.
Русская летопись, — это источник, в сравнении с которым древние германские письменные источники представляют собой «бредни и сумасбродство исландских сказок» (Шлецер. Нестор, Т.1,С.1-6). Это отзыв Шлецера о сочинениях С.Стурлусона «Младшая Эдда» и «Беовульф».
Первая «бредовая» сказка вначале называлась «Эдда», причем, значение данного слова никто не знает. В кон.18-нач.19вв. после раскопок в копенгагенском архиве была составлена другая «Эдда», которую стали называть «Старшей», сочинение Стурлусона соответственно стало «Младшей Эддой». «Старшей Эдде», собранной, как собирают нищему рубаху, по лоскуту из разных латиноязычных рукописей, придумали другого исландского автора, жившего в конце 13в. Исландия – это такой край Земли, точнее «за-край», куда пангерманистам удобно прятать концы. Якобы, сочинил все это некий Сэмунд, но кто читал «Старшую Эдду», тот вряд ли согласится, что у нее может быть один автор: это совершенно разностилевая «солянка». С одной стороны, Исландия – место удобное, но возникает вопрос: если германцы – большой единый автохтонный европейский народ, почему ростки их культуры проросли так далеко и так поздно? У русских в то время великая европейская держава – Древнерусское государство – уже пережило расцвет и клонилось к закату, оставив великое культурное наследие.
Другие отрывки еще невнятней, чем «Младшая Эдда». Это все, что германские ученые мужи смогли нарыть в своих архивах для доказательства своей древности и автохтонности. Изыскания ученых гиммлеровского «Наследия предков» ничего не добавили. По сути дела, немецкие ученые, собирая свои «древности», получили отрицательный результат, подтверждающий то, что выше написано о происхождении германцев: у этого народа общей древней истории нет вообще, в Европе в частности.
А.Шлецер восхищается тем, что славене сразу начали служить на своем языке, в отличие от немцев (и мы знаем, почему: у немцев до позднего Средневековья не было общего национального языка); пишет о распространенности славенского языка: книги по-славенски вплоть до середины 16в. печатались даже в Венеции; особо отмечает факт, что французские короли присягали на русском Евангелии.
Между тем, кто-кто, а Шлецер мог бы в позитивной форме обосновать данный тезис. Причем, очень развернуто. До переезда в Россию он жил в Швеции, где написал труд по шведской историографии. Он знал, что говорил: не было у шведов ни одного писателя из 9 и 10 столетий, не доросли до летописания. Но развернутое, доказательное опровержение Миллера сразу же погубило бы шлецеровский норманизм. Ибо сразу вставал вопрос: кто такие скандинавы в сравнении с «русским богатством»? Как они могли дать славенам хоть что-то при своей культурной голимости? Поэтому Шлецер походя бросает вопрос и гордо ступает мимо, подав пример всем последующим норманистам, среди которых сформировался особый психотип. Как правило, это люди, которые подчеркивают свою принадлежность к «академической науке», любят упрекать оппонентов в недостаточной академической рафинированности, действительно много знают, но не дело, а о деле, любят подлавливать не на фактологии или логике, а на формальных моментах, но сами подтасовывать не стесняются, как показали в своих превосходных книгах Лидия Грот и Вячеслав Фомин (Грот, 2012, Фомин, 2013). Ничего нового после Шлецера эти «голые конунги норманизма» (удачное выражение В.Фомина) в обоснование норманизма не добавили.
Одному моему знакомому доктору наук, профессору, предложили написать для издательства книгу о Лихачеве. Поработав полгода, он отказался от этого заказа. Реальных научных заслуг оказалось мизерно, а подозрительных моментов в биографии много. Книгу критического содержания издательство издавать не собиралось, ибо «академик Лихачев» — это бренд, это наша «нравственная лампадка». На мой взгляд, Виктор прав, если заслуги академика – в переделке летописей под норманизм.
Л.Грот, которая в своей книге «Призвание варягов» рассказала о том, какими нелепыми ухищрениями лепилась в Швеции норманнская теория, описала историю вопроса об интерпретации имен. В связи с тем, что имена призванных варягов не укладывались в германский именослов, их разбили. О Рюрике в Скандинавии ничего не было известно, но имя как-то можно было выдать за германское. А вот с Синеусом и Трувором у шведов был полный облом. Тогда они заявили, будто Рюрик прибыл один sine hus и thru varing, что значит, якобы, «со своим домом» и «верной дружиной». Л.Грот называет это «лингвистическими выдумками», невозможными на старошведском языке и вообще ни на каком другом. Разумеется, отечественные норманисты тотчас подхватили эти фантазии, но над ними посмеялся Ю.Акашев: выходит, что Рюрик отправил «свой род» в Белоозеро, а «верную дружину» в Изборск В.Фомин дополнил: по летописи получается, что два года спустя умерли и род Рюрика и его верная дружина (Грот, 2012, С.184-189).
