Официально работы закончились в 58 г.
Похоже на "шарик который лопнул"?там и радиация и отравление и как следствие последующее замерзание и поэтому отсутствие гистологии по первой пятерке...
«Наливные бомбы»: каким страшным оружием СССР хотел заменить ядерное
В случае ядерной атаки радиоактивное излучение «добивает» тех, кто выжил в момент взрыва. Этот второстепенный поражающий фактор, однако, может использоваться и в качестве первостепенного. В 1950-х годах Советский Союз испытывал ракеты и бомбы, которые буквально разбрызгивали во все стороны опасные радиоактивные вещества.
«Шлейф» Хиросимы
Идея радиологического оружия, по-видимому, пришла в голову советским военным после ядерных взрывов в Хиросиме и Нагасаки. Правда, в пострадавших от американской атаки городах радиоактивный фон быстро пришёл в норму – их стали отстраивать заново уже через четыре года после трагедии.
Однако ничто не мешало использовать радиоактивные изотопы с более длительным периодом полураспада. В случае их боевого применения ионизирующее излучение не только нанесло бы урон живой силе противника, но и на долгие годы сделало бы его территорию непригодной для жизни.
Советское радиологическое оружие создавалось на основе жидких боевых радиоактивных веществ. По свидетельству ветерана подразделений особого риска Витольда Васильца, для этого применялись отходы атомной промышленности, растворённые в кислотах.
Жидкой радиоактивной начинкой «заправлялись», в частности, боевые части «Герань» и «Генератор», предназначенные для баллистических ракет Р-2 и Р-5. Дело в том, что ракеты-то в СССР построили, а вот способ поместить внутрь «атомную бомбу» придумали далеко не сразу. Поэтому боевые радиоактивные вещества рассматривались как реальная альтернатива ядерному оружию.
Испытаниями боевых частей ракет руководил «отец русской космонавтики» Сергей Королёв. Как вспоминал Витольд Василец, испытания начались в 1953 году на 71-м полигоне ВВС (Багерово, Крым). Самолёт Ту-4 с радиоактивным грузом поднимал в воздух лётчик-испытатель Серегин. Взлетев на высоту 10 тысяч метров, пилот сбрасывал боевую часть ракеты. На определённой высоте из неё, в свою очередь, выбрасывался пакет кассет с жидкими радиоактивными веществами. Всего было проведено 20 таких экспериментов. Стоит отметить, что кассеты заправлялись вручную, из-за чего персонал полигона получал серьёзные дозы облучения.
Наливные бомбы
«Попутно» проводились испытания так называемых наливных авиабомб (НАБ). Эти работы велись с 1953 по 1957 год на Семипалатинском полигоне под руководством генерал-майора Бориса Малютова. Бомба весом 100 кг сбрасывалась с высоты трёх километров. Имелось две модификации НАБ – одна из них взрывалась на земле, из другой при падении на грунт отстреливалась боевая часть, которая подрывалась в воздухе. Это позволяло увеличить площадь заражения. После взрывов дозиметристы измеряли уровень излучения от целей. Не обходилось без ЧП: при одном из полётов из-за технологического брака заправочного клапана бомбы радиоактивная жидкость растеклась по самолёту. После этого летательный аппарат пришлось списать.
Об аналогичных испытаниях рассказывал бывший военнослужащий Владимир Егоршин. По его словам, из самолётов на белую линию выбрасывались металлические шары ёмкостью 8-10 литров, наполненные радиоактивной жидкостью.
«Ударяясь о землю, они разрывались, жидкость дробилась на мелкие капли, создавая облако радиоактивного аэрозоля и радионуклидов. Я должен был на «газике» подъезжать, замерять и записывать уровень радиации на месте разрыва, а затем по следу движения облака определять минимальный уровень радиации в 1 рентген, в то время считавшийся безопасным», – свидетельствовал Егоршин (цитируется по книге Генриха Иоффе и Александра Нестеренко «Волчий камень»).
Все испытания радиологического оружия прекратились в III квартале 1958 года. «Герань» и «Генератор», как и наливные бомбы, на вооружение советской армии не поступили – к тому времени в баллистические ракеты уже удалось поместить ядерный заряд.
Другие страны также отказались от радиологического оружия, хотя некоторое время и ходили слухи, что Великобритания испытывает смертоносную «кобальтовую бомбу». Впоследствии запрет на «жидкую радиацию» был закреплён юридически.
