Вот тут — входить. Здесь — выходить. Ездить — там. Парковаться — здесь. Сюда вы будете приезжать, чтобы лежать. А вот там — спать. Восхищаться — чуть левее. Балдеть — прямо и направо десять шагов. Здесь — сидеть. Тут — ходить. А тут — жрать. А вот сюда вы будете ездить, чтобы делать то, что рифмуется со словом «жрать». Понятно? Нет, я не слышу ответа! Всё понятно? И ни шага влево. И ни шага вправо. Почему? Да по качану!
Как новые «замкадыши», мы должны были это сделать. И мы это сделали. Пересекли МКАД и съездили в парк «Зарядье». Первый раз в жизни. И, думаю… Короче говоря, больше не хочется. А детям, как подрастут, — самим решать.
В общем, влились мы не столько в стройные, сколько в плотные ряды провинциалов и разных прочих иностранцев. Описывать красоты, недострои, дострои и прочую прелесть не буду, равно, как и рассуждать о деньгах, на это потраченных. На это есть специальные люди и не менее специальные эксперты.
Начну же с главного. Парк «Зарядье» позволил мне сформулировать и уложить в голове всю градостроительную и вообще городскую политику нашего нового — старого — нового мэра. И название этой политики — городской неототалитаризм. Не урбанизм. Не всякие там респекты в сторону поколения «Y» и других им подобных миллениалов. Это всё чистой воды тоталитаризм в дорогой новой обёртке (поэтому и «нео»). Что это значит, спросите? А значит это, что город развивается, исходя не из своей внутренней динамики, основанной на запросах горожан. Как куст сирени растёт и только поправляется ласковой рукой садовника в нужную ему же, кусту, сторону. А развивается по воле начальника: вот здесь мы отрежем, здесь прирежем, здесь привьём сливу (почему слива на сирени? - а это модно, и вообще в Лондоне — Париже — Вене везде так!), вот здесь посадим пихту. Почему? Да по качану! А здесь — качан. А на фига качан? Без ответа.
Собянин всю Москву районирует ровно так, как районирован парк «Зарядье»: вот тут — входить. Здесь — выходить. Ездить — там. Парковаться — здесь. Сюда вы будете приезжать, чтобы лежать. А вот там — спать. Восхищаться — чуть левее. Балдеть — прямо и направо десять шагов. Здесь — сидеть. Тут — ходить. А тут — жрать. А вот сюда вы буде приезжать, чтобы делать то, что рифмуется со словом «жрать». Понятно? Нет, я не слышу ответа! Всё понятно? И ни шага влево. И ни шага вправо. Почему? Да по качану!
Москвой можно восхищаться. Можно, но вовсе не обязательно. Москву не обязательно любить. Можно не любить. И многие не любят. Но, Москву обязательно нужно жалеть. Как мы жалеем жертву насильника. Город, с небольшими перерывами, например на лужковский волюнтаризм, что, впрочем, тоже разновидность насилия, но, всё же с учётом отдельных пожеланий жертвы, город насилуется уже целое столетие. Город не развивается, исходя из своих внутренних потребностей. Город живёт, исходя из сиюминутных пожеланий то одного, то другого, то третьего… То четвёртого… Но, всегда — начальника. И всегда — насильника.
Значит ли это, что всё в современной Москве, всё в современном градостроительном неототалитаризме плохо? Ни в коем случае. Надо отдать должное, под крылом мэра собрались не бесталанные люди. Наверное, много лучших в своём деле людей здесь. И многое из того, что они делают, достойно и уважения, и, зачастую, восхищения даже. Плюс, и это правда, денег настолько много и делается действительно настолько много, что где-то они попадают в точку. И это многих радует. Но, это где-то… Где-то попали в точку, попали «в Москву», это действительно так. Но, в целом, в целом — это кошмар.
Наверное, кому-то может понравиться разнотравный луг в «Зарядье». Кому-то, но не москвичу. Ведь мы знаем, с какой нечеловеческой, с какой, не сказать звериной, лучше сказать — рептилоидной жестокостью — уничтожаются вот это самое разнотравье в жилых кварталах города. В парках городских. И меняется, то на плитку, то на рулонные высохшие газоны. Не важно, в конечном счёте, на что меняется. Главное — уничтожается, уничтожается, уничтожается. А тут — тут вот вам целых десять соток разнотравья. Смотрите и любуйтесь! Любуйтесь, говорю!
Наверное, как человеку советскому, мне бы это могло понравиться. Ведь другой культуры, кроме тоталитарной, я и не знал. Наверное, это нравится иностранцам. Ну, во всяком случае, вызывает удивление. Это как если бы в Афинах снесли к чертям собачьим Плаку, исторический центр города (впрочем, снесли при прежних начальниках, отдадим должное), а на этом месте решили не восстановливать утраченное, а заепендить новомодный концертный зал, смотровую площадку для обозревания Акрополя, что перекрыла бы этот самый Акрополь вполовину. Ну, а на горе, рядом с великими развалинами, забабахать новомодный музей этого самого Акрополя. Тот музей, что ныне спрятан внизу за домами и деревьями. А мы — рядом! Грандиознее, чем Акрополь. Грандиознее, чем сам Кремль! Короче, иностранцам интересно.
Москвичам же… Нет. Мне это не нравится. И, многим моим друзьям — тоже не нравится. Почему? Да потому, что вот тут — входить. Здесь — выходить. Ездить — там. Парковаться — здесь. Сюда вы будете приезжать, чтобы лежать. А вот там — спать. Восхищаться — чуть левее. Балдеть — прямо и направо десять шагов. Здесь — сидеть. Тут — ходить. А тут — жрать. А вот сюда вы будете ездить, чтобы делать то, что рифмуется со словом «жрать». Понятно? Нет, я не слышу ответа! Всё понятно? И ни шага влево. И ни шага вправо. Почему? Да по качану!
И парк «Зарядье» - это символ вот этого столетнего насилия. Символ всего этого градостроительного неототалитаризма. Символ города, что мы теряем. Без малого уже сто лет, как теряем. Но, кому-то нравится. Почему? Да я уже сказал выше. Где-то и в чём-то попали просто. Не бесталанные ведь люди, всё же...
Тема: Москва... как много в этом звуке (Прочитано 124168 раз)