Академик Б.Рыбаков – археолог, многолетний глава археологов Советского Союза в качестве директора Института археологии АН СССР. Именно он подписывал всем археологам Открытые листы, дающие права на полевые работы, в том числе мне. В его руки много лет стекались все отчеты об археологических раскопках. Одновременно Б.А. Рыбаков являлся директором Института истории СССР и академиком-секретарем Отделения истории АН СССР. Перед ним были открыты все фонды. Эти фонды по большей части находились в подведомственных ему учреждениях. Если нам приходилось договариваться, выспрашивать всякие разрешения, то Б.Рыбаков мог изучать все фонды, никого не спрашивая. Это был самый привилегированный археолог СССР за всю историю страны. Но смотрите, что он пишет: «В научном поиске древнейших судеб славянства первое место принадлежит лингвистике» (Рыбаков, 2012, С.21). Каков пассаж!
Как хотите, но это наводит на мысль, что его концепция имеет еще меньше археологических подтверждений, чем гумилевская, которая вообще не опирается на археологию. Нонсенс, потому что Б.Рыбаков – профессиональный археолог, а не камерный любитель древностей типа Гумилева.
Материальная культура – единственный надежный источник для палеоисторических реконструкций, все прочие – дополнительные, предположительные, вспомогательные. Например. Название «Лейпциг» принято считать праславенским, выводя от «Липецк». Но в старину его писали как «Лейбциг». Вот что я скажу: это от еврейского имени Лейба. Жили там Лейба с Цилей, вот вам и Лейбциг. А «Берлин» от еврейского «Берл» производится однозначно, в России главный раввин Берл Лазар, его предки Берлин основали. А кто еще, братья-славяне?!… Потрясите пейсами, в глубоком размышлизме пребывая! Жил некий Берл на реке Шапире, основал город, который сейчас называется Берлин на Шпрее! А Варшава – это изначальная Бер-Шева. Три брата Лейба, Берл, Шева и сестра их Циля прибыли в Европу из-под горы Сион (откуда, кстати, произошли названия реки Сена во Франции и города Сиена в Италии) и положили начало всем европейским народам. Данциг основали евреи колена Дан, отсюда же и Дания. Исторические венеты – колено Вениамина. От Вени пошли венеты, а то от кого?!… И самый прямой их потомок – Беня Коломойский, у которого к тому же и фамилия праславянская до не могу: от столь любимого индославами корня «коло». Прямые этимологии, прямей не бывает. Кто опровергнет, какой лингвист? Да слова можно как угодно тасовать! Никто не опровергнет, кроме археолога, который скажет, что нет еврейских комплексов в северной Европе до 15в. н.э.
Особенно это касается словаря М.Фасмера, ярого сторонника норманизма, подвесившего все русские слова на иностранные крючки, которым – словарем — вообще нельзя пользоваться иначе, как для критики.
С его подачи в отечественной этимологии возобладала следующая тенденция. Вначале отыскиваются аналогии, потом они объясняются (бездоказательно объявляются) генетической связью не в пользу русских слов. После осуществления столь нехитрой операции научная задача считается выполненной. В результате складывается впечатление, будто в русском языке нет ни одного незаимствованного слова. Фасмер никогда не живал в России, не знал жизни русского народа, но написал этимологический словарь именно русского языка. Он начал работать над ним еще в гитлеровской Германии с определенной целью: подвести к выводу о несамостоятельности русского языка.
Современные последователи Фасмера действуют по той же схеме. Могу привести довольно яркую иллюстрацию. На XXIV Всероссийском диалектологическом совещании в январе 2008г. один ученый-филолог сделал доклад об этимологии слова «кондар», обозначающего крыльцо в северорусских говорах (Невский, 2008)). Он вывел его из слова «галерея», пришедшего в русский язык в 18в. Прием прост, — буквозамены: галерея – галдарея – кандарея – кондарея – кондар. Причем, трех средних слов никогда не существовало, это плод дедукции ученого.
В своем альтернативном выступлении я привел целый ряд русских слов с корнем «конд» («кондак» православных молитвенников; река Конда, по которой сплавлялся Ермак; и, конечно, прилагательное «кондовый» — крепкий, основной, «скелетный»). Все они уходят гораздо глубже 18в. и возникает вопрос: почему автор не потрудился хотя бы объяснить, почему путь вглубь родного языка при поисках исходных значений менее научен, чем оглядки на Запад или Восток? Почему даже не рассмотрел эти варианты?