«Как средство ведения войны неизбирательного характера, приводящее к массовому поражению людей и катастрофически влияющее на окружающую среду, это оружие подпадает под запрещающее действие положений многих международных нормативных актов (хотя прямо они не оперируют названием этого оружия), например, предусмотренных в преамбуле Конвенции ООН 1980 г., а также статьями 35 и 36 I Дополнительного протокола 1977 г», – отмечают Виктор Бодаевский и его соавторы в книге «Военные преступления в уголовном праве России».
Злоключения «Кита»
В 1950-х годах весьма перспективным направлением использования радиологического оружия казалось его применение на море, например, против авианосцев врага. Испытания такого рода велись на островах Западного архипелага в Ладожском озере. Здесь подрывались особые модели спецбоеприпасов. Кроме того, проводились эксперименты с листами стали, которые сначала заражались радиоактивными веществами, а потом подвергались дезактивации. Одной из площадок для опытов служило военное судно «Кит» – трофейный немецкий миноносец. После окончания экспериментов его частично затопили на мелководье близ острова Хейнясейма. Входы во внутренние помещения корабля наглухо заварили, но его палуба оставалась на поверхности. В 1970-х годах подполковник медицинской службы Вальдемар Таритан нашёл на «Ките» следы стронция-90. Последующие радиоэкологические исследования показали также наличие цезия-137.
В 1990 году проблему радиоактивного корабля подняли ленинградские «зелёные», которые возмущались, что отходы с него попадают в питьевую воду жителей северной столицы. Зрелище транспарантов на Невском проспекте встревожило министра обороны СССР Дмитрия Язова, и он приказал решить проблему. В 1991 году на Ладожское озеро прибыли специалисты Ленинградской военно-морской базы. Под руководством контр-адмирала Кирилла Тулина была проведена уникальная операция – «наследие» советской радиологической программы поместили в транспортный док и доставили на Ново-Земельский ядерный полигон. Здесь, в бухте Чёрная Губа, судно «Кит» упокоилось навсегда.
Под руководством Сергея Королева
Витольд Василец
КАК В СССР ИСПЫТЫВАЛОСЬ РАДИОЛОГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ В РАКЕТНОМ И БОМБОВОМ ИСПОЛНЕНИИ
В 50-е годы прошлого столетия в Советском Союзе проводились исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию радиологического оружия в ракетном и бомбовом исполнении. В качестве боевого снаряжения предполагалось использовать жидкие боевые радиоактивные вещества (БРВ), представлявшие собой радиоактивные отходы атомной промышленности, растворенные в химически активных кислотах. Мне, как испытателю, было известно, что головные части ракет (ГЧР) и наливные авиабомбы (НАБ), снаряженные БРВ, предназначались для поражения живой силы противника и радиоактивного заражения его боевой техники, сооружений и местности. Полагаю, что читателям газеты "Военно-промышленный курьер" будет небезынтересно узнать, как шли испытания этого оружия.
{{direct_hor}}
Посмотреть таблицу Летные испытания НАБ
К разработке проекта были привлечены ЦНИИ-12 МО СССР (научное руководство проектом и разработка методики оценки боевой эффективности ГЧР и НАБ), НИИ-88 (разработка опытных образцов ГЧР), ГСКБ-47 (разработка опытных образцов НАБ), НИИхиммаш (разработка средств заправки БРВ) и ряд других организаций. Проведение летных испытаний ГЧР и НАБ возлагалось на 71-й полигон ВВС со специально оборудованных самолетов Ту-4 и Ил -28.
Руководителем испытаний ГЧР был С.П. Королев (от НИИ-88), руководителем испытаний НАБ - генерал-майор Б.М. Малютов (от Минобороны СССР). Техническими координаторами испытаний были И.К. Бутко (от 71-го полигона ВВС), М.И. Воскобойников и К.А. Успенский (от ЦНИИ-12 МО), Ф.Д. Козлов (от ГСКБ-47). Испытания опытных образцов ГЧР и НАБ проводились при строгом соблюдении режима секретности, в условиях высокого уровня профессионального риска. Я принимал непосредственное участие в авиационном обеспечении летных испытаний ГЧР и НАБ (на трех этапах их проведения), входя в состав авиагрупп 71-го полигона ВВС в качестве ведущего инженера от Научно-испытательного управления (НИУ), возглавляемого С.М. Куликовым.
