Спрашивайте KUK. Мне уже он отвечал - когда я триста лет назад разглядывала эту палатку. Мне было сказано - что это палатка Карелина, которая оказалась на поисках поскольку гр. Карелина не доехала до Свердловска, а срузу была подключена к поискам. Со всем их имуществом. Атманаки, Сердитых и др
Ну вот и дошло время и подходящий момент до КУКа
Насколько я понимаю это некий хранитель фонда Дятлова. Собственно, у меня с давних пор была одна претензия - почему не сделаны качественные фотографии с плёнок, имевшихся в распоряжении Фонда? И как понимаю воз и ныне там. Но не об этом пойдёт речь.
Как-то я присмотрелся к дневнику Зины Колмогоровой и не смог оторвать глаз. Почерк то разный. Показал знакомому эксперту-криминалисту и он хоть и не являлся почерковедом тоже разделил мои сомнения. Пришлось почитать форум. А там небезызвестный всем КУК написал:
Фонд "Памяти группы Дятлова" благодарит Владимира Анкудинова за возможность провести неоф.эксп. исследование дневника З.Колмогоровой. На самом деле далеко не только за это, но публично пока только про это объявляем. В результате установлено, что записи выполнены одним человеком при разных характерных условиях (на ходу, в спокойном состоянии и т.п.) и при сравнении почерка с письмами ее установлена принадлежность почерка одному человеку. Никакой тайнописи и т.п. не обнаружено. Все продавления букв естественны. Пару ссылок в тему: http://ural-sud-expert.ru/istoriya-uralskogo-rczse.html & http://ng-ural.com/2015/12/tcentr-ekspertizy/
И вот так случилось, что в беседе с Владимиром Дмитриевичем Анкундиновым я поднял этот вопрос:
Далее. Вот это : «А ещё Вы сказали КУКу, что почерк в дневнике Зины Колмогоровой её. Это неправда, там два почерка минимум.».
У вас, конечно, богатое воображение! Только вот не могу взять в толк: с чего вы всё это взяли???
Почерк- это «не моё». Я почерком не занимался, моим профилем были судебная трасология и судебная баллистика. Поэтому «в почерк» я не лезу. Если мне нужно определить что-то по почерку- я обращаюсь к специалистам, мне это сделать несложно.
КУК лично ко мне по поводу дневников НИКОГДА НЕ ОБРАЩАЛСЯ. И я вообще все эти дневники не считаю чем- либо существенным, что имело бы отношение к причине происшествия. Дневники на причину гибели группы Дятлова НИКАК НЕ ВЛИЯЮТ. Поэтому лично мне абсолютно без разницы, чей там почерк. И я поэтому к специалистам по почерку в связи с дневниками никогда не обращался. И уж тем более- с КУКом у меня никогда не было никаких разговоров относительно почерка в дневниках: ни с тем, кто известен, как КУК, ни с Ю. Кунцевичем.
Откуда это вы всё взяли- об этом у вас надо спрашивать.
Надеюсь, понятно?
Мне стало любопытно, я привёл ему цитату КУКа:
По поводу экспертизы почерка Колмогоровой вот что пишет КУК:
Фонд "Памяти группы Дятлова" благодарит Владимира Анкудинова за возможность провести неоф.эксп. исследование дневника З.Колмогоровой. На самом деле далеко не только за это, но публично пока только про это объявляем. В результате установлено, что записи выполнены одним человеком при разных характерных условиях (на ходу, в спокойном состоянии и т.п.) и при сравнении почерка с письмами ее установлена принадлежность почерка одному человеку. Никакой тайнописи и т.п. не обнаружено. Все продавления букв естественны.
Подробнее здесь: https://taina.li/forum/index.php?topic=102.60
Хотелось бы конечно понять как так вышло, что у вас есть противоречия на эту тему.
И вот ответ Анкундинова:
Добрый день.
