Я приводил пример собственной боевой службы на РЗК. За 5 месяцев, по плану БД, мы следили и за АПЛ, и за авианосцем, и за военно-морскими базами, и за космодромом Ванденберг (по таблице Железнякова, в период нашего похода на начало 1984 года приходятся два старта ракет-носителей: 05.02.1984 "Atlas-H / Star-20", и 01.03.1984 пуск ракеты-носителя "Delta-3920"), и за ракетными испытаниями крылатых ракет на полигоне Пойнт-Мугу.
В тот поход 1983-84 годов наш СРЗК должен был "присутствовать" на полигоне Пойнт-Мугу на стрельбах противокорабельными крылатыми ракетами "Гарпун". Собственно, только ради этого Ваш покорный слуга, будучи тогда старшим лейтенантом, и был прикомандирован на этот поход.
В назначенное время мы были в "точке", я дежурил в посту разведки на регистрирующей аппаратуре, снаружи что-то там происходило (о чем я потом узнавал в подробностях из рассказов других лейтенантов), но стрельбы в тот раз так и не состоялись.
Выходили мы из Владика осенью 1983 года, на корабле я встретил свой 26-й День рождения, за что был награжден в кают-компании целой сковородой жареной картошки. А вернувшись уже весной 1984 года, узнали, что нам на смену идет БРЗК (большой разведывательный корабль) "Азия". С тем же заданием (разумеется, еще и с длинным списком других заданий).
А я упаковал в чемодан шинель, и улетел обратно в Ленинград.
И только годы спустя я узнал, что "Азии" в том походе 1984 года "повезло" больше, чем нам.
Почему я беру слово "повезло" в кавычки - об этом ниже рассказ одного из офицеров "Азии".
(Текст длинный, поэтому прячу его под спойлер).
ЧАРЛИ ЧАРЛИ БРАВО!
У каждой шутки бывает предыстория. Когда шутят политики – всегда стоит искать контекст, который может стать завуалированным посланием противной стороне.
Нам не известен контекст оговорки президента Буша Старшего, однажды заявившего на пресс-конференции: «Семь лет я работал плечом к плечу с президентом Рейганом. Были у нас триумфы. Были и ошибки. Кое-что нам удалось изъе…хм…избежать…». Что – то он имел в виду. Имел, несомненно, хотя и посыпались на него со всех сторон упреки в психической слабости, ставшей следствием стресса, пережитого в воздушном бою над Тихим океаном, когда молодой пилот Буш был сбит японским истребителем и чудом спасся.
Вспомнилась и «шутка» президента Рейгана в 1984 году, когда уже прославившийся своими речевыми фортелями «красавец – ковбой» заявил в прямом эфире радиостанции Санта – Барбары следующее: « Сограждане – американцы, рад сообщить вам, что я только – что подписал директиву, ставящую Россию вне закона. Мы начинаем бомбардировки через пять минут».
А наш корабль в те минуты лежал в дрейфе под Сан Диего, и мы «вспотевшими» глазами читали ленту американского информационного агентства, приславшего нам подписанный приговор.
Друг с другом не прощались, но было очень грустно… Не дано нам было знать тогда, что это была, хотя и трагически опасная, но шутка. Шутка с контекстом! Рейган должен был бы продолжить свое выступление, сказав: «Я заявляю это потому, что извещен о начале перевода советских ракетно-ядерных сил в высшую степень готовности. Прощайте, сограждане – американцы!» Но он не продолжил. Мы же, только возвратившись в базу, узнали причину президентской русофобии - молодой боец на нашем советском узле связи, опечаленный изменой подруги и обозленный на весь свет, передал такое распоряжение в эфир. Благо, что он не мог его продублировать! Иначе – большой КАБУМ и ничья в финале Холодной войны.
А пока шел полуфинал, и преимущество оказывалось то на одной стороне, то на другой. Это и имел в виду Джордж Буш. Конечно же, он должен был знать об одном из многочисленных эпизодов Великого противостояния, в котором, как считалось противной стороной, флот США сыграл со счетом 2:1. Мне это представляется сомнительным. Назовем данный эпизод как «Леги против Чарли» и проследим за развитием событий и счетом в ходе «Игры».
Место действия – прибрежные воды США в районе Сан Диего.
