Ого. Уже в мае Григорьев не смог вспомнить сколько ночей он провёл на перевале и придумал и даже описал -вторую...?
зачем же так категорично?
Григорьев пишет, что должны прилететь два вертолета с солдатами, один вертолет удалось посадить, в него и сели Григорьев со спутниками и улетели. Второй вертолет остался без внимания журналиста, сел ли он потом на площадку, или улетел вместе с солдатами обратно? Если сел позже, то на нем могли кто-то тоже улететь обратно.
Из записей Григорьева видно, что о приборе он ничего не знал, и, видимо, старались никого не ставить в известность, действия Кикоина не афишировались. О том, что он ходил с прибором по склону, нам известно со слов... кого, Бартоломея, сына Кикоина?
Но не со слов Григорьева.
Пока Григорьев был на склоне, его дневные действия не пересекались с действиями Кикоина. Или же журналист хранил военную тайну.
Если принимать за достоверную дату 15 марта, когда Григорьев дежурил ночью в палатке, то в ней тоже находился и Кикоин. В этот же день днем Григорьев улетает. О Кикоине неизвестно, остался ли он, или улетел со вторым вертолетом. Или на след. день.
Все же нельзя сбрасывать со счетов воспоминания Бартоломея, который сказал, что руководитель группы не был с группой все время, а улетел домой чуть ли не на следующий день. Прибавим два-три дня к дате приезда на склон, от силы 5 дней.
Интересно, а Бартоломей вел дневник на склоне? И кто еще из студентов был в той группе?