Полный вариант доклада для конференции 2024 года.
К ВОПРОСУ О ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ
- - - - - - - - - - ---- -- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -- - -
Для правильного понимания того, что произошло с группой Дятлова, целесообразно составить реестр фактических сведений, которые имеются в опубликованных к настоящему времени источниках и указывают на причину происшествия. Чтобы каждый желающий мог ознакомиться с тем, что имеется на сей счёт на данный момент времени и сделать собственные выводы (не придумывать «версии», а именно- сделать свои выводы) о причине происшествия с группой Дятлова- это с одной стороны. А с другой- чтобы каждый желающий мог дополнить этот реестр известными ему фактическими материалами, указывающими на причину происшествия.
Этот реестр- не «подгонка» доказательств под какую-либо «версию» или «теорию», а перечень фактического материала, первоисточники которого каждый сомневающийся в происхождении включенных в него сведений может без труда найти и проверить.
В этот реестр включаем только сведения о фактах. Например, свидетель, допрошенный по уголовному делу, в своих показаниях сообщает, что ему что-то известно лично или он что-то знает от кого-то. Это- сведения о фактах. А вот если свидетель строит свою «версию» – например, что один из туристов вышел из палатки «по нужде», и его унесло ветром, а товарищи бросились его выручать- то это уже никакие не сведения фактах, а домыслы этого свидетеля: балласт, который годится только для увеличения массы мусорной корзины. И такого рода домыслы в этот перечень включать не следует.
Это- первый критерий отбора сведений. Второй- сведения должны относиться к 1 февраля 1959 года. То, что произошло после 1 февраля, интереса представлять не может.
Третий критерий- эти сведения должны иметь отношение к причине происшествия. Всё остальное- отбрасываем.
Четвертый критерий- сведения должны быть из первоисточника, а не иметь производно-обобщенный характер. Как, например, сведения, указанные в постановлении о прекращении дела от 28 мая 1959 года. Такие сведения сюда не включаем. Они для собственных выводов на основании имеющихся фактов совершенно не годятся.
Источники этих сведений- в первую очередь- это материалы известного всем дела. Кроме того- свидетельства компетентных лиц, которые стали известны к настоящему времени. Например, сведения о фактах, содержащиеся в свидетельствах лиц, принимавших непосредственное участие в расследовании 1959 года. Им, чем кому-либо иному, лучше было знать о том, что они в 1959 году расследовали.
Вот основные положения для составления данного реестра.
- - - - - - - - - - - - - -
Начинаем этот реестр составлять, отсеивая мусор, коего накопились целые горы неимоверной величины.
1.Начинаем, как того требуют криминалистические методики по расследованию уголовных дел, со сведений, полученных при самом первоначальном осмотре места происшествия. Известный всем протокол осмотра не годится. Он был составлен, когда «первозданная» обстановка места происшествия уже была существенным образом нарушена поисковиками, обнаружившими палатку. А нам нужны сведения о том, как место происшествия выглядело в момент обнаружения палатки. Таких сведений немного, но они есть. Содержатся эти сведения в показаниях Слобцова на листах дела 298-299. Вот что увидел Слобцов.
«Когда подошли к палатке, то обнаружили: вход палатки выступал из под снега, а остальная часть палатки была под снегом. Вокруг палатки в снегу стояли лыжные палки и запасные лыжи- 1 пара. Снег на палатке был толщиной 15-20 см, было видно, что снег на палатку был надут, был твердый. Около палатки рядом со входом в снег был воткнут ледоруб…».
Вот и всё, что есть относительно фактических обстоятельств на момент обнаружения палатки.
Поэтому сразу можно подвести итог по такого рода осмотру места происшествия: воткнутые в снег вокруг палатки лыжные палки и лыжи исключают подвижки на палатку снежной массы в любом её виде- при наличии подвижек снега лыжные палки и лыжи никак не могли бы находиться в таком положении. Также исключается непосредственное воздействие на палатку какого-либо объемного материального физического объекта.
