Вот такие еще бывают армянские семьи. Очень перекликается.
"МОЯ СЕМЬЯ — ЭТО КРАСИВАЯ ОБОЛОЧКА. Но за традиционными шашлыками, улыбками и гостеприимством скрываются серьёзные проблемы. В свои двадцать лет я узнала их полностью.
Детство
Я была первым ребёнком и до лет четырёх помню только хорошее: видимо, детская память отрицает боль. Но потом родился второй ребёнок, и всё внимание перешло на него. Нельзя сказать, что со мной было трудно: для полного счастья мне нужно было читать книги и играть в настольные игры. В пять лет меня отдали в дошкольный класс, там появились друзья. Но с ними мне не разрешали даже созваниваться. После рождения младшего мной чаще всего занималась бабушка, поэтому уже в пять лет я могла легко сама приготовить долму и пирожки.
В первый раз мама сильно избила меня, когда мне было шесть лет. Для нашей семьи это было нормально — все родственники поступают так же, где-то детей бьёт отец, а где-то мать. Слов и разговоров нет, есть только физическая сила. В моей жизни побои не прекращались, пока я не перешла в одиннадцатый класс. Меня ругали за всё — даже за лишнее слово во время застолья. Однажды во время какого-то праздника я подошла к тёте и рассказала, что мне очень нравится книжка со сказками, которую она мне подарила. После этого мама ударила меня — оказалось, что с этой тётей нельзя было говорить. Мама била меня по поводу и без: не доела кашу — получи по лицу, не заснула вовремя — терпи удары, куда только возможно.
Я росла взаперти: мне нельзя было гулять. Бабушка брала меня с собой в магазины, но обычные прогулки мне были категорически запрещены до первого курса университета. Пока все мои школьные друзья выходили на улицу, я сидела дома и в одиночку расправлялась с уроками. Учёба была идеей фикс для родителей. Для них я должна была всегда учиться на отлично, мне с детства говорили, что я опозорю семью, если не окончу школу с золотой медалью, а университет — с красным дипломом. Именно поэтому у меня с третьего класса была куча репетиторов, при этом дома родители никогда не интересовались, как у меня дела в школе.
Переломный момент
Мама практически не выходила из дома, у неё не было друзей — результат папиных запретов. Он много пил и избивал её — только сейчас я понимаю, что она испытала. Мама полностью посвятила себя младшему ребёнку, а я оставалась героем второго плана, на которого можно было выплеснуть любые эмоции.
В какой-то момент случилась точка невозврата: я поняла, что у меня никогда не будет дружеских отношений с мамой. Помню, как будто это было вчера. Я учусь во втором классе, у меня есть одноклассник, назовём его Егор. Он нравился всем девочкам, и мне тоже. Однажды я пришла домой и сказала маме, что Егор красивый. Мама налетела и сильно избила меня: рвала волосы, бросила на плитку — я ударилась головой и разбила губу о край шкафа. Тогда мама ушла, оставив меня на полу. Я плакала, мне было очень больно, голова трещала. И я поняла, что больше никогда и ничего не расскажу матери.
С тех пор она ещё очень много раз избивала меня: в пятом классе за то, что я спала до двенадцати в выходной день, в девятом классе — за то, что я вернулась из школы на сорок минут позже. Но я уже относилась к этому не так, как раньше. Я только ждала, когда глотну свежего воздуха.
Переходный возраст
Самое тяжёлое время пришлось на период с пятого по седьмой класс. Я каждый день хотела умереть. Это было как раз то время, когда все начинали курить, тусоваться и гулять. Но для меня это всё было очень далёким: мне ничего не разрешали. Мама била меня, если я приходила на пятнадцать минут позже, чем заканчивались уроки. Однажды я пошла домой с подружкой, которая курила (сама я попробовала сигареты сильно позже, уже будучи взрослой, и мне не понравилось). Естественно, дым впитался в куртку. Как только я вошла, мама почувствовала запах и избила меня — разбила губу и оставила большой синяк на груди. Историй, когда мама избивала меня до крови, становилось слишком много.
О женском организме, месячных и сексе я узнала в школе. В пятом классе у нас была лекция для девочек, где нам всё подробно рассказали. Я сообщила об этом маме, она сказала, что я рано об этом узнала, и дала мне пощёчину. Мне было двенадцать. Мама запрещала мне избавляться от любых волос: на ногах, на верхней губе, не разрешала выщипывать брови до девятого класса. Стричься я могла только по её указке. Вообще, в моей жизни многое происходило по её воле или по «рекомендации» отца. Ещё мама запрещала мне смотреть все популярные тогда сериалы: помню, как стала почти отбросом среди девочек в классе, потому что не смотрела «Ранеток», а потом мне нельзя было включать и «Папиных дочек».
Когда я училась в пятом или шестом классе, появился «ВКонтакте». Я прекрасно помню время, когда мы писали друг другу на стене и отправляли музыку. Для мамы меня не было в соцсети — она, конечно, запретила. Но я всё равно завела страничку; мама узнала и потребовала пароль, так что мне приходилось удалять переписки вплоть до девятого класса. Однажды она прочитала переписку с мальчиком, который мне нравился — мы просто общались, там не было ни сердечек, ни поцелуйчиков. Мама читала переписку ночью: около трёх часов утра она разбудила меня, дав пощёчину. Потом избила, а в конце швырнула в меня телефон со словами: «Ты позор нашего рода».
