали одну из раций, по которой осуществлялась связь базового лагеря с передовым. Затем начали искать выход.
На стоянке, пошарив на месте бывших палаток (когда их вытряхивали, могли вытрясти и спичку), нашли остатки коробка и 2 спички: одна с хорошей головкой и одна с полуголовкой. Прежде чем чиркать, решили подсушить. Как высушить? Грели в мешке несколько минут, потом решили зажечь. Первая спичка не зажглась, осталась последняя… Нам казалось сыроватая, и мы все пытались ее высушить.
А потом Борисенок нашел еще одну, тоже на старой стоянке. Еще 20 мин мы их сушили, терли об волосы, дули на них, а потом решились, и одна все-таки зажглась! И мы смогли зажечь примус. Минут 40 в сумме мы возились, но это было большое счастье…
Утром следующего дня были уже под запятой на 6950, когда увидели на фоне голубого неба одинокую фигуру, траверсирующую склон под вершиной в нашу сторону. Это был напарник Хибелера Майкл. Все эти дни они пролежали в палатке в ожидании спасателей. Отчаявшись, решили, что надо и Майклу идти за помощью. Погода в тот день стояла хорошая. Добравшись до палатки, в которой лежал Хибелер, мы узнали, что Тони уже готовился к худшему варианту. Металлическая молния на палатке на ветру постукивала по стойке, а ему казалось, что это колокола его отпевают. Нам втроем (Овчинников остался на гребне в палатке с Майклом) удалось поднять тяжеленного Хибелера. Опираясь на нас, он смог выйти на гребень, и по классическому пути спуститься в передовой лагерь, откуда его эвакуировал вертолет. Позже эту историю Хибелер описал в одном из западногерманских изданий. Перевод этой статьи мне показывал Борисенок, и она опубликована в альманахе "Альпинисты Северной столицы".
http://4sport.ua/news?id=15171 
Тема: Радиоэфир над Отортеном (Прочитано 392877 раз)