И это, согласитесь не так уж и мало: целая «серия» известных всем возможных причин сразу же отпадает! А в этой «серии»- всякого рода снежные «лавины», «доски», «завалы-обвалы», «осовы» и всё такое прочее. А также- «аэросани», «гондола аэростата», «непосредственное падение на палатку обломков ракеты или самолета», «нападение медведя-шатуна», «прохождение по палатке стада северных оленей», и т.п.
2. Судебно- медицинские документы.
Они представлены перепечатками актов судебно- медицинских экспертиз на л.д. 95-134, 345-357 (следует сразу отметить, что эти перепечатки не имеют юридического статуса надлежаще заверенных копий документов, приобщаемых к уголовному делу- это следует иметь в виду!) и подлинником протокола допроса эксперта на л.д.381-383 по проведенным им 9 мая 1959 года судебно- медицинским экспертизам трупов Колеватова, Тибо, Золотарева, Дубининой.
В качестве причины смерти 6-ти человек указано замерзание, три человека погибли в результате полученных травм. Поскольку три человека были самым серьезным образом травмированы, то замерзание нельзя считать причиной гибели группы Дятлова в целом. Поэтому имеет определяющее значение для решения вопроса о причине происшествия травмирующий фактор. А для его определения весьма важным является механизм возникновения травм.
И вот что здесь имеем.
По Золотареву. «…Вышеуказанные множественные переломы ребер у Золотарева с наличием кровоизлияния в плевральную полость возникли при жизни и являются результатом воздействия большой силы на область грудной клетки Золотарева в момент падения его, сдавливания или отбрасывания…».
По Тибо. «…Вышеуказанный обширный многооскольчатый перелом костей свода и основания черепа прижизненного происхождения и является результатом воздействия большой силы с последующим падением, броском и ушибом Тибо-Бриньоля…».
По Дубининой. «…Указанные выше повреждения могли возникнуть в результате воздействия большой силы, повлекшей за собой тяжкую закрытую смертельную травму грудной клетки у Дубининой. Причем повреждения прижизненного происхождения и являются результатом воздействия большой силы с последующим падением, броском или ушибом области грудной клетки Дубининой…».
Как видно, эксперт во всех случаях указывает на воздействие «большой силы» и на последующие после этого воздействия «бросок», «отбрасывание», «падение», «ушиб». Это весьма важные обстоятельства, потому что сразу же позволяют исключить причины, которые не имеют такого механизма возникновения травм.
В протоколе допроса эксперта (это- единственный судебно-медицинский документ, приобщенный к делу в виде подлинника, л.д. 381-383), который был проведен в порядке ст.ст. 169-173 УПК РСФСР (1923 г.)- то есть на основании и по результатам проведенных этим же экспертом судебно-медицинских экспертиз, эксперт сделал дополнительные выводы по поставленным следователем дополнительным вопросам.
По Тибо- эксперт сравнил механизм травмирования с тем, который имеет место при травмировании движущимся на большой скорости автомобилем- в результате отбрасывания при травмирующем воздействии и с последующим падением, сопряженным с сильным ударом о поверхность почвы. И указал, что «…Такая травма могла быть, если Тибо порывом сильного ветра был отброшен с падением и ушибом головы о камни лед и т.п.».
То есть по Тибо обязательными элементами механизма травмирования эксперт указывает воздействие большой силы и отбрасывание с последующим падением.
Все иные варианты травмирующего воздействия, в которых отсутствуют вышеуказанные элементы, должны быть исключены из возможных причин гибели Тибо.
По Золотареву и Дубининой эксперт дополнительно указывает, что телесные повреждения у них «…являются результатом воздействия большой силы, приблизительно такой, какая был применена в отношении Тибо. Указанные повреждения, а именно при такой картине и без нарушения целости мягких тканей грудной клетки, очень похожи на травму, возникшую при воздушной взрывной волне.».
Соответственно, по Золотареву и Дубининой все варианты травмирующего воздействия, в которых отсутствуют установленные экспертом элементы механизма травмирования, также должны быть исключены из числа возможных причин гибели Золотарева и Дубининой.