Первый тайм. Счет 0:0.
Выход в море на боевую подготовку в пятницу всегда неприятен для экипажей кораблей вне зависимости – советский это флот или американский. Такое на нашем флоте чаще всего «светит» якорной стоянкой на рейде до понедельника, у американцев – лишением бонуса к жалованию за невыполнение недельного плана. Провести же уик-энд на борту, когда в бинокль можно разглядеть прелестниц в бикини на пляжах Баха Калифорния, для них немыслимо.
В то утро пятницы мы лежали в дрейфе в точке, с которой хорошо просматривался Норт Айленд и торчащие за ним топы мачт ошвартованных в ВМБ Сан Диего кораблей, ожидая ежедневный мини-парад – выход американских «боевиков» в море. Как по расписанию в 09.00 «поплыл» фок большого крейсера, за ним – узнаваемые «низкорослые» мачты фрегатов типа «Нокс» и «Перри». Недолгое ожидание – и вот уже под мостом , соединяющим город и остров Норт Айленд, появились «мышиные» силуэты отряда боевых кораблей, возглавляемых нашим старым знакомым - крейсером «Леги» - металлической реинкарнацией Уильяма Леги, Начальника Штаба ВМС США при президенте Франклине Рузвельте, кораблем таким же подтянутым и строгим до вздорности как и сам почивший адмирал. Это он за три дня до описываемой встречи сыграл злую шутку, целенаправленно включив на полную мощность средства радиоэлектронной борьбы и прервав нашу связь с Владивостоком на долгие пять часов. Встретившись опять, мы не думали, что этот день станет днем реванша!
«Чарли», не удостоившись приветствия чопорного «Леги», пристроился в кильватере американских кораблей, следующих малым ходом курсом, ведущим на главную игровую площадку 3 Флота ВМС США – Тихоокеанский ракетный полигон «Пойнт Мугу». Здесь на тридцати шести тысячах квадратных миль водной поверхности Калифорнийского залива проводятся большинство учебных и испытательных стрельб; здесь запускаются зенитные и противокорабельные, противоспутниковые и баллистические ракеты корабельного и воздушного базирования. Сердце и нервный центр этого монстра – остров Сан Николас, с которого осуществляется наблюдение за акваторией и воздушным пространством и управление всеми силами и средствами, находящимися в зоне ответственности Главного диспетчера полигона, «бессмертное» имя которого – «Плид Контрол».
Вступив на «шахматную доску» Пойнт Мугу, виртуально расчерченную квадратами боевой подготовки, отряд «Леги» отметился в сети «Плид Контрола», сообщившего «удивленному» флагману, что на хвосте у него висит советский «Чарли Чарли Браво» (так в устах американцев на военный манер звучал наш бортовой номер «ССВ» ). Крейсер и фрегаты в ответ плотоядно «улыбнулись» белоснежными ракетами «Стандарт» и «Си Спэрроу», выехавшими на направляющие пусковых установок, впрочем, не для устрашения «Чарли», а для проверки оружия перед операцией, и начали движение в район стрельб севернее Сан Николаса ближе к островам Сан Мигель и Санта Роза, которые как естественные укрытия создавали «парниковые» условия для стреляющих, прикрывая их собой от ветра, волнения и течения. На них же размещались три вертолета и радиопеленгаторы, сыгравшие в последующих событиях важную роль. А пока лазурное небо Калифорнии не подозревало, что через час его начнут дырявить с той же тщательностью, что и мультяшная эскадра из «Приключений капитана Врунгеля».
Придя в точку, отряд рассредоточился в боевой порядок треугольником со стороной в 3 мили, милостиво позволив «Чарли» занять безопасное место в его центре после того, как «Леги» рутинно предупредил нас о нахождении в районе опасных ракетных стрельб. Сделано это было полусонно - безразлично как и подобает «железному адмиралу». Ну, и слава богу! Значит, не будет назойливых облетов «Орионами», опасного маневрирования и попыток вытеснения из района. Пятница! В ней все дело!
