Герда1, тогда будьте любезны, укажите точку старта ракеты, учитывая, что:
- на момент трагедии пусков РСД, МБР и РН не было;
- на момент трагедии в СССР для учебных и испытательных пусков ракет (МБР, РСД и оперативно-тактических) были полигоны в Капустином Яру (для РСД), Тюра-Таме (для МБР и РН, а тогда это были 8К71 и 8К72) и в Забайкалье (для оперативно-тактических);
- пуски ракет на полигонах в Капустином Яру - в восточном направлении, к Балхашу; на Тюра-Таме (он же Байконур) - в восточном и северо-восточном (к Камчатке) направлениях;
- перекись водорода применялась в ракетах средней и меньшей дальности Р-1, Р-2, Р-5М, Р-12, и в МБР и РН Р-7;
- дальность падения ступени у РСД не более пятисот верст (и то эта цифра с запасом, на деле существенно меньше) от точки старта; про дальность падения ступеней Р-7 говорить не имеет смысла, поскольку пускались они в восточном направлении, а не "за спину", на Урал.
Справка.1.О причинах создания полигона именно в Казахстане -
Глава из книги "РАКЕТНО-КОСМИЧЕСКАЯ КОРПОРАЦИЯ "ЭНЕРГИЯ" ИМЕНИ С.П. КОРОЛЕВА. 1946-1996. "Создание научно-исследовательского
испытательного полигона (космодром Байконур)"
Созданный в 1946 году вблизи села Капустин Яр Государственный центральный полигон для испытаний первых одноступенчатых баллистических ракет дальнего действия Р-1, Р-2, Р-5, Р-11, Р-11М, Р-11ФМ позволял успешно решать задачи проведения ЛКИ БРДД, пока их дальность не превышала 1-1,5тыс. км. Поля падения отработавших ракет приходились на пустынные незаселенные районы, боевые поля падения головных частей ракет тоже отвечали этому требованию (они постепенно сдвигались к востоку, пока не достигли озера Балхаш). Работе радиосистем бокового управления полетом ракет и управления ее дальностью не мешали никакие образования на поверхности земли (горы, холмы и пр.), надежно работали по всей трассе полета БРДД наземные измерительные пункты, получая телеметрическую информацию о состоянии бортового оборудования летящих по траектории ракет. При аварийных пусках ракет на ГЦП ущерб обычно ограничивался масштабами одиночной стартовой позиции. Размеры ГЦП позволяли одновременно проводить пуски нескольких типов БРДД, в том числе в интересах не только Министерства обороны, но и академической науки.
Положение существенно изменилось, когда начались работы по принципиально новым межконтинентальным ракетам: баллистической многоступенчатой, получившей впоследствии индекс Р-7, и крылатым "Буря" и "Буран". Прежняя база испытаний ГЦП оказалась тесна для новой ракеты. Дальность полета ракеты Р-7 превышала 8000 км, трасса полета проходила в восточном направлении фактически через всю азиатскую часть Советского Союза. Для летных испытаний Р-7 нужно было отчуждать новые районы для падения отработавших ступеней ракеты, создавать новые НИПы, выбирать подходящие районы для наземных пунктов радиоуправления полетом ракеты Р-7, оборудовать боевые поля падения ГЧ в восточных районах страны (на Камчатке) и в акватории Тихого океана. Требовалось разработать систему транспортировки отличавшихся значительными размерами отдельных блоков ракеты Р-7 к месту старта (достаточно сказать, что каждый из четырех боковых блоков, образующих I ступень ракеты Р-7, можно сравнить по габаритам с ранее созданными ракетами первого поколения, а центральный блок ракеты Р-7 уже значительно превосходил их). Короче говоря, нужен был новый полигон для проведения ЛКИ ракет межконтинентальной дальности, в повестку дня был поставлен вопрос о выборе места его расположения.
Для решения этой задачи в начале 50-х годов создали специальную комиссию из военных и гражданских лиц. В ОКБ-1 были разработаны основные требования к новому полигону и оговорены его желаемые характеристики, предварительно указаны предпочтительные районы страны для его создания.
Комиссия приступила к рекогносцировочным работам на местности и детальной проработке возможных вариантов размещения ("посадки", как говорили члены комиссии) нового полигона. Наиболее тщательно проработали три варианта.
Первый — в Марийской АССР, где во время войны образовались огромные вырубки леса, был сравнительно редконаселенным, с хорошими транспортными путями. Но при детальной проработке выяснилось, что этот вариант не удовлетворяет многим из предъявляемых к будущему полигону требованиям.