3.Заключение криминалистической экспертизы палатки, л.д.303-304.
Разрезы палатки произведены изнутри. То есть исключается разрезание палатки с внешней стороны с целью проникновения в неё.
4.Показания свидетелей.
А вот с этим, как видно- «туго»! О причинах этого- отдельно.
В материалах дела есть только один документ, в котором содержится указание на событие, имевшее отношение к 1 февраля 1959 года. Это- протокол допроса свидетеля Кривонищенко на л.д.273.
Свидетель сообщил следующее: «После погребения моего сына 9 марта 1959 года у меня на квартире были на обеде студенты, участники розысков девяти туристов. Среди них были туристы, которые в конце января-начале февраля были в походе на севере, несколько южнее горы Отортен. Таких групп, по видимому, было не менее двух, по крайней мере, участники двух групп рассказывали, что наблюдали 1 февраля вечером поразившее их световое явление к северу от расположения этих групп: чрезмерно яркое свечение какой-то ракеты или снаряда. Свечение было настолько сильным, что одна из групп, будучи уже в палатке, приготавливаясь спать, были встревожены этим свечением, вышли из палатки и наблюдали это явление. Через некоторое время они услыхали звуковой эффект, подобный сильному грому издалека…».
Больше сведений, относящихся к 1 февраля 1959 года, в материалах дела нет. Имеющиеся описания событий с другими датами нас в данном случае не интересуют.
Кроме материалов дела, сведения относительно фактов, имеющих прямое отношение к событиям 1 февраля 1959 года, можно найти в опубликованных свидетельствах Коротаева, Иванова и Окишева.
5. Окишев сообщил журналистам, а те- опубликовали в «Комсомольской правде» следующие сведения (в частности, эти сведения можно найти по этим ссылкам
https://www.kp.ru/daily/26120.4/3013200/https://yandex.ru/video/preview/16832691216494068536 с 31 мин.40 сек. по 32 мин.20 сек., и др. ).
В 1959 году следствием были установлены и допрошены сотрудники Учреждения Н-240, которые вечером 1 февраля 1959 года возвращались домой после окончания киносеанса и видели вспышку в стороне Отортена. В известном всем деле протоколов допросов этих лиц нет, хотя они в 1959 году существовали.
Сюда можно добавить, что исследователь данной темы Роман Фельдберг нашел дочь лесника Ремпеля и имел переписку с внучкой Ремпеля. И дочь лесника Ремпеля сообщила, что она и ее отец сами наблюдали вспышку взрыва, как раз в то время и в том направлении, где в это время должны были находиться туристы, которые побывали у Ремпеля до начал похода. Фельдберг опубликовал эту переписку в феврале 2019 года, однако, как и бывает в таких случаях, в дятловедческом сообществе данную публикацию «не заметили». Точнее – сделали вид, что «не заметили».
6.Иванов в известных публикациях (например, «Уральский рабочий», 8-12 июля 1990 года) сообщил, что он на границе леса вместе с Масленниковым осматривал обожженные ветки деревьев.
Богомолову (журналисту газеты «Уральский рабочий», публикация 1990 года) Иванов сообщил буквально следующее: «…Дело в том, что на опушке леса, куда туристы так поспешно убежали из палатки, веточки деревьев были как бы опалены… Не сожжены, не изломаны, а опалены.».
7.Коротаев в газетных публикациях («Уральский рабочий, 12 июля 1990 года, «На смену» 14 февраля 1991 года) относительно фактических обстоятельств, имеющих отношение к 1 февраля 1959 года, сообщил следующее.
«…Манси Куриков, принимавший участие в поисках, говорил Коротаеву, что нашел вскоре после трагедии в тех местах какую-то непонятную «железяку»…».