Начну с конца. В конце 2015 года на меня вышел Ю.Кунцевич и попросил подготовить доклад для конференции 2015 года. Мы периодически встречались- как до конференции 2016 года, так и после неё, Кунцевич попросил меня подготовить статьи для сборника «Перевал Дятлова. Исследования и материалы», а также выступить с еще одним докладом на очередной конференции- на тему о «втором» уголовном деле. Также меня приглашали время от времени на заседания Правления Фонда. По просьбе Кунцевича я организовал ему встречу с Голеневым, бывшим заместителем начальника криминалистической лаборатории, в которой я ранее работал, который был информирован о происшествии с группой Дятлова лучше меня. Встреча у них состоялась, но о чем они говорили, и что Голенев рассказал Кунцевичу- я не знаю. У меня с Голеневым, когда я работал в криминалистической лаборатории, где при начальнике Петрове Голенев был его заместителем, сложились весьма неприязненные отношения, контактов с ним я после увольнения из лаборатории по возможности избегал, и обратился к Голеневу (он давно уже вышел на пенсию) тогда только в связи с просьбой Кунцевича. Поэтому не стал интересоваться у Голенева, чем закончилась их встреча, и рассказал ли Голенев Кунцевичу всё то, что он знал о происшествии с группой Дятлова. Примерно тогда же я попросил своих бывших коллег по работе в криминалистической лаборатории (сейчас это Уральский региональный центр СЭ) , которые в то время продолжали там работать, помочь Ю. Кунцевичу в решении интересующих его вопросов, если он к ним обратится за помощью. Насколько мне известно, Ю.Кунцевич к ним несколько раз обращался, но по каким поводам и каковы были результаты этих обращений-не интересовался. Не моё это дело, а уж почерк в дневниках лично меня никогда вообще не интересовал. Дневники, как это вижу, имеют для дятловедов какое-то особое значение, они их с превеликим вниманием и тщательностью изучают, выискивая в них то, чего в них нет и не было, вот только занимаются они самой настоящей ЕРУНДОЙ. В этих дневниках не может быть ничего, что указывало бы на причину и обстоятельства происшествия. По очень простой причине: событие, в результате которого погибла группа Дятлова, случилось внезапно, и потому никак не могло быть отражено в этих дневниках. Ну, нравится дятловедам мусолить «межличностные отношения»- да пусть их мусолят сколько им влезет! Только я здесь- не при чем. Так что не надо меня приплетать к этим дневникам.
Единственно полезным документом такого рода могла бы стать «записная книжка Колеватова», о которой одному из участников поисков стало известно от военнослужащих, которые вместе со студентами УПИ принимали участие в поисковых работах. Если вы и в самом деле изучили имеющиеся материалы, то должны знать про «записную книжку Колеватова». Как сообщил один из студентов УПИ по фамилии Дубовцев, ему стало известно, что в районе кедра солдаты нашли записную книжку Колеватова. В этой записной книжке имелась запись, сделанная Колеватовым, о произошедшем взрыве. Эту записную книжку солдаты передали своему командиру, и более о ней ничего не известно.
Но этого документа в наличии нет, а все остальные дневники не имеют никакого значения, независимо от того, чьим почерком они выполнены.
И еще раз могу повторить: почерк- это не мой профиль. А в то, в чем я некомпетентен, лично сам я не лезу, а обращаюсь к специалистам. Лично мне обратиться к специалистам по почерку не составило бы никакого труда- но загружать их бесполезным исследованием дневников лично я бы никогда не стал. Да и в том тексте, который вы привели, нигде не указано, что это именно я давал какие-либо консультации по почерку. А если вы так всё это истолковали- это, извините, ваши проблемы, а не мои.
Всё-таки как интересно получается - КУК выражает личную благодарность Анкундинову за проведённую неофициальную экспертизу, а Анкундинов ни нюхом ни слухом про свой неоценимый вклад не в курсе и открестился от своего участия в этом.
А на самом деле вопросы то появятся если сравнить то, что написано в блокноте Зины с тем, что записано в блокнотах Григорьева.
Да, насчёт спроса у КУКа - ничего я спрашивать у него не буду, он не первоисточник. Спрашивать надо у Карелина. А ты, Света Аминчикова, иди учи источниковедение прежде чем что-то утверждать. А то наплодила тут авгиевы конюшни "матчасти", чёрт длине твоего языка позавидует.
Тема: Новый доклад В.Д. Анкудинова на юбилейной конференции 2-го февраля 2024 г. (Прочитано 61719 раз)