Всё верно Alina пишет. Почитайте ещё воспоминания Иванова. Он там пишет про уничтожение вещдоков. Потом, знаете ли, что считать вещдоком определяет следователь, вообще весь ход расследования в его компетенции. Он абсолютно свободен в тактике ведения расследования. Поэтому утверждения некоторых, что он обязан был все фото и/или пленки хранить при деле не выдерживают никакой критики. Касаемо еще материалов, являющихся общими, как-то палатка, общий дневник, дн. неизвестного - следователю нужна фактологическая информация о походе. Он (опять же, почитайте Иванова) восстанавливал записи общего дневника, ВО. И именно поэтому в деле машинописная копия - фактология переписана (содержательная часть). А вот личные блокноты Люды, Зины и т.д. изучены, информация из них не приобщена, т.к. не противоречит общему дневнику. Вот если бы там была причина гибели у кого-то написана, тогда да, приобщили бы (возможно и оригинал, если не поврежден). Там, кстати, и Григорьев пишет, что Иванов дал ему тетрадь с песнями Золотарева - восстановить хоть 1 песню. Всё, что к делу не относится, возвращается, а возвращать групповые вещи некому, да и незачем. В турклуб УПИ что ли возвращать? Не смешите меня. Все следователь правильно сделал.