Ну может выдумывать нечего, но подумать имеет смысл.
Ваш вариант с привлечением экспертов военной СМЛ выглядит более чем убедительно. Но не на 100%. Прежде всего настораживает, что у Бардина и Шулешко нет ссылки на выводы эксперта-химика. Эти выводы весьма важны, поэтому, по идее, в Докладной записке должна быть фраза типа "Следов крови и опасных веществ на ткани палатки не обнаружено". Мы же видим только это:
- в черновом варианте: По заключению экспертов палатка была вспорота изнутри ножом несколькими ударами.
- в финальном варианте: Экспертами было установлено, что сначала скат палатки был вспорот изнутри несколькими ударами ножа.
Тут непонятно в какой форме эксперты дали заключение: в виде акта экспертизы, в виде предварительного отчёта или просто в устной форме. Если их заключение не было оформлено в установленном порядке, то понятно, почему Иванов заказал отдельную экспертизу, которую можно подшить к делу.
В принципе, суть "заключения экспертов" вполне укладывается в рассказ Новокрещенова, который является результатом его ЛИЧНЫХ воспоминаний:
"Доставили палатку в Ивдель и мне повезло, что я оказался в прокуратуре, утром это дело было, приехала женщина эксперт с Уральского бюро экспертизы, эту палатку натянули в кабинете Коротаева, тут присутствовал прокурор области Николай Иванович. ... Эксперт, прокурор, Коротаев и я натянули эту палатку с моей помощью, эксперт поглядела, изнутри она действительно была порублена топором. ... Это мнение, эксперт сразу сказала, что палатка нарушена изнутри."
Тут всё выглядит очень связно. Как рассказывал Коротаев, он сел писать Протокол осмотра палатки, которая была принесена ему в кабинет. Его "тормознула" тётя Нюра. Понятно, что он доложил руководству, которое должно было озаботиться немедленно проверить вывод опытной ткачихи. Кстати, никакого Протокола осмотра палатки, проведённого в Ивделе, мы в деле не видим. Но раз Коротаев сел его писать, значит он был нужен для дела? Очень велика вероятность, что Коротаев его в итоге написал, и Протокол ушёл потом известно куда. А выводы женщины-эксперта как раз могли стать частью того Протокола, и на них сослались московские мастера. А поскольку она не химик, то и выводов соответствующих не делала, посему их нет и у Бардина с Шулешко.
В общем, крайне интересно прояснить личность той женщины, когда и зачем она прибыла в Ивдель.
Хорошо. Давайте еще раз. Чтобы закончить и не возвращаться к этому по новому кругу. Получается вот что.
Экспертиза существовала. ЦК КПСС был высшим органом в СССР- выше уже некуда. Материалы, которые готовились для ЦК КПСС, были доброкачественными. И если в документе, предназначенном для ЦК КПСС, прямо указывается на заключение экспертов и на выводы, которые содержались в этом заключении- то чего еще надо? Была экспертиза. И не надо ничего на сей счет выдумывать. Конечно, желающие могут отрицать этот факт, но вряд ли это будет с их стороны разумно.
Заключение экспертизы- это всегда письменный документ. «Устных» заключений экспертиз не бывает. Разве что в интернет-игре под названием «Тайна перевала Дятлова», но мы ведь разбираем реальные вопросы, а не игровые, не так ли? А если так- то заключение экспертизы существовало в письменном виде: здесь- без вариантов.
«Уральского бюро экспертизы» никогда не существовало. Вообще- никогда. Было и есть, например Свердловское областное Бюро СМЭ- но это судебно- медицинская экспертиза, и эксперты СОБСМЭ никак не могли заниматься исследованием повреждений на палатке. Это не их компетенция. Это компетенция специалистов в судебной трасологии.
В Свердловской НИКЛ в то время было две женщины- эксперта, которые были специалистами именно по судебной трасологии. Это Т.И. Михайлова и Г.Е. Чуркина (Макушкина). Михайлова в Ивдель не ездила. Я работал с Михайловой, и часть сведений о происшествии с группой Дятлова мне стала известна от неё. Чуркина (Макушкина) в Ивделе была- вместе с Возрожденным. Но она была там, когда Возрожденный проводил СМЭ трупов «последней четверки». В какое время это событие имело место- все знают, и здесь пояснений не требуется. В феврале- марте эксперты Свердловской НИКЛ в Ивдель не ездили. Сейчас это установлено самыми разными способами и самыми разными исследователями.
Экспертом УВД Свердловской области или УКГБ по Свердловской области эта женщина-эксперт быть тоже не могла (насколько известно, в то время женщин, специализирующихся на судебной трасологии, в УВД и в УКГБ вроде бы вообще не было).
Тем не менее, экспертиза была проведена, и проведена еще до поступления материалов Чуркиной (материалы Чуркина получила 3 апреля 1959 года). Женщину-эксперта в Ивделе, как это получается со всех сторон, видели. И это была не «лагерная швея Нюра». Коротаев, как известно, упоминал об экспертах «из Ленинграда»- уж со Свердловском Ленинград никак не спутаешь!
Вот и делайте выводы сами.
А военная СМЛ- это всего лишь один из возможных вариантов. Могут быть и другие.
Но не это ведь главное. Главное в том, что до экспертизы Чуркиной была проведена какая-то другая экспертиза палатки. И заключение этой экспертизы никто из «широкой общественности» не видел.
И существование этой экспертизы объясняет практически все вопросы, возникшие по поводу заключения Чуркиной. Которую, судя по всему, Иванов не поставил в известность о проведенной ранее экспертизе. А она, по всей видимости, что-то заподозрила. К сожалению, у Чуркиной сейчас не спросить…
А экспертиза, упомянутая в докладной записке Бардина и Шулешко для ЦК КПСС- это, к слову сказать- прямой выход на то уголовное дело, о существовании которого сообщил Окишев. И объективное подтверждение существования этого уголовного дела – независимо от того, нравится это кому, или нет.
Тема: Экспертиза палатки (Прочитано 272377 раз)