И карусель закрутилась. С материка были запущены радиоуправляемые мишени, которые устремились к «Леги» и его отряду, имитируя атаку крылатых ракет. Навстречу им с крейсера и фрегатов начали взмывать «птички» с головками теплового наведения, взрываясь далеко впереди и вверху и оставляя очередную «дырку» в небе в виде белесого облачка. Отразив первую волну нападения, «Леги» задробил стрельбу, позволяя вертолетам, прилетевшим с островов, эвакуировать приводнившиеся на парашютах мишени. Три целехонькие оранжевые «сигары» дрейфовали в зеленых пятнах разлившейся маркирующей краски, ожидая, что подлетевший вертолет зависнет, подхватит стропы крюком и унесет их на берег для обслуживания, заправки и последующего использования, так как не в них целились ракеты с кораблей, а в горящие магниевые шашки, сбрасываемые мишенями по радиокоманде с Сан Николаса.
Быстро сделав дело, вертолеты улетели, дав возможность «Леги» отстреляться по второй волне и, немного подождав, по третьей, после чего крейсер и его отряд «вышли не редан» и помчались домой в Сан Диего, забыв, что «МакДональдс» работает круглосуточно. «Плид Контрол» «зевнул» им на прощание и тоже закрылся. Два вертолета сообщили, что горючее на исходе и смылись занимать очередь за двойным чизбургером, оставив, видимо, самого молодого собирать два все еще плавающих «сигарных окурка».
Нам же до похода в пельменную на улице Ленинская оставалось еще месяца три, поэтому мы продолжили курсировать самым малым ходом в том же районе, с интересом наблюдая за трудягой вертолетом и делая ставки – уложится он в 30 секунд для захвата мишени крюком или нет. Первый раз уложился. Мой друг Колька выиграл банку черешневого компота. Прилетев за второй мишенью, вертолет замешкался, выловив «рыбку» только со второй попытки и на второй минуте.
- Нервничает! - сказал Николай, отдавая банку обратно. Он болел за вертолетчика, так как сам был страстным рыбаком.
- Тащ капнант, - раздался голос сигнальщика, - еще одна приводняется у нас по курсу!
- Стоп машинам! Право на борт! – крикнул вахтенный, экстренно переведя «Чарли» в циркуляцию, иначе американская ракета приземлилась бы к нам на бак или повисла на фок - мачте, зацепившись стропами. Вовремя отвернув корму от опасной для винтов медузы упавшего парашюта, корабль лег в дрейф всего в двух кабельтовых от плавающей мишени.
- Вертолет, сволочь, на подлете! – сглотнув слюну и закатав губы обратно сказал вахтенный, в глазах которого отражалась картина – оркестр на стенке, встречающий героя с ракетой под мышкой, и радостно плачущие адмиралы! Картина помутнела и исчезла, как только вертолет завис над зеленым пятном. Но американский пилот (Привет, Брайан!) возродил нашу надежду : стрекоза «Белл 206» с позывным Aspen - «Осина» ( Скажите мне теперь, что только у нас нелепые позывные!) трижды пытался поймать мишень, чему не мешали ни волны, ни ветер, но так и улетел пустой. Часы показывали 18.00 местного времени, на календаре все еще числилась пятница.
- Вернется! Заправится и прилетит! – сказал Колька, продолжая симпатизировать пилоту – «рыбаку». Но он так и не прилетел ни через час, ни через полтора. Солнце стало «моргать», предупреждая о скором «выключении», а соблазнительная «рыбка» дрейфовала уже в одном кабельтовом от «Чарли».
- Вахтенный, самый малый вперед. Руль лево на борт. Сигнальщику следить за мишенью! – первым принял решение старпом, желая приблизиться вплотную, сделать фотографии и…подумать над дальнейшими действиями. Срочно созванный консилиум, бубнящий как последователи культа Вуду, окружил старшего офицера.