Речь идет именно о тенденции, в этом может убедиться любой, познакомившись с публикациями на предмет этимологии: точка зрения людей, не видящих в русском языке ничего древнего и самостоятельного абсолютно преобладает. Поражает незнание жизни. Знание слов без знания жизни ничего не дает для этимологий, кроме затмения сути дела. Настоящий этимологический словарь русского языка – это дело будущего. Его сможет создать тот человек, который навсегда закроет для себя Фасмера и для которого русский язык будет не иностранным, а родным. Который, в частности, будет понимать, что старинные русские люди никогда не делали кондар из распиловочного материала, из которого строились барские галереи: доски были дороги для крестьян. Чтобы это понять, попробуйте вручную распилить дерево вдоль. Диссертацию про «строительную лексику» легче защитить, чем распилить бревно вдоль.
У дерева есть комель, есть крона, есть ствол, который остается, если обрубить все ветки. Но как называется часть дерева от комля до первой большой ветви? Уверен: большинство не знают, подзабыли, потому что с деревом мало кто работает, особенно среди филологов. Про дерево пишем, дерева не знаем. Эта, самая прочная и востребованная часть дерева, называется издревле «конда». Крестьяне брали кондовый крепкий чурбак, разрубали и укладывали перед дверью плоской стороной вверх. За ним, повыше, — другой. Таким способом, подсыпая землю, подкладывая камни, можно за час построить крыльцо высотой хотя бы и в метр. Вот вам и «кондар». Этот способ применяется до сих пор в дачном и деревенском строительстве, я сам это делал, его применяют в том числе при строительных изысках «под старину». Используют при этом, как правило, сосну, потому что она прекрасно рубится по ровным линиям, в отличие от березы. В узком смысле «конда» — это самая крепкая часть боровой сосны. Такое крыльцо-кондар служит лет десять, а потом его заменить – легче легкого.
Данное понимание объясняет также идиому «говорить с кондачка». В центре деревни была площадка, над которой возвышалась импровизированная «трибуна»: большое дерево, спиленное так, что оставалась значительная часть «конды». На нее взбирались во время сходов и говорили с односельчанами.
Разумеется, у Фасмера вы найдете другие толкования происхождения русских слов «топор» и «собака», он вообще не нашел ни одного исконно русского слова в русском языке. До Фасмера мне дела нет. Это пошлая антинаука и преподлейшая фальсификация, но не о ней речь. Жаль, что Б.Рыбаков у нее на поводу пошел. Кстати, другой наш академик-патриот, О.Трубачев, имеет в качестве основной научной заслуги именно издание словаря Фасмера на русском языке! Фасмера, «ученого» гитлеровской школы, фальсификатора русского языка, с подачи О.Трубачева, сделали в СССР иностранным членом Академии наук, а его словарь утвердился в качестве основы научных исследований в области этимологии русских слов! Плоды этой научной провокации мы пожинаем до сих пор. Во всех институтах и университетах сидят лжеученые этой лингвистической школы! Все на Фасмере, все по нему обосновывают! Абсолютно преобладают, другим просто не пробиться.
«Троянского коня» Фасмера внедрили после смерти Сталина. Можно попробовать представить себе его реакцию, если б ему сообщили, что целый академический институт под руководством Трубачева занят тем, что готовит к изданию (много лет!) немецкий этимологический словарь русского языка. «А зачем нам немецкий словарь русского языка? – мог бы спросить Сталин, — И зачем нам такие ученые? Они что, сами не могут этимологический словарь сделать?!» Почему-то мне кажется, что вместо госпремий, пушкинских премий, званий академиков эти ученые получили бы более веские награды. Заслуженно, потому что они столь неоригинально (на оригинальный словарь родного языка ума не хватило, увы) трудились не на энтузиазме, а на зарплате. Лишить всю эту академическую гоп-компанию немалых жалований (а до 91г ученым платили много, в разы больше, чем даже чиновникам; кандидат наук получал больше председателя райисполкома, доктор наук получал наравне с замминистра, академик – больше министра), было бы делом справедливым. И от этого отечественной науке было бы гораздо больше пользы: по-крайней мере, она не была бы столь засорена тенденциозными лицами и ложными, русофобскими теориями о происхождении русского языка. Сажать ученых, конечно, не надо, но на чужого дядю пусть бы на энтузиазме трудились, переводя фасмеровский словарь памяти фюрера.
Тема: Возникновение Руси - России: норманнская теория верна, или? (Прочитано 34356 раз)