В последнее время появились сведения, о наличии которых не было известно в то время, когда данная тема активно обсуждалась. В частности то, что сообщил Окишев относительно второго уголовного дела (желающие могут найти это в ответах Н.Варсеговой на заданные ей вопросы после доклада на конференции 02.02.2017 г.). Кроме того, о появлении дополнительной информации заявил в этом году О.Архипов. Поэтому совокупность известных к настоящему времени данных позволяет увидеть несколько иные аспекты обсуждаемого здесь уголовного дела, объяснить целый ряд поднятых в процессе обсуждения вопросов и сделать вполне определенные выводы по данной теме. А может, и завершить это обсуждение.
Как следует из объяснений Окишева (не так важно, «на камеру» он это сказал, или «не на камеру»- важно то, что он «это» сказал), существовало еще одно уголовное дело, в котором расследовалась не гибель дятловцев, а некая «авария» в районе перевала, и они с Ивановым имели к расследованию этого дела непосредственное отношение. По ряду косвенных признаков получается, что расследованием «того» уголовного дела занималась спецпрокуратура. Отсюда- всё то, что связано с обсуждаемым здесь делом, выглядит следующим образом.
В районе перевала произошло некое «событие» (конкретных обстоятельств касаться здесь не будем, это-отдельная тема), которое носило секретный (на тот период времени) характер. Данное «событие» связали с гибелью группы туристов, оказавшихся в тот момент на перевале. Спецпрокуратурой (менее вероятно- военной прокуратурой) было по этой причине возбуждено уголовное дело и проводилось расследование. Ввиду секретного характера «события» расследование проводилось по правилам секретного производства. По этой причине материалы из внешних источников должны были собираться не спецпрокуратурой, возбудившей уголовное дело, а территориальными органами следствия в порядке следственных поручений. Полученные таким способом материалы должны были передаваться вышестоящему руководству, а оттуда- «заказчику». При этом те, кто собирал материалы, вовсе не обязаны были знать, кому они предназначались. Такому порядку сбора материалов как раз и соответствует следующий факт. Во всех протоколах, выполненных на бланках прокуратуры, оставлена незаполненной самая первая графа, в которой следовало указывать номер уголовного дела. Такое могло быть лишь в том случае, если лица, выполнявшие следственные действия, получили указание оставлять данную графу незаполненной и номер уголовного дела им известен не был (данная графа в таком случае заполнялась «заказчиком» расследования после получения материалов).
Вот потому и получается, что в данном деле остались лишь те материалы, которые для «заказчика» никакого интереса не имели. И также становится понятным, куда подевались те протоколы, "которые были" (и которых сейчас в деле нет), почему некоторые материалы присутствуют в незаверенных копиях (для этого «дела»- и так сойдёт!), почему нет постановлений, которые должны были быть, иных процессуальных документов, которые просто «обязаны» быть в каждом «нормальном» уголовном деле, почему появился протокол от 6 февраля, и т.д. и т.п. А также становится понятной причина, по которой данное «дело» не имеет номера.
Для того, чтобы придать (не сгодившимся в основное дело) материалам видимость «уголовного дела» ( а как же без этого, ведь даже в архив что-то «списать» надо), Темпалову приказали составить «задним числом» (явно фиктивное) постановление о возбуждении уголовного дела от 26 февраля ( не озаботившись тем, что в нем содержится описание события, которое, как следует из показаний самого же Темпалова, произошло 27 февраля). Таким «способом» и был сформирован том того самого уголовного дела, которое сейчас может лицезреть каждый исследователь дятловедческой темы. Все эти, скажем так, «манипуляции», были согласованы «на самом верху», поскольку никто из «самого высокого» прокурорского начальства этого заметить не пожелал, несмотря на явную очевидность. А отсюда получается, что никаких изъятий материалов из данного «дела без номера» не было, как и злоупотреблений «на местном уровне» по «сокрытию» имевшихся в деле материалов. Просто каждый причастный к расследованию (как то и полагается) выполнял порученную ему «часть общего дела».
Конечно, неизбежно возникает вопрос: насколько всё это соответствовало требованиям действовавшего в то время УПК? Но это-уже другой вопрос. К тому же "тогдашний" УПК много чего "позволял" такого, что перестал допускать "следующий" УПК, специально ориентированный "на преодоление последствий культа личности".
Тема: Анализ структуры и содержания УД (аналогии с другими делами разных периодов) (Прочитано 257750 раз)