Летные испытания опытных образцов ГЧР проводились в 3-м квартале 1953 г. на базе 71-го полигона с самолета Ту-4, дооборудованного ОКБ-156 МАП двумя подкрыльевыми пилонами с бомбодержателями для подвески ГЧР весом до 1500 кг. Пилотировал самолет экипаж, возглавляемый С.В. Серегиным. Испытаниям подвергались две модификации ГЧР, различавшиеся геометрическими обводами корпуса ГЧР. Указанные образцы имели автономную (не связанную с бортом самолета) боевую часть с автоматикой, обеспечивавшей боевое взведение и отстрел пакета кассет, снаряженных БРВ, на заданной высоте над уровнем подстилающей местности (устанавливалась с помощью датчика временного типа). Предполетная заправка кассет БРВ производилась вручную, без применения каких-либо защитных устройств, что приводило к радиоактивному облучению работающего персонала.
Прицельное сбрасывание (далее буду употреблять более известное слово "бомбометание") ГЧР выполнялось с высоты 10 000 м по площадной цели, оборудованной реперными кольями с планшетами для установки съемных фильтров, которые подвергались после оседания на них БРВ лабораторной обработке. Испытания проводились в светлое время суток при погодных условиях, благоприятных для проведения внешнетраекторных измерений координат ГЧР на траектории полета. Основные задачи летных испытаний определялись как проверка работоспособности боевой части ГЧР в реальных условиях применения; экспериментальное уточнение исходных данных, положенных в основу разработки методики оценки боевой эффективности БРВ в конкретном варианте применения; определение кинематических и аэробаллистических характеристик ГЧР в плотных слоях атмосферы.
Летным испытаниям ГЧР предшествовала большая подготовительная работа, проведенная 71-м полигоном, которая включала строительство технологического корпуса для хранения емкостей с БРВ и заправку ими объектов испытаний; дооборудование испытательно-монтажного корпуса пневмосистемой и холодным водоснабжением, необходимыми для подготовки ГЧР к испытаниям; оборудование мишенной обстановки по заданию ЦНИИ-12 МО. Основной состав специалистов 71-го полигона ВВС находился на Семипалатинском ядерном полигоне.
Первый летный эксперимент из двадцати, предусмотренных программой испытаний, оказался неудачным: не открылись интерцепторы ГЧР по причине промаха, допущенного разработчиками ГЧР. С.П. Королев поступил весьма мудро: собрал на технической позиции всех участников испытаний - от ведущих конструкторов до старших техников-испытателей - и предложил сообща выяснить истинную причину отказа автоматики ГЧР. Возникли жаркие споры среди разработчиков. И тут представитель 71-го полигона подполковник В.Ф. Борисов скромно высказал свою версию причины отказа ГЧР. Разработчики подняли его на смех. Сергей Павлович, поразмыслив, резко остановил их, публично извинился перед В.Ф. Борисовым и дал указание реализовать его предложение. Все последующие летные испытания ГЧР прошли успешно.
А вот другой случай, также едва не приведший к срыву испытаний. Произошел он в монтажно-испытательном корпусе во время проверки герметичности боевой части ГЧР при погружении ее в вертикально установленную цилиндрическую емкость, заполненную водой. Один из работников, взобравшись по стремянке к верхней обечайке емкости, решил подсветить водную поверхность с помощью переносного светильника, предварительно не проверив состояние его электроизоляции. Достаточно было ему опустить светильник в воду, как тут же, будучи пораженным электрическим током, он по пояс повис головой вниз на обечайке емкости. Сергей Павлович, обычно внешне уравновешенный, мигом обесточил электрическую цепь, быстро поднялся к потерпевшему и осведомился о его состоянии. Никакого разноса за допущенную оплошность не последовало.
Были и другие непредвиденные ситуации, неизбежные в испытательной практике. Сергей Павлович обладал удивительной способностью бесконфликтно их разрешать, чему в немалой степени способствовали его организаторский талант и богатый жизненный опыт.
Летные испытания опытных образцов НАБ проводились в период со 2-го квартала 1953 г. по 3-й квартал 1957 г. на Семипалатинском ядерном полигоне с двух самолетов Ил-28, дооборудованных ОКБ-240 МАП специальными внутрифюзеляжными кассетными бомбодержателями для подвески девяти НАБ и последующей заправки их БРВ; системой залпового сброса всех НАБ (вместе с бомбодержателями) в случае возникновения аварийной ситуации в полете; радиационно-физической защитой рабочих мест экипажа самолета от ионизирующего излучения БРВ при полете с НАБ на борту. Испытаниям подвергались две модификации НАБ калибра 100 кг, одна из которых создавала локальную зону заражения БРВ при наземном взрыве, другая - при воздушном взрыве боевой части, отстреливаемой от корпуса НАБ в момент падения ее на грунтовую поверхность.
