Людмила Владимировна, младшая сестра Рустема, с которой я общаюсь по телефону уже больше года, любезно откликнулась на нашу просьбу написать воспоминания и про Рустика, и про их семью. Хочу от имени всех форумчан выразить большую благодарность Людмиле Владимировне, пожелать ей здоровья, счастья, а также удачной поездки в Москву (на передачу 1-го Канала), которая начнется буквально через пару часов (не передача, а поездка). Если у форумчан будут дополнительные вопросы, то их можно будет задать Людмиле Владимировне - она довольно общительная (я написал "дополнительные" потому, что ее уже спрашивали о том и о сем, но это все как бы растворилось в нескольких темах, или даже в нескольких форумах). Пользуясь случаем, хочу также выразить благодарность А.Коськину, предоставившему координаты Людмилы Владимировны.
Л.В.Моргунова, "Про Рустика".
Помню, девочкой мы с Рустиком (он старше на 10 лет) болтали о 2000-м. Как-то это будет в далеком 2000-м? Считали, сколько нам будет тогда. Не верилось, что так много. Вот мы уже далеко за 2000-м, а погибшим ребятам из группы Дятлова не довелось. Это были смелые, очень жизненно активные ребята, они в 20 лет проверяли себя на выносливость в очень тяжелых климатических условиях. Они выросли на Урале, место до сих пор суровое для проживания.
Наши родители – коренные москвичи. Папа какое-то время работал в Узбекистане (в то время Туркестан) и у него там был очень хороший друг-узбек. Вот так русский мальчик получил тюрское имя Рустем.
В начале лета 1941 года вся семья уехала из Москвы в городок под названием Чернь, километров 200 на запад от Москвы. Это было место для практики студентов Тимирязевской академии, и мои родители как преподаватели выехали вместе со студентами. Рустику тогда было 5 лет. Папу сразу забрали на фронт. Немцы были уже на подступах к Черни, мама не могла и не хотела там оставаться. С большим трудом она уговорила шофера грузовика, ехавшего в сторону Москвы, посадить ее с детьми в кузов. В военное время не разрешалось мирным жителям ездить в военных машинах, поэтому шофер приказал лежать плашмя на дне кузова. Он накрыл их брезентом, и под бомбежками и обстрелами из фашистских самолетов они чудом добрались до Москвы. Мама говорила, что это было самое страшное в ее жизни, в любой момент бомба или пуля могла попасть в несущийся по разбитой дороге грузовик… и все. Москву бомбили в 41-м и 42-м. Тимирязевская академия, где жили и работали родители, в те годы это окраина Москвы, находилась недалеко от линии фронта. Папа на фронте, мама с утра до вечера на работе. Двое детей, 5 и 9 лет, дома одни. Весной 42-го вскопали под окнами дома несколько грядок, посадили картошку и какие-то овощи. Пока мама на работе – ребята поливали эти грядки под вой самолетов и звуки бомбардировки. И голодали, и мерзли, и боялись за свою судьбу. Звуки воющей сирены артналета до сих пор вызывает чувство ужаса у моего старшего брата. Всю войну мама с двумя мальчиками прожила в Москве, верила в победу и не хотела эвакуироваться. В конце войны вернулся папа. Назад к мирной жизни, к учебе, к науке. В 47-м (последние сталинские репрессии) папе аукнулось его происхождение: его отец – царский офицер, перешедший на сторону Советской власти. Ко всему прочему, папа был учеником и сторонником академика Вавилова, не воспринимал и критиковал фаворита Сталина – академика Лысенко, с его ненаучными теориями. Вызвали папу в партком, предложили поехать на подъем сельского хозяйства на Урал или Украину, но без права возвращения в Москву, приказали ключи от квартиры сдать в домоуправление.
И вот Урал, Свердловск, общежитие для студентов сельхозинститута. Коридор на 3-м этаже с комнатами направо и налево и с помещениями для электроплиток, тут же общественный туалет и раковина с водой. Все соседи – это ученая элита страны: академики, доктора наук, доценты – так же высланные из столицы.
Рядом с общежитием проходила железнодорожная ветка, по которой привозили раненых с войны. Недалеко находился лагерь военнопленных, из которого каждое утро колонны пленных немцев шли по городу на работу, строительство домов. Между прочим, эти дома построены замечательно, до сих пор стоят.
Рустик и Боря учились в мужской школе № 27. Тогда еще не было смешанных школ. Оба мальчика влились в школьный коллектив не без трудностей. Рустик очень активный по характеру был уже вполне самостоятельным подростком, можно сказать видевший ужасы войны. Кроме учебы он увлекался спортом, был результативным бегуном, и уже в школе много ходил с товарищами в походы, трудностей для него не существовало, все было легко и всегда с юмором и весельем, но выдержанный и терпеливый, не поддающийся никакой панике. Школу окончил с серебряной медалью. В то время получить медаль – это было очень не просто. Параллельно закончил музыкальную школу по классу скрипки.
Сомнений не было – надо учиться дальше, поступил в УПИ (Уральский политехнический институт), тогда самый большой и престижный ВУЗ на Урале. Без экзаменов – серебряная медаль! – поступил на механический факультет, потому что интерес к технике был еще с детства. В это время папа купил «Волгу», и у нас уже был свой водитель Рустик, водить машину научился с первого раза.
Учеба проходила без особых трудностей, в основном на «отлично». Много новых друзей, ежедневные тренировки на стадионе, каждый год участвовал в эстафете по бегу на приз УПИ. Однажды занял 20-е место по институту. С первого курса он член клуба туристов УПИ, и с каждым годом походы становятся все сложней и интересней.
Поневоле вспоминается выражение «Как закалялась сталь».
И ребята вокруг него один лучше другого. Вот уже и дипломная работа, одна из лучших на курсе. Предлагают остаться на кафедре, с целью дальнейшей докторантуры. Его решение – поработать какое-то время на производстве. С его специальностью это одно из предприятий Урала – Уралхиммаш (конструктор). Выпускной вечер в июне, на работу вышел в сентябре. Проработав 4 месяца, попросил 10 дней за свой счет, чтобы пойти с ребятами из турклуба УПИ в поход 3-й категории трудности. Сначала в отделе кадров не отпускали, но уговорил. И пошел в этот поход…
Тема: Воспоминания сестры Рустема (Прочитано 21857 раз)