Этот суд опирался на решение предыдущего суда, который признал виновным Колесникова. В общем, тут подействовала такая штука, как преюдиция:
Ну прочитайте эту статью по ссылке и увидите, что вопрос преюдиции у нас законодательно совершенно не проработан. Дарья в первом процессе не участвовала, факт ее причастности и виновности толком не рассматривался, а тем не менее, в приговоре она обляпана по самое некуда. Это не преюдиция, а лишение права на защиту фактически. К тому же это суд присяжных, институт, подвергаемый в последнее время ежегодным кардинальным изменениям, за которыми трудно уследить. Тут можно долго говорить, но если старшина присяжных тюфяк и не обладает элементарными юридическими знаниями, коллегией можно крутить как заблагорассудится. Выражается это прежде всего в том, что судебное следствие там превращается в пародию; недобросовестные судья и обвинители им дурят головы насчет пределов их компетенции, чаще всего на тему того, что они якобы не имеют права обсуждать вопросы ведения следствия и т.п. В результате вердикты выносятся поразительно быстро и без надлежащего исследования даже по статьям, грозящим пожизненным. И наоборот, при должной ловкости и красноречии защитника бывает, что при наличии неопровержимых улик присяжные с поразительной легкостью оправдывают тяжких преступников. И главное: если присяжными вынесен безусловный обвинительный вердикт, как в случае Колесникова, судья в приговоре просто перекатывает без рассусоливаний всю фактологию и выводы из обвинительного. Вот и получается, что там Гавриличев якобы ударен в лоб кулаком и задушен на 1-м, а не на втором этаже лестничного пролета, где был найден, а Переверзева получила удар бутылкой шампанского, которого не получала; что для поджога дома применен чертовски надежный способ набрасывания рубашки на газовую плиту, что мотив поражает своей аабсурдностью и т.д. и т.п. Димон, конечно, тоже был хорош, это отдельный разговор.
Об охранникак поселка: записей у них никаких не оказалось, периметр не охранялся, внешний забор символический и ничего кроме откровенного вранья они не сказали.