С пятого по седьмой класс мои глаза всегда были красные и зарёванные. Я много плакала, в основном в ванной. Мама не замечала, мне разрешали закрывать дверь, когда я шла в душ. Но в седьмом классе я нашла решение, чтобы не плакать. В душе лежали ножницы, я брала их и резала себя. Неглубоко, чтобы остались лёгкие царапинки. Мне было больно и неприятно, кровь лилась. Но я чувствовала, что мне не хочется плакать, что я заглушаю боль внутри. Это продолжалось три года: почти каждый день я делала по два пореза. Я не хотела умирать, но мне хотелось ничего не чувствовать.
Мне не нравилось, что у меня нет своей жизни, что, по представлениям семьи, я должна быть девочкой, которая терпит. Помню, бабушка даже сказала, что если меня будет бить муж, значит, я заслужила это и делать из этого трагедию не нужно. И я терпела. Терпела унижения из-за того, что мыслила иначе. Я много раз пыталась сказать им всем, что я не хочу быть затворницей, не хочу быть только матерью и никак не хочу терпеть побои. Но за эти слова я получала синяки и поучения: «Ты родилась в семье, чтущей предков и семейные традиции. Мы не допустим, чтобы ты унизила весь род».
Выйти замуж
Отец всегда говорил мне, что я должна выйти замуж за армянина. Если моим мужем будет мужчина любой другой национальности, он откажется от меня и не пустит на порог. Планировалось, что после одиннадцатого класса я поступлю на один из факультетов МГУ: экономический, юридический и ФГУ. Это было бы идеально для отца, потому что именно на этих факультетах обычно учатся армянские мальчики, а на экономе — мальчики с папами-богачами. Папа мечтал, чтобы я во время учёбы нашла такого мальчика, влюбилась, вышла замуж, родила ему внуков и готовила пахлаву с мёдом на праздники.
Но всё пошло не по его плану. В начале одиннадцатого класса я заявила, что не пойду никуда, кроме факультета, который выбрала сама — и это не был ни один из вышеперечисленных. Я мечтала об этом с седьмого класса и говорила об этом родителям. Но меня не поддерживали: мама сказала, что я там не выучусь никакой профессии, а папа сказал, что я ничего не добьюсь. Поэтому, видя мою решительность, ближе к окончанию школы меня отправили в Армению под предлогом того, что нужно отдохнуть перед экзаменами. Я согласилась, потому что очень устала от репетиторов и вечной учёбы. Но там меня ждал сюрприз.
Меня чуть не выдали замуж. Мы отправились в горы небольшой компанией: мои сёстры, брат и двое детей друзей семьи, которых я видела в первый раз в своей жизни. Оказались в небольшом городе в горах. Я чувствовала себя очень хорошо, ощущала свободу: ведь до этого я не могла поехать куда-то с друзьями. Однажды вечером ко мне подошёл один из парней: «Нужно поговорить». Я ответила: «Конечно». После он отвёл меня в сторонку, встал на одно колено и сказал: «Выходи за меня замуж». Я была в шоке, не знала, что сказать. После пяти минут молчания он продолжил: «Ты чего не отвечаешь? Мы же с твоим отцом обо всём договорились, он сказал, что я тебе понравлюсь и ты не будешь против». Эта фраза меня добила окончательно, и я просто ушла.
Таких «подставных женихов» я встречала ещё несколько раз. Папа случайно сталкивал меня с армянскими мальчиками, которые казались ему подходящими, но я сразу всем давала понять, что у нас ничего не будет. Здесь нужно оговориться и сказать несколько слов об этих парнях. Они все были из обеспеченных и традиционных семей: в их мире жёны не работают, они сидят дома, готовят, воспитывают детей. Муж может бить жену, изменять ей, потому что он зарабатывает. Все ребята, предложенные отцом, были именно такими.
Всё меняется
Уже почти год прошёл с тех пор, как моя жизнь сильно изменилась. Сейчас мне двадцать лет, и от меня, можно сказать, отказались родители. Они не разговаривают со мной. Каждый день — унижение. Отец говорит, что потратил на меня кучу денег, что я никчёмная и никем никогда не стану. Всё это из-за того пути, который я выбрала: уже почти три года я зарабатываю деньги и стараюсь по максимуму обеспечить себя. Отец не может мне простить, что я не стала человеком, соответствующим его представлениям о жизни. Что я лишилась девственности в двадцать лет, до свадьбы. Произошло это с моим единственным партнёром, с которым мы уже почти два года вместе.
Мой молодой человек — армянин, хороший, и его мировоззрение совсем не совпадает со взглядами моего отца. Он спокойно относится к работе, к учёбе, к тому, что я могу пойти куда-то с подругами. За всё время, что мы вместе, самое грубое слово, которое я услышала в свой адрес, — «дурашка». Я люблю его, а он меня. Но для отца любви не существует, и он против наших отношений. Родители против настолько, что мне пришлось год скрывать от них, что мы вместе. Когда они узнали, устроили мне настоящий террор. Отец с матерью кричали, что я позорю их, что я должна расстаться с моим молодым человеком и найти себе «нормального». Это было очень больно. В первый раз мы занялись сексом, кстати, спустя несколько месяцев после того, как родители узнали тайну.
22 января — в этот день мы поскандалили, у меня был нервный срыв, а потом начались панические атаки. Я лечусь у психотерапевта, пью таблетки. Родители ни о чём не знают, но продолжают твердить, что я — позор всего рода. Потому что у меня не будет красного диплома. Потому что я больше не девственница. Потому что решила уйти от гнета." (с)
Голосование
Тема: Три сестры (Прочитано 1724119 раз)