Анкудинов из чата:
"На перепечатках "актов СМЭ" Колеватова, Тибо, Золотарева и Дубининой, которые подшиты в дело, есть подписи Возрожденного и Иванова. Нет подписей Чуркиной. На вторых ("копирочных") экземплярах этих перепечаток, которые подшиты в н/п, есть только подписи Возрожденного и нет подписей Иванова и Чуркиной.
Сие указывает на то, что Иванов не имел отношения к перепечатке этих актов СМЭ. Иначе бы он везде изобразил свои подписи. Получается, что перепечатку актов СМЭ организовало начальство Иванова, которое каким-то образом получило подписи Возрожденного. Предлогов для этого найти можно было много. Ну, например, если областной прокурор попросил подписать перепечатанные для какой-либо "сторонней" цели заключения экспертиз (придумать, для чего они были перепечатаны, совсем несложно) - отказался бы Возрожденные это сделать? И стал бы он в этом случае проверять тексты? Возрожденный всё-таки был врачом, а врачей воспитывают не так, как юристов. А вот Чуркина при таких обстоятельствах могла "упереться". И "послать куда подальше" даже областного прокурора. Потому что она была юристом, и воспитана была на принципах того, что в прежние времена именовали "социалистической законностью". Я сам учился в социалистические времена в том же СЮИ, который окончила Чуркина, поэтому хорошо знаю, чему и как тогда учили. Потому организатору этих перепечаток получить подписи эксперта Чуркиной было вряд ли возможно.
Затем первые экземпляры перепечаток были переданы Иванову, он исправил ошибки, подписал эти перепечатки и подшил их в уголовное дело.
Вторые экземпляры перепечаток, изготовленные "под копирку", начальство Иванова подшило в н/п. Поэтому они оказались без подписей Иванова и без исправлений, которые имеют место быть в перепечатках, подшитых к делу. Здесь надо вот что разъяснить. В дятловедении бытует устойчивое заблуждение о том, что наблюдательное (надзорное) производство (которое дятловеды совершенно безосновательно именуют "вторым томом УД") находилось у Иванова. На самом деле не так. Иванов-следователь, хоть и прокурор-криминалист. Наблюдательное (или надзорное- что фактически одно и то же) производство находится у надзирающего прокурора. И надзирающий прокурор может следователю это н/п даже и не показывать. Для Иванова надзирающим прокурором был прокурор области или один из его заместителей. Вот у этого надзирающего прокурора и находилось н/п, а вовсе не у Иванова,
Подписи Возрожденного в перепечатках ЕСТЬ.
И - ЧТО?
Юридические последствия имеют подписи эксперта в подлиннике заключения эксперта или в дубликате этого заключения. Эти перепечатки-не подлинники и не дубликаты. Понятно, что получается? Это не те документы, которые имеют процессуальные последствия. И от того, что в перепечатках Возрожденный изобразил свои подписи, они подлинниками не стали и юридическую силу подлинников экспертных заключений не приобрели. И Возрожденного нельзя было привлечь к ответственности, если окажется, что с этими перепечатками "что-то не то". Потому что для уголовного дела это НЕ ТЕ ДОКУМЕНТЫ, на которые можно ссылаться.
Можно ссылаться на КОПИИ ДОКУМЕНТОВ. Но копии документов для уголовно дела заверяются иначе. Никаких подписей экспертов в копиях заключений экспертиз не предусмотрено. Следователь снимает копию с оригинала любым способом (посредством перепечатки, переписки "от руки", фотографированием- это без разницы), сверяет текст копии с оригиналом, после чего делает отметку "Копия верна" и ставит СВОЮ ПОДПИСЬ и печать следственного органа. Такая копия становится КОПИЕЙ ДОКУМЕНТА для уголовного дела. И следователь несет (в т.ч., уголовную) ответственность за полное соответствие копии оригиналу документа, с которого копия был снята.
Здесь есть такое? Нет!
И что из этого следует? А юридические последствия НЕнадлежаще заверенной копии такие же, как если бы нотариус не заверил копию документа, которая требует нотариального заверения.
Вот потому на "акты СМЭ" Тибо, Золотарева, Дубининой НЕЛЬЗЯ БЕЗОГОВОРОЧНО ССЫЛАТЬСЯ.