«…Удалось выявить около десятка свидетелей-манси, которые рассказали, что в день убийства студентов (я говорю «убийства», потому что я следователь и не считаю это просто «несчастным случаем») пролетал какой-то шар. Свидетели Анямов, Самбиндалов, Куриков- не только описали увиденное, но и нарисовали этот диск. Это сейчас мы можем говорить о ракете. Тогда телевизоров не было, мы, повторяю, не знали ни о каких ракетах, тем более не знало о них мансийское население. Позже я выезжал в Североуральск. Там тоже установил свидетеля, видевшего полет огненного шара. Причем, как сейчас помню, все они говорили, что из диска «вылетал» огонь…».
«…Степан Куриков, например, видел в тех местах обожженные ветки деревьев и какой-то металлический лист…».
О причине отсутствия всех этих протоколов в известном всем «деле без номера» Коротаев сообщает следующее: «…Все эти материалы были затребованы заместителем прокурора республики Ураковым. Я передал их прокурору Ивделя Темпалову, тот отвез их в Свердловск.».
Так что все эти факты были зафиксированы в 1959 году в протоколах допросов в установленном УПК РСФСР порядке, и то, что этих протоколов в известном всем деле не оказалось, никак не влияет на существование сведений, которые в этих протоколах были зафиксированы. Куда подевались протоколы с показаниями этих свидетелей и почему их нет в известном всем «деле без номера»- Коротаев указывает конкретно и определенно: эти протоколы увез в 1959 году в Москву приехавший в Свердловск заместитель прокурора РСФСР Ураков.
То же самое- и с протоколами допросов сотрудников Учреждения Н-240, о существовании которых сообщил Окишев.
Все эти протоколы допросов свидетелей в 1959 году были, и зафиксированные в них вышеизложенные свидетельские показания- тоже существовали. И если их нет в известном всем «деле без номера»- это означает, что их забрал приехавший из Москвы зам. прокурора РСФСР Ураков для другого уголовного дела, которое пока что остаётся «в тени». Главное здесь другое- содержание этих свидетельских показаний, а не то, что их нет в известном всем «деле без номера».
8.Свидетельство Г.Баталовой.
https://taina.li/forum/index.php?topic=695.0&ysclid=ln1m8wltjg818949476«Баталова Г. - 25.04.2006г.
По словам Галины Баталовой, услышанных из рассказов поисковика Бориса Слобцова (они вместе работали на п/я 320), который кстати вместе с Михаилом Шаравиным, первыми обнаружили едва заметную на заснеженном склоне горы Холат-Чахль покинутую палатку Дятловцев:
"На верхних скатах найденной палатки погибших Дятловцев под слоем снега находился слой чёрной пыли (чёрных осадков). Палатку при последующей эвакуации видимо стряхивали, и очищали от подозрительной пыли перед окончательным досмотром в Ивделе. Очевидцами поисковых работ высказывалось одно из предположений, что эта пыль возможно образовалась от взорвавшегося топлива ракет (типа гептил), которое является ядовитым по воздействиям на человека". (из архива Е.Зиновьева)».
- - - - - - - - - - - - - - - - - -
Вот и все известные на данное время сведения о фактах из опубликованных источников, имеющие прямое и непосредственное отношение к происшествию 1 февраля 1959 года, которые могут указывать на причину этого происшествия. Как можно видеть, всё уложилось в 8 пунктах. Совсем немного остается фактического материала после «фильтрации» имеющейся информации, которая по большей части представляет собой самые обыкновенные груды самого обыкновенного и никому не нужного мусора.
Если кто найдет какие-либо дополнительные сведения- может этими сведениями дополнить данный реестр.
А дальше- сопоставляем между собой вышеизложенные факты и делаем из них выводы. Каждый может это сделать самостоятельно, без посторонних подсказок.
И становится в общем виде понятно, что именно произошло с группой Дятлова вечером 1 февраля 1959 года. Детали происшествия знать мы не можем, но в целом представление о причине этого происшествия- для собственного понимания- составить можно.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
А сейчас должен неизбежно возникнуть вопрос: «А почему в известном всем деле так мало фактических обстоятельств, указывающих на причину происшествия?». То есть, там практически ничего нет. А чтобы найти то, что есть - надо достаточно хорошо разбираться в вопросах расследования уголовных дел.