Тогда комиссия рассмотрела второй вариант — западное побережье Каспийского моря (район Астраханской области и Дагестана). Однако выяснилось, что при размещении стартовых комплексов для пусков МБР в этом районе возникают непреодолимые трудности для размещения пунктов радиоуправления полетом ракеты Р-7.
Если бы в ту пору было ясно, что радиоуправление полетом МБР — это временная мера и далее на всех боевых баллистических ракетах будут использоваться только автономные системы управления, которым совсем не нужны наземные пункты радиоуправления, этот вариант мог бы стать очень привлекательным — освоенные транспортные магистрали (железнодорожные, водные и воздушные), относительно благоприятный климат для работы и проживания людей, рядом Волга — почти неограниченный источник питьевой и технологической воды, трасса полета МБР проходила над пустынными и полупустынными районами, не было проблем с полями падения головных частей и боевых блоков. Но по указанным выше причинам от этого варианта также пришлось отказаться.
И лишь третий вариант — район от Аральского моря до г. Кзыл-Орда в Казахстане - оказался пригоден для привязки полигона. (Некоторые подробности рекогностировочной экспедиции в район Тюратама/Джусалы, снаряженной на Капьрском полигоне и руководимой начальником этого полигона В.И. Вознюком, описаны ветераном Е.А. Ягуновым тут.) Внимание привлекло то, что в районе станции Тюратам сохранилась узкоколейная ветка, ведущая к небольшому карьеру, расположенному километрах в 30 от станции, в степи.
Большим достоинством этого варианта было также то, что через Тюратам проходила железная дорога Москва — Ташкент, рядом была Сыр-Дарья как источник воды для обеспечения нужд строительства, технологических процессов при испытаниях и пусках ракет, снабжения будущих жилых городков. Кроме того, этот район был практически свободен от каких-либо построек и населенных пунктов, ближе всего расположен к экватору, что создавало преимущества при запуске МБР в восточном направлении (максимально использовалось естественное вращение Земли для разгона стартующей ракеты, что энергетически очень выгодно). Не было сложностей с полями падения ступеней ракет и размещением пунктов радиоуправления и приема телеметрии, контроля траектории полета ракеты с помощью радиосредств. Весь комплекс этих показателей и решил окончательный выбор: 12 февраля 1955 года было принято Постановление Совета Министров СССР о создании нового полигона для летно-конструкторских испытаний ракеты Р-7 в районе железнодорожной станции Тюратам Кзыл-Ординской области Казахской ССР.
Новый полигон виделся проектировщикам, ракетчикам и строителям как сложный комплекс связанных между собой объектов, предназначенных для подготовки и пуска ракет с космическими аппаратами (первоначально ставилась задача только пуска первой межконтинентальной ракеты Р-7, способной нести головную часть с термоядерным зарядом).
На полигоне требовалось прежде всего возвести минимум необходимых сооружений на стартовом и техническом комплексах для пуска ракеты типа Р-7 с командным пунктом и вспомогательными службами, при этом предстояло переместить более миллиона кубометров земли. Невдалеке должен был быть построен похожий на огромный заводской цех монтажно-испытательный комплекс ракет-носителей (МИК РН) — для сборки и проведения горизонтальных испытаний ракет. Потребовалось особой чистоты здание для предстартовой подготовки космических объектов — спутников, космических кораблей и межпланетных станций, Возникла также необходимость строить МИК КО, заправочные станции для ракет-носителей и космических объектов, хранилища компонентов ракетных топлив, кислородные заводы для производства жидкого кислорода — одного из основных компонентов ракетных топлив, азота, гелия (впоследствии и заводы для получения жидкого водорода), железнодорожные ветки для доставки ракет, грузов, заправочных емкостей на стартовую позицию и многое другое, что включает в себя материальное и техническое обеспечение военного объекта, называемого "полигон для испытаний ракетно-космической техники", или в толковании, принятом для средств массовой информации, — космодром.
Таким образом, полигон вырастал в комплексную проблему, которая требовала усилий сотен специалистов различных профилей, огромного труда строителей, монтажников технологических систем, геодезистов, инженеров-испытателей, военных и гражданских. Нужно было создать сооружения полигонного командно-измерительного комплекса, оснастить их аппаратурой, контролирующей полет ракет и космических аппаратов, ведущей наблюдения за работой установленной на них бортовой аппаратуры, отслеживающей их полет по траекториям.