И сведения из этих "актов СМЭ" можно использовать только те, которые подтверждаются сведениями из протокола допроса эксперта на
л.д.381-383. Потому что это- единственный судебно-медицинский документ, имеющийся в "деле без номера" В ПОДЛИННИКЕ. Вот на этот протокол можно безоговорочно ссылаться. Но в дятловедении- "всё-наоборот!", как в известной Стране из сказки про Буратино, в которой дислоцируется Поле Чудес.
А ведь на этих ТРЁХ "актах СМЭ" Тибо, Золотарева и Дубининой построено практически ВСЁ дятловедение ! И именно по текстам этих "актов СМЭ" давали свои заключения все специалисты в судебной медицине, выводы которых составляют основу дятловедения.
Уберите из "фундамента" дятловедения эти ТРИ "акта СМЭ"- и весь "карточный домик" дятловедения тут же развалится.
Вот потому "отцы-основатели" дятловедения, дятловедческие "авторитеты", да и рядовые дятловеды НЕ ЖЕЛАЮТ ЗНАТЬ, что эти "акты СМЭ"- НЕ ПОДЛИННИКИ, и даже не надлежаще заверенные копии. И упорно не хотят видеть очевидного. Потому что одни понимают, а другие просто ЧУЮТ исходящую от этого факта смертельную опасность для дятловедения.
А увидеть всё это всё равно придется. "Процесс пошёл!"-как говорил Михаил Сергеевич.
Неизбежно возникнет вопрос: "А для чего потребовались перепечатки?". Ответ очевиден. Во всяком случае- очевиден для специалистов. Для уголовного дела, о котором сообщил Окишев и которое расследовала Генеральная прокуратура СССР, ОБЯЗАТЕЛЬНО ТРЕБОВАЛИСЬ 9 постановлений о назначении СМЭ и 9 актов СМЭ- по одному на каждый труп. Это-требование УПК РСФСР об обязательном проведении судебных экспертиз. Причем- В ПОДЛИННИКАХ. Вот туда и ушли 9 постановлений о назначении СМЭ и 9 подлинников актов СМЭ.
Но для того, чтобы хотя бы формально прекратить для последующей сдачи в архив прокуратуры сформированное из отходов следствия "дело без номера", к нему тоже надо было подшить 9 актов СМЭ- по числу трупов. В силу того же требования УПК РСФСР. Причем "для УПК" выводы экспертиз как раз значения не имеют: главное, чтобы ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ экспертизы были проведены, а выводы- какие уж будут ! А для прекращения дела по реабилитирующим основаниям "за отсутствием состава преступления"- выводы вообще значения не имеют, т.к НЕТ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ. А "дело без номера" было прекращено вовсе не по причине "стихийной силы", как это придумали дятловеды, а по основаниям п. 5 ст.4 УПК РСФСР. Прочитайте концовку л.д.387- сами и увидите. Иванов прекратил это дело потому, что в действиях директора УПИ Сиунова, секретаря партбюро Заостровских, председателя профкома Слободина, председателя союза ДСО Курочкина, инспектора союза Уфимцева и руководителя спортклуба Гордо отсутствовали составы преступлений. Вот почему Иванов прекратил это дело. И совсем не потому, как это принято считать в дятловедении.
А в этом случае выводы всех экспертиз НЕ ИМЕЮТ НИКАКОГО ЮРИДИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ. Сами подумайте: кто возьмется утверждать, что директор УПИ Сиунов- преступник? Да- никто! А если так- то какое ЮРИДИЧЕСКОЕ значение ДЛЯ ЭТОГО будут иметь выводы какой-то там СМЭ? Поняли, что получается? Поэтому не следует считать Иванова "недоумком", "разгильдяем" или "халтурщиком". Он знал, что делал. И попробуйте лучше его придумать юридические основания для прекращения "формального" дела, составленного из отходов следствия и предназначенного для "похорон" в архиве!
И надо было сделать так, чтобы юридические основания прекращения этого дела никак не влияли на то уголовное дело, которое расследовала Генеральная прокуратура СССР, и которое, возможно, ушло в суд. И Иванов справился, придумав в качестве оснований для прекращения этого дела отсутствие составов преступлений в действиях указанных им шести должностных лиц. Такое основание для прекращения дела никак не могло помешать дальнейшему расследованию и судебному рассмотрению дела, которое расследовала Генеральная прокуратура СССР.
А для этого "дела без номера" должны были сгодиться любые "акты СМЭ"- лишь бы они были.
Иванов вполне со всем справился."
Тема: Техногенная версия гибели группы Дятлова (Прочитано 1799918 раз)