Почему так?
Все, кто прочитал дело «от корки до корки», должны были заметить весьма примечательное обстоятельство: в деле нет материалов, в которых имеются конкретные сведения, относящиеся к 1 февраля 1959 года. Эта дата -1 февраля 1959 года- в протоколах, имеющихся в деле, встречается только один раз- в протоколе допроса свидетеля Кривонищенко на л.д. 273. А ведь происшествие имело место вечером 1 февраля 1959 года. Почему так? Есть в деле всё, что угодно, но вот как раз нет того, что нужно!
И по этому поводу, разумеется, было выстроено много теорий. Те, которые ничего не понимают в вопросах расследования уголовных дел и за всю свою жизнь не расследовали ни одного уголовного дела (что не мешает этим людям считать себя «знатоками» во всех этих вопросах!), построили теории «разгильдяйства» следственных работников, их вопиющей некомпетентности (переходящей в полную безграмотность в вопросах следствия), «фальсификации» материалов дела, и т.д., и т.п. Все эти «теории» здесь перечислять смысла нет.
Те, кто что-то понимает в расследовании уголовных дел, посчитали, что в данном случае имеет место факт выделения данного дела из материалов другого дела (что по сути уже немного ближе к истине).
Но все исходили и исходят из того, что известное всем «дело без номера»- это как раз именно и есть то самое уголовное дело, в рамках которого происходило расследование происшествия с группой Дятлова. В общем- как и положено считать, если подходить к данному вопросу со стереотипных общепринятых позиций, не вдаваясь в то, что находится немного «глубже».
Могу сказать и за себя. Когда-то я, как и все, считал, что существовало только то уголовное дело, которое расследовал Иванов, и знал то, что сообщил мне в своё время об исходе этого дела Б.А.Возрожденный: что Иванова заставил «положить дело под сукно» (это- выражение Б.А. Возрожденного) тогдашний Первый секретарь Свердловского обкома КПСС А.П. Кириленко. Возрожденный и в самом деле считал, что всё было именно так: эксперта со всеми материалами дела не знакомят- только в том объеме, в котором сочтет нужным его ознакомить следователь. Но когда мне пришлось (исключительно по воле случая) влезть в эту тему, то я из материалов, болтающихся в интернете, вычислил факт существования еще одного, другого уголовного дела, которое «осталось в тени». Поэтому я поначалу посчитал, что было два уголовных дела- одно то, которое расследовал Иванов, другое- то, которое было возбуждено одной из спецпрокуратур, которая осуществляла надзор за «почтовым ящиком» (так в 1959 году именовались КБ и заводы, занимавшиеся разработкой и производством военной продукции), проводившим испытания разрабатываемого «изделия». А далее оказалось, что к такому же выводу (независимо от меня, и еще раньше) пришел адвокат Л.Прошкин- после того, как по поручению «Комсомольской правды» в ГАСО ознакомился с материалами всем известного дела. Так вот, я тогда считал, что после того, как расследования «пересеклись», Иванова заставили прекратить «своё» дело.
Затем, когда я приобрел полную копию материалов дела и наблюдательного производства (книгу «Прекращенное уголовное дело о гибели туристов в районе горы Отортен…»,Екатеринбург, 2017 г., а её достоинство в том, что в ней находятся все материалы дела и наблюдательного производства, которые хранятся в ГАСО, а сама эта книга является по своему статусу открытым и опубликованным источником, который каждый может исследовать по собственному усмотрению и делать на него ссылки), и изучил всё «от корки до корки», выводы получились несколько иные- с учетом того, какие выводы сделал адвокат Прошкин и того, что сообщил Е.Окишев (который в 1959 году был заместителем начальника следственного отдела Свердловской областной прокуратуры).
