В ходе расследования и с самого его начала Иванов в упор не видит признаки преступных действий, совершенных в отношении ГД. Он либо не обращает на них внимания и не фиксирует их в материалах дела, либо голословно приписывает туристам действия преступников.
С Темпаловым такой ясности нет. То, что Василий Иванович делал вторым номером, не может дать представления о действительном отношении ивдельского прокурора к ТГД. Пока непонятно, как и кто возбудил уголовное дело, однако если это было сделано после и по факту обнаружения первых тел, то основания для возбуждения были очевидными: раздетые до белья два трупа около костра под кедром. Не принимать эту улику во внимание и бубнить об отсутствии признаков преступных действий в отношении туристов - по крайней мере до выяснения обстоятельств случившегося - казалось бы, представляется невозможным.
Но Иванов, который до мая (по умолчанию) не знает, где одежда погибших, делает это без малейшей запинки - не обращает внимания на явно уголовный характер картинки "под Кедром". И без всяких объяснений и пояснений упорно твердит, что посторонние тут не при делах. А когда часть одежды таки была обнаружена, Лев Никитич без колебаний и сомнений заявил, что уголовные действия (а раздеть человека в таком месте в такое время - банальная уголовка, какими бы благими намерениями не объясняли преступники свои мотивы) совершили сами туристы.
Так что никакого расследования обстоятельств раздевания не было - ни в феврале, ни в марте, ни в апреле с маем: Иванов огульно обвинил (хотя и не прямо, а всклизь) в преступлении туристов, которые с помощью ножа сняли одежду с товарищей и присвоили ее себе.
Улика номер два (если смотреть по ходу дела) - обугленная голень Кривонищенко. И на этот факт Лев Никитич плевал с выс не обращает никакого внимания, хотя криминальный характер повреждения очевиден и вопиет.
Следующей уликой стало (вернее, должно было стать) повреждение ската палатки. Поначалу никто не обращал отдельного и пристального внимания на состояние палатки, а то, что увидели, объясняли просто и без затей: "палатку разорвало" (радио от 27/2 17.45). Разорвало ветром, которым сбросило вниз и туристов. Однако довольно скоро появились сначала сомнения в "присутствии" ураганов и шквалов, а потом и уверенность в том, что ветер не моет унести столько. К тому же кто-то обнаружил среди лохмотьев ската следы явных разрезов. И этот кто-то настойчиво, надо полагать, проталкивал версию криминального характера. Но тупую-тупую, на мотив "мы подошли из-за угла". Подошли, побыковали, распороли (снаружи!) ткань палатки. И всё закончилось так, как закончилось.
Такая неуклюжая ботва Иванову оказалась кстати и в меру его готовности хоть что-то выяснять и расследовать в этом деле. Экспертиза показала, что скат палатки повредили ножом изнутри и Иванов утопил в сортире разоблачил несостоятельность гопнической версии. А заодно и объявил о полной и окончательной победе над теми, кто настаивал, и теми, кто будет когда-нибудь настаивать на уголовном характере события. На лимонных корочках надо настаивать.
Улика 4. Брошенный костер и отсутствие каких-либо признаков самоспасения. Следствие пришло к выводу, что туристы не умели и не были готовы провести ночь в зимнем лесу. Поэтому и погибли. Как и по поводу первых трех улик, Иванов упорно гонит и тут очевидный и унылый порожняк, который, собственно, даже и обсуждать-то нет никакого интереса.
Ну, и по мелочи, списком: брошенные фонарики, отсутствие обуви на ногах покинувших палатку туристов, разрезанная, сгоревшая и вообще пропавшая одежда - всё это требовало расследования и объяснения.
Которых однако не случилось.