- Владимыч, это ж… почти «Гарпун»…Тащ третьего ранга, она ж из композитных материалов! Кусочек отломать бы?!…Что композитка…там цифровой компьютер на борту…и горючки образцы бы взять! – доставала старпома толпа, не заметив, что командир прошел из штурманской рубки на ходовой, бросив через плечо: «Товарищи офицеры, буй вам в руки вместо ракеты!». Опытный и осторожный моряк знал, чем может закончиться попытка слямзить американскую собственность. Прецеденты на бригаде уже были. Оценив обстановку, он спустился в свою каюту и через пять минут вызвал к себе командиров боевых частей. Чутье его редко подводило, но доводы «бычков» и наш мальчишеский азарт заставили изменить решение. Как он позже жалел об этом! И так нас жалел, и этак! Но это было позже. А пока корабль подошел бортом к мишени, закрывая ее собой от визуального наблюдения с островов, а окрыленный старпом уже строил боцманскую команду на юте, сжимая в руке кошку. Его первый бросок не достиг цели. Второй был точен, зацепив стропы. Тащили ракету из воды десять человек, легко выдернув на палубу 230-килограммовую «сигару». И вот «золотая рыбка» у наших ног – четырехметровый прототип противокорабельной ракеты «Гарпун» радиоуправляемая мишень BQM – 74E, произведенная корпорацией «Нортроп» на заводе в Вентуре. Помните свое детство и то ощущение, когда получаешь долгожданную игрушку? Щенячий восторг! Это мы и чувствовали, поглаживая мокрую спину «рыбки» и стараясь разглядеть каждую деталь, но солнце уже ушло за горизонт, и никто не заметил текущую из нее маркерную краску, и никто не вспомнил о все еще работающем радиомаяке, встроенном в ракету, зато нащупали крупную табличку на ее борту, подсветили фонарем и прочли: « Данная мишень является собственностью американского правительства. Просьба возвратить ее представителям американских властей или любому кораблю ВМС США. Вознаграждение – пятьсот долларов».
- Пятьсот разделить на сто восемьдесят…Маловато будет! – меркантильно заметил инженер РТС по кличке «Пчел», не зная, что закупка каждой BQM -74 обходится американскому флоту в двести восемьдесят тысяч.
- Слесаря вызывали? – вздохнул Пчел, бросив на палубу сумку с инструментами, так как получил приказ командира «разделать рыбку», фюзеляж которой был более чем габаритен для того, чтобы поместиться в пустующих внутренних помещениях. Осмотр показал, что болты изделия слишком высокотехнологичны для его советских инструментов. Послали за механиком. Умный дядя Миша все понял сразу и пришел с кувалдой и долотом. Зрительно нарезав ракету на три отсека, он приложил долото с первому шву и занес кувалду… В этот момент палуба завибрировала, и корабль дал ход!
- Что же он, ля, делает! – обречено заорал Пчел в лицо старпому, показывая в сторону ходового, на котором «рулил» командир. - Радиомаяк же еще работает! Ломайте антенну или тащите фольгу, чтобы ее заэкранировать. Все, ля, повяжут нас янки!
Через десять минут корабль шел средним ходом, сводя с ума операторов американских станций слежения, у которых пеленг на мишень вдруг начала перемещаться со скоростью 15 узлов.
- Иваныч, ломай ее скорее нахрен! – понял ошибку старпом, и механик заработал кувалдой как отбойным молотком. Кто – то прибежал с пожарным топором, и работа закипела! Через полчаса «тело» было расчленено на три части: первую – головную с пенопластовыми муляжами бортовой РЛС и боезаряда, вторую – отсек управления с кучей «вкусных» внутренностей, приправленных главной изюминкой – тогда еще невиданным портативным цифровым компьютером, и третью – двигательный отсек с миниатюрным турбовентиляторным джетом, который впору было устанавливать на велосипед!
Разнося «расчлененку» по разным помещениям, не досчитались двигателя и парашюта.
- Хрен с ним, с парашютом! У матросов трусы поизносились. Пусть новые нашьют! – пошутил старпом, не ведая, что глаголет истину. – Где движок, волки!
Движок, естественно, нашелся в зиповой запасливого Пчела, который ныл, отдавая его: «Я аэросани хотел сделать дома!», за что получил подзатыльник и ходовую вахту вне очереди. Знал бы старпом как это чревато!
День закончился тихо, принеся нам одно очко в первом тайме. Все, кроме Пчела, заступившего на вахту, разбрелись по своим каютам. Пора было отдыхать после дня полного событий. Верное решение, так как не ведали мы, что последующие три дня станут бессонными для большинства из нас. Проходя мимо своего заведования, заглянул не боевой пост, чтобы узнать обстановку.
- Ребята, где «Леги»?
- Тащ, крейсер на подходе к Сан Диеге и уже заказал буксир.
- Добро! Если отметится в связи опять, немедленно доложите на ходовой.