А Окишев сообщил журналистам «Комсомольской правды» и адвокату Л.Прошкину, которые посетили его в Кишиневе, весьма важную информация. Сообщил всё это «не на камеру»- потому, надо полагать, эта информация не была известна, пока Окишев был жив. Потому что Окишев, как он сам сообщил, давал подписку о неразглашении. Сейчас эта информация частично опубликована О.Архиповым в книге «Письма из Ивделя» на стр. 442-443 и заключается в следующем. В 1959 году Прокуратурой СССР расследовалось уголовное по факту происшествия техногенного характера. В состав следственной группы были включены Окишев и Иванов, и им в этом деле был поручен эпизод гибели 9-ти туристов. В содержание этого дела их не посвящали и с них были взяты подписки о неразглашении (гос.тайны).
И вот, исходя из того, что стало известно на данное время, складывается весьма простая и понятная картина производившегося в 1959 году расследования. Причём- не оставляющая иных вариантов.
Уголовное дело было одно. Возбуждено оно было одной из спецпрокуратур, надзиравших за «почтовым ящиком», проводившим испытания. Затем оно было передано для расследования в Генпрокуратуру СССР и была создана следственная группа. В эту следственную группу должен был входить заместитель прокурора РСФСР Ураков, приезжавший в Свердловск в 1959 году.
Возбуждено это дело было в самом начале февраля 1959 года, и не в связи с гибелью туристов. Основанием для возбуждения дела был сам факт происшествия, которое имело место вечером 1 февраля 1959 года. Фигурантами этого дела должны были быть лица из числа конструкторов или «производственников» взорвавшегося 1 февраля 1959 года испытываемого «изделия». Гибель 9-ти туристов, случайно погибших во время этого происшествия, к возбуждению этого дела никакого отношения не имела.
Но, поскольку выяснилось, что в результате этого инцидента погибли 9 человек, оказавшихся в этом месте, их гибель была включена в это дело в качестве второстепенного (скорее всего) эпизода.
Вот по этому эпизоду (гибели 9-ти туристов) и было поручено собрать материалы прокуратуре Свердловской области. Сбор материалов происходил в порядке следственных поручений (в порядке ст. 126 УПК РСФСР 1923 г.), а когда были официально обнаружены трупы (на самом деле трупы нашли в начале февраля, но по соображениям сохранения секретности оставили на месте происшествия- чтобы они были «обнаружены» в результате официальных поисков, как погибшие «от несчастного случая при туризме»), тогда потребовалось проведение СМЭ и непосредственное участие следователей следственной группы Прокуратуры СССР. Для этого в состав следственной группы ввели Иванова и Окишева. И им был поручен в рамках этого дела сбор материалов по эпизоду гибели 9-ти туристов. В частности, Иванов от своего имени (как участник следственной группы Прокуратуры СССР- чтобы полученные заключения можно было использовать в деле, которое расследовала Прокуратура СССР) должен был назначить судебно- медицинские экспертизы трупов погибших туристов. А также выполнить другие следственные действия для этого уголовного дела.
От прокуратуры Свердловской области для уголовного дела, которое расследовала Генпрокуратура СССР, в первую очередь, требовались 9 заключений СМЭ. Потому что при наличии в деле трупа, на него в обязательном порядке должно быть заключение СМЭ о причине смерти Это- требование УПК об обязательном проведении судебной экспертизы, поэтому оно подлежит обязательному исполнению следователем, независимо от его желания или мнения. Причем с позиций УПК выводы СМЭ принципиального значения не имеют: должно быть само заключение СМЭ в уголовном деле - и точка! Таково требование закона. А что там напишет эксперт и что он установит (может быть, и ничего не установит, не всегда возможно бывает что-то установить)- это уже не так важно для соблюдения этого требования УПК (об ОБЯЗАТЕЛЬНОМ проведении экспертизы). А к каждому заключению СМЭ- к уголовному делу должно быть подшито постановление о назначении этой экспертизы. Поэтому Генпрокуратуре СССР должны были также потребоваться 9 постановлений о назначении СМЭ. А эти постановления должны были быть вынесены следователем, имеющим прямое отношение к расследованию дела. Вот потому и потребовалось включить Иванова в состав следственной группы Генпрокуратуры СССР. Как сообщила Варсегова на конференции 2017 года, ей от Шкрябача стало известно, что Иванов приступил к расследованию 2 марта 1959 года. Вот, надо полагать, 2 марта Иванов и был включен в состав этой следственной группы.