Основные задачи летных испытаний формулировались так: проверка безопасности предполетной подготовки НАБ, транспортирования их на борту самолета в полете и выполнения бомбометания, а также безопасности технического обслуживания самолета; определение характеристик зон поражения БРВ, образующихся на местности при взрыве НАБ. Одновременно ставилась задача определения эксплуатационных характеристик автомобильного заправщика К-200 разработки НИИхиммаш, оснащенного управляемым манипулятором для дистанционной заправки БРВ испытываемых образцов НАБ.
Обобщенная характеристика условий проведения летных испытаний НАБ иллюстрируется данными, приведенными в таблице. Самолеты базировались на грунтовом аэродроме полигона, взлетно-посадочная полоса которого была армирована табельными металлическими плитами. Полеты проводились в светлое время суток при управлении с центрального (в районе аэродрома) и выносного (в районе расположения целей для бомбометания) командных пунктов (радиосвязь - по УКВ-каналу). Бомбометания выполнялись с высоты 3000 м по площадным целям. Они представляли собой на первом и втором этапах испытаний полевые сооружения различного типа (траншеи, ходы сообщения, землянки и т.п.), уровни радиоактивного заражения которых БРВ измеряли дозиметристы Семипалатинского полигона, облаченные в защитные костюмы Л-I; на третьем и четвертом этапах испытаний - это равнинные участки местности площадью порядка трех гектаров, оборудованные реперными кольями с планшетами для установки съемных фильтров, на которые оседал жидкий имитатор БРВ из облака взрыва НАБ (выбор "точек" прицеливания и обозначение их белыми полотнищами входили в компетенцию расчета выносного командного пункта).
Испытания НАБ на первом и втором этапах были технологически невозможны без значительного радиоактивного облучения летно-технического состава и персонала НИУ, производившего предполетную подготовку бомб, а также полевых дозиметристов. Указанное обстоятельство вынудило заказчика проекта создания радиологического оружия принять решение о замене жидких БРВ их малоактивным имитатором со сходными физико-техническими свойствами. Потребовалась разработка методики пересчета зон заражения, образующихся при использовании указанного имитатора, на зоны, эквивалентные применению БРВ в сопоставимых условиях. Указанная методика была создана ЦНИИ-12 МО и экспериментально выверена на третьем этапе летных испытаний НАБ.
Серьезным казусом второго этапа летных испытаний НАБ стала разгерметизация в бомбоотсеке самолета, пилотируемого М.И. Лошаковым, одной из четырех остающихся на борту НАБ после успешного бомбометания пятью аналогичными образцами. Последовавшее вслед за этим растекание БРВ по нижней обшивке фюзеляжа самолета привело к резкому возрастанию уровня радиации в кабине стрелка-радиста, о чем было доложено экипажем на центральный командный пункт. Находясь на выносном пункте управления, я передал на борт самолета закодированную команду на залповый сброс содержимого бомбоотсека. Командир экипажа принял решение продолжить выполнение задания в штатном режиме. Так мог поступить только мужественный летчик-испытатель, каковым по праву был Михаил Лошаков.
Предпринятые после посадки самолета многократные попытки произвести его дезактивацию успехом не увенчались. Самолет пришлось списать, оставив его для "самодезактивации" на Семипалатинском полигоне. Единственная правдоподобная версия случившегося, высказанная представителем НИИхиммаш Юшкиным (имя и отчество его я не помню), сводилась к технологическому браку заправочного клапана злополучного образца НАБ. Все последующие этапы летных испытаний НАБ, отличавшиеся большой насыщенностью и интенсивностью их проведения, были завершены без каких-либо происшествий. Зато обсуждение результатов указанных испытаний сопровождалось жаркими спорами между техническими координаторами испытаний в части оценки безопасности обращения с НАБ и их боевой эффективности.
В 3-м квартале 1958 г., в соответствии с решением на высшем уровне, все работы в рамках проекта по созданию радиологического оружия были повсеместно прекращены. Находящаяся на Семипалатинском полигоне техника и имущество для работы с БРВ начали передаваться на Новоземельский полигон. Анализируя состоявшееся решение о прекращении работ с БРВ с позиций сегодняшнего дня, правомерно полагать, что его принятию могли способствовать два обстоятельства. Во-первых, сомнительность боевой эффективности ГЧР и НАБ с БРВ, а также самой допустимости применения радиологического оружия вообще. Во-вторых, опасность радиационного поражения личного состава при подготовке образцов радиологического оружия к применению и транспортировке их на борту самолета.
Витольд ВАСИЛЕЦ
полковник в отставке, ветеран подразделений особого риска
Тема: Современные тренды дятловедения (Прочитано 34831 раз)