А на ходовом стоял Пчел, поэтому многие ворочались в койках не в состоянии заснуть от беспокойства. Пчел был «талисманом», нет - черной меткой корабля! Практически все нештатные ситуации происходили на борту, когда «рулил» он. Сейчас же «Чарли» шел полным ходом под Лос Анджелес , и мы знали, что завтра там будет проводиться парусная регата, для участия в которой многие яхты вышли в море с ночи и лежали в дрейфе. Говорят, Пчел поработал на славу, создав панику среди яхтсменов и едва не задавив двух из них, пройдя всего в пятнадцати метрах. Но мы узнали об этом утром, когда было уже не до этого…
Место действия – пятнадцать миль западнее ВМБ Лонг Бич.
Второй тайм. Счет 1:0 в пользу «Чарли». Пока…
Ужасно хотелось спать, но колокола громкого боя не давали. Мозг пытался вспомнить, были ли вначале три коротких звонка, которые означали бы учебную тревогу, но получал отрицательный ответ. Когда же корабельная трансляция голосом самого командира гаркнула «Боевая тревога!», мозг сказал «Опа!» и приказал телу бежать со всех ног на ходовой мостик. Там он окончательно и активировался, оценив обстановку и вынеся вердикт: «Погано все, брат!». Действительно, поганее не бывает: хмурый командир сидит в своем кресле с лицом лишенным следов сна, рядом курит смущенно – печальный старпом, вахтенный офицер «морщит мужественную репу», своим видом показывая, что все «по - взрослому», что он не нажимал кнопку локтем, заснув на вахте.
- Толя, что? – тихо спросил его, невольно пригнувшись от воя реактивных самолетов, побривших наши мачты.
- Гинтрудеры, ять! – вздохнул вахтенный, кивнув в сторону делающей разворот для повторного захода пары американских штурмовиков «Интрудер».
Оглянувшись по сторонам, увидел выплывающие из тумана силуэты «Леги» и компании и сразу все понял. Ударив ребром ладони по кнопке «Лиственницы», вызвал свой боевой пост и недобро спросил: «Что, ля, больше радиограмм от «Леги» не было?».
- Была, тащ, но очень короткая…
- Ну - ка, «сыграй» ее мне! – рявкнул, уже зная, что услышу.
Динамик захрипел возмущенным голосом «Плид Контрола», забывшим в своей ненависти о любых правилах радиообмена: «Леги», запрещаю заход в Сан Диего, пока ракета не будет найдена и возвращена!».
Получив фитиль, разъяренный «адмирал», лишенный субботних радостей, всю ночь рыскал по обширному району, чтобы найти нас затерявшимися среди частных яхт. Найдя, пыхтел в трех кабельтовых от лежащего в дрейфе «Чарли», не зная с чего начать экзекуцию, чему мешала презумпция невиновности – видимые признаки «преступления», скрытые туманом, пока отсутствовали. Подсказали мы сами, объявив протест и заметив, что нам трудно дышать в «тесных объятиях братского американского флота». Казалось, «Леги» просто взорвется от такого нахальства. В ответ «боевики» плотнее прижались к нам с трех сторон, намекая, что текущий счет 1:1, и играть нам, сердешным, теперь сугубо в обороне.
- Самый малый вперед. Рулевой, держать нос на мидель крейсера. – начал закипать уже наш командир, надеясь вырваться на чистую воду. «Леги» нехотя дал ход, открывая нам путь на запад, и тут же пристроился в кильватере, приказав фрегатам «вести русского под руки». Сверху нашу «голову» прижимали прилетевшие с авиабазы Норт Айленд противолодочные «Викинги», подключившиеся к акции «устрашения». Какое уж тут устрашение, когда над головой летают «пылесосы» без оружия на внешних подвесках!
Безуспешно применив весь незамысловатый иезуитский набор, «Леги» решил сменить кнут на пряник и попытаться поговорить с нами как флотский с флотским. С этого бы и начинал, глупый! А так, упустил свой шанс, давя нам бока.
- «Чарли», мишень у вас?
- «Леги», вопрос не понял.
- Вчера она приводнилась у вашего борта. Вы ее видели?
- Видели! И что?
- Вы взяли?
- Нет. Она отдрейфовала от нас на… хм …в сторону. А что, вертолетчики ее все же утопили?!