Все эти полигонные сооружения и установленная в них аппаратура нуждались в системе энергоснабжения, линиях электропередач, инженерных сетях, проводной и радиосвязи и многом другом. Нельзя было обойтись без мощного вычислительного центра. И, конечно же, невозможно было представить полигон без создания в пустыне современного города для проживания тысяч людей, развитой системы автомобильных дорог, современного аэродрома и многого другого, необходимого для жизни и работы больших коллективов. В краю необжитых песков, сурового климата (летом жара достигает 35 градусов в тени, зимой возможны морозы до 30 градусов, все это при частых пыльных бурях и суховеях, мощных снежных буранах) началось в 1955 году строительство научно-исследовательского испытательного полигона № 5 (НИИП-5 МО), получившего впоследствии гордое название "космодром Байконур", который стал отправной площадкой для начавшейся в 1957 году космической эры, берегом Вселенной.
Первым начальником нового полигона в 1955-1958 гг. был генерал-лейтенант А.И. Нестеренко, командовавший до этого ракетным научно-исследовательским институтом (НИИ-4 МО) под Москвой. Проектирование строительной части полигона осуществлял Центральный проектный институт 31 (ЦПИ-31 МО), главным инженером проекта был А.А. Ниточкин. Военных строителей полигона возглавил опытный специалист, прошедший войну, генерал Г.М. Шубников. Первый десант строителей во главе с лейтенантом И.Н. Денежкиным прибыл на станцию Тюратам для подготовки мест под размещение военно-строительных отрядов уже 12 января 1955 года. Много сил и таланта в разные годы отдали строительству полигона руководители военных строителей: Л.В. Шумилов, И.М. Гурович, М.Г. Григоренко, А.А. Федоров, А.А. Макарычев, А.В. Чеков, С.А. Войнов, К.М. Вертелов, Н.Ф. Шестопалов.
В июне 1955 года Директивой Генштаба была определена оргштатная структура полигона, в августе 1960 года приказом министра обороны СССР день 2 июня 1955 года стал Днем основания полигона, Он отмечается ежегодно как праздник соединений и частей, входящих в состав НИИП-5 МО. Празднуют его и все гражданские специалисты, отдавшие космодрому свои знания, талант и энергию.
Не будет преувеличением сказать, что строители полигона и его специалисты совершили настоящий подвиг — уже в начале 1957 года были построены основные сооружения, позволявшие начать летные испытания первой в мире боевой межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, ставшей впоследствии на долгие годы мирной ракетой-носителем и обеспечившей во многом успехи мировой космонавтики — запуск первого в мире искусственного спутника Земли, первый полет человека — советского гражданина Ю.А. Гагарина — в космическом пространстве вокруг Земли, запуски первых межпланетных станций и многое другое, составившее славу советской и мировой космонавтики.
Выступая в 1961 году, вскоре после триумфального полета Ю.А. Гагарина, на собрании строителей Байконура, С.П. Королев сказал: "Я был уверен, что военные строители не подведут. Но я не предполагал, что в такой короткий срок они смогут построить так много и так хорошо. Большое спасибо Вам, дорогие товарищи!" В этих словах — заслуженная оценка труда строителей и тех, кто принимал в эксплуатацию сооружения полигона. Но главная тяжесть после завершения строительства основных сооружений полигона легла на гражданских и военных специалистов, испытателей ракетно-космической техники, Многие из них проработали на Байконуре долгие годы, другие бывали здесь в частых и длительных командировках, третьи эпизодически участвовали в работе многочисленных комиссий и технических групп, а все вместе делали одно большое общее дело, называемое практической космонавтикой.
Впоследствии кроме испытаний Р-7, созданной в КБ С.П. Королева, на полигоне начались испытания и других типов ракет С.П. Королева — МБР Р-9, лунного носителя Н1, а также ракет, созданных в других КБ и с другими параметрами: МБР М.К. Янгеля, МБР и тяжелого носителя "Протон" В.Н. Челомея, многоразовой космической транспортной системы "Энергия — Буран" и др. Были построены наземные и шахтные стартовые комплексы для проведения пусков ракет различных типов и конструкций, расширялись возможности испытательной базы, тысячи людей прошли испытание в горниле Байконура.
На протяжении 40-летней истории ракетно-космической техники судьбы коллективов ОКБ-1 (ЦКБЭМ, НПО "Энергия", РКК "Энергия") и Байконура неразрывно связаны между собой.