Также Генпрокуратуре СССР должны были потребоваться материалы, позволяющие привязать происшествие, имевшее место вечером 1 февраля 1959 года, к гибели этих туристов. Это- в первую очередь, показания свидетелей, относящиеся к наблюдаемому ими событию, имевшему место вечером 1 февраля 1959 года. Конкретно- это протоколы допросов мансей, о существовании которых сообщал Коротаев (допросы свидетелей мог производить в порядке ст. 126 УПК РСФСР 1923 г. следователь, не входящий в состав следственной группы), протоколы допросов сотрудников Учреждения Н-240, о существовании которых сообщал Окишев. Это также должны были быть протоколы допросов тех лиц, на которых сослался свидетель Кривонищенко на л.д. 273 (туристов «параллельной» группы, которые вечером 1 февраля 1959 года наблюдали полёт ракеты или снаряда и затем слышали звук взрыва, подобный «грому издалека»).
Все эти материалы должны были быть отправлены в Генпрокуратуру СССР для приобщения к уголовному делу (по эпизоду о гибели 9-ти туристов в рамках того дела), поэтому в «деле без номера» нет никаких материалов, за исключением протокола допроса Кривонищенко, в которых есть что-то, относящееся к 1 февраля 1959 года, но указанный протокол был уже не нужен, если были допрошены упомянутые в нём лица.
Также могли для уголовного дела, которое расследовала Генпрокуратура СССР, потребоваться и другие материалы. Вот всё это и должны были собрать и отправить в Москву следственные органы Свердловской области.
А вот то, что к событию, имевшему место вечером 1 февраля 1959 года отношения не имело, Генпрокуратуру СССР не интересовало. Потому что это был никому не нужный «балласт», «отходы производства». Но выбрасывать в мусорную корзину эти материалы было нельзя. И ко всему прочему, что-то из этих материалов могло потребоваться Генпрокуратуре СССР. К тому же 9 трупов надо было оформить в установленном порядке. Поэтому самым разумным и целесообразным было сформировать из этого «мусора» отдельное дело и сдать затем его в архив- чтобы соблюсти необходимые процессуальные требования. Причем это никак не противоречит требованиям УПК. Вот и получается, что такое дело из «отходов производства» и создали. И затем- прекратили его соответствующим постановлением. Потому что постановление от 26 февраля 1959 года никак не могло быть вынесено 26 февраля- в нём указаны сведения, которые 26 февраля Темпалов никак знать еще не мог. Выполнено это постановление не на «темпаловском» бланке районной/городской прокуратуры, а на «эксклюзивном» бланке Свердловской областной прокуратуры, которого у Темпалова быть не должно. И постановление о продлении срока следствия тоже было вынесено не «загодя», как это полагается делать, а «опосля». При этом Иванов еще и два дня куда-то «потерял». Но это всё- «мелочи», если дело предназначалось только для архивного хранения никому не нужных материалов: его никто из «посторонних» увидеть не должен был, и после вылеживания в архиве оно должно было быть уничтожено. И если бы такое произошло- никто бы этих «нестыковок» никогда бы и не увидел. А поскольку в деле были 9 трупов, то для соблюдения установленных УПК требований к нему вместо оригиналов актов СМЭ, которые ушли в Москву, подшили перепечатки этих актов.
Поэтому в «деле без номера» практически НИЧЕГО (кроме 3-х документов: л.д.273, 370-377, 381-383), что указывало бы на реальную причину происшествия, не осталось. И потому ему номер не присвоили: это было «дело, которое никому было не нужно».
