Юрий Валентинович крепко пил - его дневная норма долгие годы составляла литр водки, и врачи обещали смерть в сорок, но прожил почти восемьдесят.
* http://magazines.russ.ru/nz/2011/2/fi16.html
Подозреваю, что выпивать даже литр водки все же недостаточно для дешифровки письменности майя, для этого, как он говаривал, следует еще вовремя получить по темечку удар крокетным шаром. Кстати, поминая наши мучения с ГД, Кнорозов еще говорил, что на самом деле он родился не 19 ноября 1922 г., как в паспорте, а 31 августа и эта путаница была связана с датой крещения и записи в метрической книге.
Ну и насчет литра: в соответствующей цитате, с трудом найденной по вашей ссылке, я обнаружил полдюжины ошибок:
Юрий Валентинович крепко пил - его дневная норма долгие годы составляла литр водки, и врачи обещали смерть в сорок, но прожил почти восемьдесят. Он попал в окружение в харьковском котле (кстати, он учился в Харьковском университете), и, скрываясь в подвалах, учил древнеегипетский язык по классическому учебнику Гардинера, приобретенному до войны на базаре. Когда обнаружил шестнадцать ошибок в учебнике, решил, что древнеегипетский - знает. Это был его первый древний язык. После войны из-за того же окружения он не смог стать аспирантом в Москве и устроился экскурсоводом и ассистентом в Музее этнографии народов СССР, где на беду его начальником был Лев Николаевич Гумилев, вновь арестованный в конце 1940-х. Потом в Москве он был помощником у известного археолога, раскопавшего Хорезм, в качестве специалиста по письменности. В Питере он резко пошел в гору, стал доктором, академиком, человеком, расшифровавшим письменность майя.
он не служил в РККА к моменту попадания в оккупацию в Харькове, поскольку не призывался по состоянию здоровья; не потом он помогал раскапывать Хорезм, а до того - это была его студенческая практика в пору учебы на истфаке МГУ; он не скрывался в харьковских подвалах, а шакалил в округе в безуспешных поисках пропитания для себя и больной матери и уехал с ней на большую землю в пору первого краткого освобождения города весной 42-го (а не 43-го) в крайней степени дистрофии. Не утверждаю, но возможно легенда о литре водки из той же оперы.
Кстати, к иероглифам майя Кнорозова явно вело провидение: после откорма он был с третьей попытки все же призван в армию в марте 44-го со скамьи МГУ и после кратких питерских курсов встретил победу в качестве телефониста 158-го артиллерийского полка РГК в Берлине, где умудрился откопать редчайшие книги- «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланда в публикации Брассёр де Бурбура и «Кодексы майя» в гватемальской публикации братьев Вильякорта - без которых приступать к дешифровке вообще не имело смысла. Однако озарение пришло к нему лишь в начале 50-х в Ленинграде, когда до него дошли сведения о двух иероглифах, обозначавших слово какао на раскопанном артефакте. Далее были первая публикация в 1951-м, блестящая защита кандидатской, после которой он стал доктором, в 1952, издание книги, поездка на конференцию в Копенгаген в 1956-м, Госпремия в 1977-м, дешифровка протоиндийской письменности долины Инда в 80-х, триумфальные поездки в Центральную Америку и, наконец, два открытых ему там памятника по мотивам знаменитой фотографии с сиамской кошкой.