В разные годы начальниками полигона были генералы К.В. Герчик, А.Г. Захаров, А.А. Курушин, В.И. Фадеев, Ю.Н. Сергунин, Ю.А. Жуков, А.Л. Крыжко. В 1992 году начальником полигона назначен А.А. Шумилин.
С распадом Советского Союза Байконур оказался за границей, на территории независимого Казахстана. И его нынешнее положение определяется специальными межправительственными соглашениями между Россией и Казахстаном. Для выполнения своей национальной космической программы и международных обязательств России приходится арендовать Байконур у Казахстана.
Но это произойдет в будущем, в 1991 году, а тогда, в 1955 году, все было подчинено одной цели — обеспечить испытания вновь создаваемой межконтинентальной баллистической ракеты ОКБ-1. И эта работа находилась под постоянным контролем С.П. Королева и его окружения.
2.Фрагмент мемуарных заметок доктора технических наук
Аркадия Бениаминовича Найшуля (1920-2005),
работавшего в космической отрасли. В 50-х годах двадцатого века в Советском Союзе велась разработка трансконтинентальной баллистической ракетыР-7, знаменитой «семерки». Одновременно с этой разработкой должен быть подготовлен полигон, на котором эту ракету предстояло испытать.
Ракета Р-7 на активном участке полета имела комбинированную автономную плюс радиотехническую систему управления. Радиотехническая система была нужна, так как автономная в то время не давала требуемой точности попадания. Ее разрабатывал главный конструкторБ.М.Коноплев, а затем - главный конструкторМ.С. Рязанский. Я у них работал начальником лаборатории
Радиотехническая система управления состояла из бортовой аппаратуры и аппаратуры в двух наземных пунктах - основном и вспомогательном, - расположенных симметрично относительно плоскости стрельбы на расстоянии 500 км друг от друга. С этих пунктов измерялась радиальная скорость и дальность ракеты. Кроме того, на основном пункте стоял пеленгатор, определяющий угол возвышения ракеты и скорость его изменения. Все эти измерения поступали в счетно-решающее устройство, которое вырабатывало команды на выключение двигателя и на управление направлением полета. Эти сигналы и передавались на борт ракеты.
Возникает вопрос - почему так сложно? Дело в том, что при том диапазоне радиоволн, которые тогда применялись, радиосигналы испытывали поглощение в струе реактивных двигателей. В дальнейшем, по мере освоения более коротковолновой аппаратуры, радиосистемы управления создавались с одним пунктом управления. Впоследствии точности гироскопов и акселерометров настолько возросли, что ракеты на активном участке стали управляться чисто автономной (инерциальной) системой управления. В применении радиотехнических систем управления пропала необходимость.
В 1952 году меня вызвал главный конструктор системы радиоуправления Борис Михайлович Коноплев и предложил заняться выбором полигона для предстоящих испытаний ракеты Р-7. Нужно было определить точку старта, расположение основного и вспомогательного пункта радиоуправления. Направление полета, величина проекции активного участка и расстояние до района падения 1-х ступеней и траектории на поверхность с Земли задавалисьОКБ-1, т.е. Подлипками.
Было предложено три района для расположения полигона: Кубань, Чувашия и Казахстан. Кубань и Чувашия сразу отпали, так как районы падения первых ступеней приходились на густонаселенную местность. Оставался Казахстан.
Работу я проводил вместе со своим заместителем Надеждой Николаевной Ананьевой. В большом географическом атласе мы взяли карту Казахстана. Затем в масштабе карты из плотной бумаги вырезали равнобедренный треугольник, основание которого равнялось расстоянию между основным и зеркальным пунктом радиоуправления. Высота треугольника, то есть расстояние от пунктов радиоуправления до конца активного участка выбиралась из условия наивысшей точности попадания. Линия высоты этого треугольника была направлена по заданному ОКБ-1 направлению полета.
С этим бумажным треугольником мы с Надеждой Николаевной, елозя по карте Казахстана, определяли наиболее удобное расположение старта, пунктов радиоуправления. Старались, чтоб достаточно далеко было от границы с Ираном, чтобы район падения 1-х ступеней ракеты Р-7 приходился на наименее населенную местность. Наш выбор был одобрен ОКБ-1, а затем и военными. И был построен полигон.
15 мая 1957 года мы с Надеждой Николаевной присутствовали на первом (неудачном) пуске ракеты Р-7 на этом полигоне. А 8 августа 1957 года ракета Р-7 пошла на полную дальность!После всего этого можете забыть про марганцовку на перевале...
Тема: Чем могли быть огненные шары? (Прочитано 64391 раз)