Это все не за один делается. Загулите. Тут ведь все очень любят УПК гуглить. УПК РФ Статья 186.1.
Очень любим! Читаю:
— В случае получения сообщения о без вести пропавшем лице на основании мотивированного постановления одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность, вынесенного в течение 24 часов с момента поступления сообщения о без вести пропавшем лице, допускается получение информации о соединениях абонентского устройства, находящегося у без вести пропавшего лица, с иными абонентами и (или) их абонентскими устройствами, иным оборудованием, а также о местоположении данного абонентского устройства путем снятия информации с технических каналов связи с обязательным уведомлением суда (судьи) в течение 24 часов.
А как на деле?
Если вы запутались (что немудрено), объясняем. Из приведенного выше текста следует, что сотрудники органов при поиске пропавших людей могут проводить биллинг, не дожидаясь разрешения, они должны только уведомить об этом суд. Эти поправки в закон «Об оперативно-розыскной деятельности» президент России Владимир Путин подписал, кстати, буквально несколько месяцев назад — летом 2021 года. Планировалось, что изменения в нормативно-правовой акт ускорят поиск исчезнувших людей.
Силовики имеют право пробивать геолокацию, не дожидаясь решения суда, но не делают этого
Мы направили в ГУ МВД официальный запрос, в котором попросили разъяснить правила применения биллинга. Ответ получился, откровенно говоря, малопонятным. В официальной бумаге начальник отдела информации и общественных связей областного главка Ольга Штерк сначала процитировала 23-ю статью Конституции России, в которой говорится, что каждый человек имеет право на неприкосновенность частной жизни, тайну переписки и телефонных переговоров, и ограничение этого права возможно только на основании судебного решения. А дальше без дополнительных комментариев и логических связок представитель ГУ МВД региона привела выдержку из закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Вся главная информация — вот в этих строчках:
— В случае получения сообщения о без вести пропавшем лице на основании мотивированного постановления одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность, вынесенного в течение 24 часов с момента поступления сообщения о без вести пропавшем лице, допускается получение информации о соединениях абонентского устройства, находящегося у без вести пропавшего лица, с иными абонентами и (или) их абонентскими устройствами, иным оборудованием, а также о местоположении данного абонентского устройства путем снятия информации с технических каналов связи с обязательным уведомлением суда (судьи) в течение 24 часов.
«Но, к сожалению, в голову полицейских четко вбили понимание, что лучше ничего не делать, чем сделать что-то лишнее»
Сергей Колосовский, адвокат
— Здесь вина не самих сотрудников, которых затюкали и которые боятся шаг вправо или шаг влево сделать, а Следственного комитета и прокуратуры — они не думая возбуждают уголовные дела и прививают сотрудникам полную апатию к оперативно-служебной деятельности. Представьте: сидит какой-нибудь сотрудник дежурной части, забитый жизнью и считающий дни до пенсии. Он исходит из того, что любой контакт со всякими там руководителями сотовых компаний, тем более в нерабочее время, — да ну его на фиг, потом еще жалоба будет, да неизвестно, что на это начальство скажет.
Попытки объяснить отказ искать пропавшего человека по местоположению телефона защитой персональных данных Колосовский считает несостоятельными. Вот как адвокат аргументирует это с точки зрения теории права:
— Закон «О персональных данных» — это общая норма, а часть 7 статьи 8 закона «Об оперативно-розыскной деятельности» является специальной нормой, регулирует конкретно эти взаимоотношения, поэтому применению подлежит именно она. На эту тему есть позиция Конституционного суда, подтвержденная десятками постановлений и определений.
Тема: Александр Кузнецов. Загадочное исчезновение (Прочитано 65456 раз)