И получается, что Иванов с самого начала знал, что произошло –вот потому в постановлениях о назначении СМЭ по «первой пятерке» (на эти постановления имеются ссылки в перепечатках актов СМЭ) и в постановлении о назначении криминалистической экспертизы палатки на л.д. 301 Иванов указал точные обстоятельства места и времени гибели группы туристов, причем одновременно и в полном составе. Последнее постановление на л.д 301 было вынесено 16 марта 1959 года, когда еще не были обнаружены все трупы, и в материалах «дела без номера» на этот момент не было никаких сведений и оснований для тех выводов, которые Иванов указал в этом постановлении в разделе «Установил»- где указываются установленные следствием факты: Иванов мог получить эти сведения только из «постороннего» источника.
Иванов и Окишев (как указано в книге «Письма из Ивделя»- то, что Окишев сообщил адвокату Прошкину) дали подписки о неразглашении гостайны. После этих подписок они «на публику» могли говорить всё, что угодно- за исключением того, что им стало известно в процессе расследования этого уголовного дела. Вот они и всячески старались не нарушить условия этих подписок, и- сообщить то, что можно было сообщить. А отсюда- получилось то, что получилось, и все те нелогичности, которые можно увидеть в опубликованных «для широких масс» свидетельствах Иванова и Окишева.
Дело, которое расследовала Генпрокуратура СССР, могло иметь два исхода. Оно могло быть прекращено. В этом случае оно должно храниться в «закрытом» архиве бывшей Прокуратуры СССР. Оно могло быть направлено в суд и закончиться приговором. В этом случае оно должно храниться в архиве одного из бывших спецсудов (у этих судов вместо наименований были номера: например, в Свердловской области это были «Суд 100», «Суд 200», и т.п.). Наблюдательное производство по этому делу должно храниться в архиве бывшей Прокуратуры СССР. В связи с этим интерес представляют материалы под номером «3/2518-59»-этот номер дважды упоминается в наблюдательном производстве: в запросе Камочкина и в телеграмме Теребилова. И если бы удалось эти материалы увидеть, возможно, всё бы и прояснилось.
Но если на этих материалах по сей день имеется «гриф», то никто из «посторонних» их не увидит до тех пор, пока этот «гриф» не будет снят.
И это- пожалуй, всё, что можно получить в результате анализа открытых и опубликованных источников, известных на данное время.
Отсюда- практические рекомендации для тех, кто желает самостоятельно разобраться в обстоятельствах происшествия с туристами группы Дятлова.
Рекомендация первая.
Не следует делать суждений о работе следственных органов по расследованию этого происшествия- в целом, и следователя Иванова- в частности, на основании тех материалов, которые содержатся в известном всем «деле без номера». Эти материалы не являются полным отражением всего процесса расследования данного происшествия и всего объема проведенных по этому делу следственных действий.
Рекомендация вторая.
Не следует заниматься реконструкцией происшествия, основываясь исключительно на том, что было обнаружено в результате официальных поисковых мероприятий.
Потому что та обстановка места происшествия, которая была обнаружена в результате этих поисковых мероприятий, не являлась первоначальной обстановкой места происшествия. На месте происшествия до начала официальных поисковых мероприятий побывали (назовем их так) «посторонние люди», в результате действий которых первоначальная обстановка места происшествия подверглась видоизменениям. Произошло это в первых числах февраля 1959 года, примерно около 5 февраля 1959 года- когда Владимиров из группы Шумкова с горы Чистоп наблюдал пуск сигнальной или осветительной ракеты.
А если мы не знаем, какие видоизменения первоначальной обстановки места происшествия произвели те, кто там побывал ранее, то исходить из того, что было обнаружено- это заведомо получать ошибочный результат от такой реконструкции. А вот именно этим дятловеды обычно и занимаются. Потому неизбежно попадают в тупики, в которые сами себя и загоняют.
А после этого радостно заявляют, что «Тайну перевала Дятлова» раскрыть невозможно.
Тема: Новый доклад В.Д. Анкудинова на юбилейной конференции 2-го февраля 2024 г. (Прочитано 63509 раз)