- Спасибо за помощь! – обреченно процедил сквозь зубы «адмирал».
И тут включился величайший демаскиратор всех времен и народов – Солнце, рассеивая остатки дымки и ярко освещая корму «Чарли», левая часть которой оказалась не шарового, а ядовито - зеленого цвета. «Рыбкина кровь» разбрызгалась!
- «Чарли», прошу возвратить американскую собственность, - воспрянул духом крейсер.
- «Леги», вас не слышу. Самолеты шумят. Повторите по - слогам.
О, чудо! «Викинги» отвернули на юг и улетели, чтобы больше не показываться.
- Советский корабль, повторяю! Отдайте мишень!
- Что говорить? – посмотрел на черного как туча командира.
- Пошел он в Сан Диего вопросы задавать! Ври дальше! Вахтенный, курс 270 на Владивосток. Командира БЧ – 4 ко мне! – начал звереть Прокопыч.
- «Леги», повторяю – мишень на борту не имеем! – огрызнулся на «адмирала», и это прозвучало как каламбур в контексте ситуации.
Примчался Вова Пряник, главный связист, и, подходя к командирскому креслу, завернул влево ручку громкости радиостанции, пригасив занудное бормотание «Леги»: «Прошу…Требую…Настоятельно требую!».
- Срочно дать связь с оперативным штаба! – приказал Прокопыч.
Лучше бы не давал, так как совет дежурного из Владивостока оказался столь же бесполезен, как ветер для повесившегося слесаря Петрова.
- Что делать? – спросил командир перебиваемого атмосферными помехами оперативного.
- Что – что! Завернуть в брезент, положить груза и тихонечко ее за борт! Как в песне!
- Не могу – обложили со всех сторон!
- Тогда сообщайте в Москву и крутите…винты!
Опять прибежал Пряник и получил распоряжение кэпа «звонить» в Главный штаб.
Разговор с москвичами тоже ничего не принес – там мрачно выслушали доклад и дали лишь одну рекомендацию: «Морду топором, курс на Владивосток!», что уже почти шесть часов и делалось. Мимо проплыл Сан Николас, на котором «скрежетал зубами и ломал об колено подзорную трубу» главный диспетчер полигона, уже получивший нагоняй от своей «бэби» и простившийся с личными субботними планами. Тут – то американцы и осознали – еще часов шесть этой гонки и воскресенье накроется тоже! «Давить» русских за пределами полигона будет гораздо сложнее, а ночь поможет им, при желании, скинуть «рыбку» туда, где глубины более километра, компьютер - в карман и концы в воду. Опять позвонила «бэби» и сообщила о поломке газонокосилки, которой она пыталась «подстричь» выброшенную на улицу одежду мужа. И «Плид Контрол» вышел из себя, попутно вспомнив о долге!
- «Леги», на борту ракеты находится цифровой компьютер, пропажа которого чревата для вас! Приказываю провести специальную операцию против русских! – заорал он без стеснения, забыв, что «приговоренный» тоже слышит.
- Добро, - зверски улыбнулся Прокопыч, приняв доклад о планах американцев. – Старший помощник, играйте боевую тревогу!
Через десять минут по бортам «Чарли» лежали матросы с автоматами в руках, а на полубаке офицер и двое мичманов безуспешно пытались зарядить единственное достойное оружие корабля – шестиствольную «фукалку» АК, которая с момента постройки корабля всегда клинила после третьего выстрела. Отчаявшись зарядить ее, нештатные «артиллеристы» показали «Леги» средний палец и направили пустые стволы в его борт. «Адмирал» оценил жест и дал фрегатам отбой. Стволы американских орудий медленно поползли в исходное положение.
Дальнейшее совместное плавание стало приятной прогулкой под руки с холодно - галантными фрегатами, за действиями которых следил чапающий в кильватере крейсер. Теперь он молчал, смирившись с судьбой и надеясь на Всевышнего. По курсу лежал бескрайний Тихий океан, давно «утопивший» за горизонтом американское побережье и шумом волн заглушивший отборный мат «нервного» центра полигона.
Тут-то и подключился «Всевышний» – Большой Белый Вождь из Вашингтона, приславший приглашение советскому военному атташе посетить пятиугольный дом на берегу Потомака. Тот нагладился, одел ордена и прибыл…искать пятый угол. «Найдя» его, обиженно позвонил «Двенадцати Толстякам» из Политбюро. Выслушав атташе, они пригласили «на чашку чая» своего главного флотоводца, лучший друг которого, «Главный Толстяк», уже давно лежал у стены, и поэтому Горшкову стало сложнее защищать честь Флота. Получив вводную, адмирал начал действовать. Действие в тех высоких сферах – это бесконечные разговоры по телефону, позволяющие выяснить степень угрозы своему положению, найти рычаги для его сбалансирования и, уже исходя из этого, найти виновных и наказать невиновных. Горшкову же нужен был компромисс – сохранение «невинности» командира «Чарли» - ибо кто как не сам Сергей Георгиевич утверждал руководящие документы, сделавшие экипажи кораблей «клептоманами», прикарманивающими любую найденную железяку и делающими это настойчиво и последовательно!
Последним звонком в его списке стал звонок нашему кэпу. С приговором!
- Тащ командир, Главком на связи! – всхлипнул Вова Пряник, нервно почесывая «обожженную» руку, которая только – что держала трубку «красного» телефона, печально глядя во внезапно ссутулившуюся спину Прокопыча. Зачем – то кэп взял в радиорубку и меня. Видимо, чтобы было кому вынести его грузное обесчещенное тело и бросить за борт в пустынные воды Тихого океана. До американского берега уже было миль триста…
Попрощавшись глазами с окружающими, кэп собрался, взял трубку и ЗАОРАЛ: «Товарищ Адмирал Флота Советского Союза, докладывает командир…». Слова кэпа и Горшкова репитовались включенным динамиком, откуда донеслось в ответ: «Командир, ракета действительно у вас?».
- Так точно, товарищ Ад…
- Какого хрена вы ее взяли на борт!
- Добывали образцы оружия и боевой техники, тащ Ад... Флота.
- Приказываю! Срок полчаса!! Возвратить ракету американцам!!! Доложить об исполнении!
- Не могу, тащ Ад…С…С…
- Почему?
- Волнение пять баллов и ракета…эта-а… не в порядке…разобрана.
- Собрать и возвратить! – завизжал динамик.
- Не могу, тащ Ад…Совюза! – и это было уже второе «немогу»!
- Па-а-а-чему!!?
- Мы ее топором ломали…
- Так бы сразу и сказал! Договорись с американцами о времени и условиях передачи груза. Об исполнении доложить! – почему–то смягчился Горшков, услышав о топоре. Ассоциации…Тяжела жизнь на Олимпе!
Усталый, но довольный тем, что кровь не пролилась, командир махнул мне рукой: «Иди, трепись со своим «друганом»! Обрадуй «Леги», что мишень случайно нашлась».
Третьи сутки бесцельно телепающийся за нами обиженный крейсер на вызов отвечать не хотел. Ответил лишь тогда, когда я «оставил на его автоответчике» давно ожидаемое: «Леги», мишень у меня на борту. Готов обсудить процедуру ее возвращение».
Сказать, что американцы оживились, значит – ничего не сказать. Они возбудились, заулыбались, закудрявились и побежали звонить своим «бэбям, ханям и свитхартам».
- «Чарли», а как передавать будем? Ошвартуемся бортами? – спросил командир крейсера, подразумевая братание и «большой бэмс» с русскими. Ну их, «бэбей» этих! Мужской выбор!
- Он что, головой ударился! – заорал едва выживший Прокопыч. – Скажи, что передачи не будет. Вернее, будет, но потом…когда возвратимся на Пойнт Мугу и прикроемся островами.
Это сообщение не омрачило радость американцев, которые расступились и позволили нам беспрепятственно лечь на курс, ведущий обратно к Америке.
Возвратившись на почти штилевую воду восточнее Сан Николаса, «Чарли» и его почетный эскорт легли в дрейф.
- Швартоваться бортами будем? – не потерял надежду «Леги».
- Скажи больному, что мы готовим специальный плот, на котором отправим «рыбку». Пусть ждут. – хитро улыбнулся кэп, зная, что механики уже сваривают две бочки из – под машинного масла, а боцман готовит настил из досок. Позже, когда «плот» был готов, принесли брезент, в который свалили то, что осталось от ракеты. Пчел чуть не рыдал, прощаясь с двигателем; матросы же, поглаживая «совканолевые» атласные трусы, радовались Шуркиному горю и своему нехитрому счастью. Вот и развязка: плот с пришкертованным тюком поднялся в воздух на кран – балке и осторожно лег на водную гладь. Спустившийся по шторм – трапу боцман дал ей прощальный пинок, и мы пошли на ходовой ждать неминуемые вопли и проклятия от «Леги», которому никто и никогда не говорил, что он получит «конструктор «Лего» вместо целой и невредимой мишени, и будет ли среди «кубиков» рыбкин мозг, и если будет, то в каком состоянии…
От крейсера отвалил катер с сидящими офицерами и матросами в касках и спасательных жилетах. Подцепив наше убогое плавсредство багром, американцы подтащили его к борту, ловко подняли и поставили на ют, завершив второй тайм со счетом 2:1 в свою пользу.
Третий тайм был скоротечен и принес неожиданные результаты: «Леги» вышел на связь, сладким голосом предлагая поговорить на прощание.
- «Чарли», благодарю Вас за содействие и СВОЕВРЕМЕННУЮ помощь! – восторженно пропел командир крейсера. – Считаю инцидент исчерпанным. Желаю приятного плавания!
Мы чуть не всхлипнули от такой душевности и помахали ему пилотками на прощание. В наших глазах стоял большой знак вопроса! Что было позже, когда мишень привезли на Пойнт Мугу и собрали «кубики» воедино, нам не известно.
А к вечеру прибежал боец с информационной лентой агентства «Ассошиэйтед Пресс», которое сообщило: «Пример плодотворного сотрудничества. Советский военный корабль, находившийся в районе стрельб американского флота, поднял приводнившуюся ракету – мишень и ПО ПЕРВОМУ требованию возвратил ее кораблю ВМС США. Командование Флота сообщает, что передача произошла без инцидентов в дружественной атмосфере».
Возвратившись домой, наш командир не получил ни выговора, ни благодарности. А через год «Чарли» опять сходил на Пойнт Мугу и привез оттуда еще более «навороченную» ракету – мишень, которая долго лежала под забором бригады не нужная никому. Начиналась Перестройка! Я же иногда достаю кусок обшивки хвостового оперения той первой «рыбки» с надписью Northrop Ventura division и следами корабельного мазута «Чарли», вспоминая. «Чарли», мой «Чарли», за что же они тебя порезали в расцвете сил! У тебя отняли будущее, но какое яркое прошлое за кормой!
Тебе, мой корабль…
И небольшое послесловие:
Всем причастным сделаю маленький подарочек на ДР родного корабля. Я думал, что история с крейсерам "Леги" закрыта: все написано, мнениями обменялись. Ан нет, позавчера неожиданно получаю мыло от капитана 1 ранга запаса Пола Прентисса. В момент инцидента с "Азией" Пол был летехой-рогом - командовал батареей ЗУР "Стандард II". Это он валил те мишени. Написал мне очень много интересного о тех трех днях. Вот конспективно:
- Командир "Леги" Фред Бэйли, оказывается, был истеричным самодуром, топтавший как бычков, так и групперов нещадно. К моменту инцидента все его годки уже или ушли на пенсию, или стали адмиралами. Фред спал и видел себя адмиралом, но этого никогда не случилось. Мы помешали!)))))))) Я чувствовал это!!!!)))))))) Так он и остался до дембеля самым старым капразом в ВМС США.
- В период слежения и сопровождения "Азии" Бэйли приказал подключить к УКВ станции, по которой они с нами общались, магнитофон - для записи всего радиообмена. Общаться с нами разрешалось только в его присутствии. Если я связывался с "Леги", вахтенный офицер крейсера должен был попросить подождать и срочно вызывал кэпа. В момент, когда мы отдали ракету, и люди с крейсера подняли ее, на вахте стоял самый молодой и воспитанный лейтенант Дэйв Гейгер. Он и пожелал нам доброго пути и наговорил массу вежливых слов. Когда об этом узнал Бэйли, он так визжал и орал на летеху, что бедный Гейгер слег с приступом язвы желудка.
Тема: Для VitalyN о разведывательных кораблях (Прочитано 7437 раз)