Всем добрый день.
Текст интервью писался мной с диктофона почти дословно, без «приглаживаний». Убирались только повторы. И ещё были убраны разговоры не по теме (имеется в виду – те, которые АБСОЛЮТНО и СОВЕРШЕННО не по теме). Стилистика автора сохранена полностью.
В целом изложение передано практически дословно, не переделывалось и не облагораживалось НИЧЕГО. Я не журналист, жанр интервью мне знаком, но непривычен. Старалась не задавать наводящих вопросов (пару раз у меня это не получилось) и не подсказывать ответов. Я учла вопросы форумчан, про которые, собственно, спрашивала полтора месяца назад, и учла предыдущие публикации, после которых какие-то вопросы с лёгкой душой выбросила (так как ответы на них уже были получены и были вполне исчерпывающими), а какие-то как раз задала повторно. Иногда Виктор Васильевич, отвечая на вопрос, так же рассуждал и о других вещах.
Всё, что хоть как-то касается дятловцев и вообще того времени, в репортаже оставлено. Даже про «термоядерный факультет».
Или то, когда собеседник повествовал азбучные истины дятловедения – причём, как в традиционной манере, так и нет.
Хельге спасибо за сотрудничество (мы созванивались), но до моей поездки интервью Хельги ещё не было опубликовано, поэтому могут быть повторы. Вообще, конечно, некоторые вещи повторяются уже не первый раз (просто потому, что Виктор Васильевич сам начинал о них рассказывать), но из песни слова не выбросишь, - я добросовестно воспроизвела всё. Хотя бы про тот самый «светящийся бублик» или пятку, хотя читать про это приходилось уже неоднократно.
Давайте будем снисходительны и благодарны человеку, который вспоминает события 55-летней давности, уделяя нам своё время, да и просто пуская нас в свою жизнь.
Сначала идёт текст интервью, а потом, внизу – мои комментарии.
20 марта 2014, г. Владимир. Вопросы к Виктору Васильевичу Потяженко:- И.: Виктор Васильевич, где Вы родились?
- В.В.: Родился в Азербайджане. Такой город Карадамлы (?). 6 марта 33-го года. До войны там жил. Во время войны переехал в Краснодар.
- И.: Как Вы пришли в авиацию?
- В.В.: В Краснодаре учился в школе и пошёл учиться в аэроклуб. Там летал на планерах. Планер такой был А-2. И самолёт ПО-2. Вот я окончил первый год на А-2 на парашюте, то есть на планере, а второй год самолёт ПО-2, ну и одновременно парашют – прыгал на парашюте. Ну вот когда прыгал с парашютом, я в школе ещё учился. Вот я первый прыжок сделал, пришёл в школу, - там был как Юрий Гагарин. Никто ж не прыгал, не имел представления. И вдруг я один по школе хожу, имея парашютный прыжок. На меня глазели все. А потом ещё мой друг прыгнул – тогда хоть на двоих будет внимание разделяться. Ну вот так попал я в авиацию. Окончил аэроклубы, - у нас обычно в 50-е годы много ж было аэроклубов. Направляли в училища военные. Но наш, краснодарский аэроклуб, он как правило, готовил в армавирское училище – это «истребительное» училище. Ну а я туда не попал. Поехал в Пугачёв Саратовской области. Там, говорят, какая-то новая техника будет – будете её осваивать. И в городе мы узнаём потом, что тут будут вертолёты. А курсантам не говорят. Потом сказали. Экзамены по приёму в училище... Нам сказали - будут вертолёты у вас, - но это такое секретное дело, никому не сообщайте, никому не пишите об этом. Так я даже сам, когда конспекты пишешь – если вертолёт – квадратик ставил. Боялись, пацаны были. Тогда КГБ здорово работало. Письма вскрывались. Мы знали что все сидим под колпаком, – курсанты. Ну вот таким образом попал я в это училище, а потом нас – в училище много людей приехало, - очень много. Нас отобрали человек 100 – только тот, кто летал на планерах, на самолётах обучался. И нас хотели за один год научить на вертолётах летать. Ну, в связи с тем что, видимо, не хватало вертолётов (промышленность не могла обеспечить), мы вместо окончания поехали в отпуск, а после отпуска на второй год – учиться. На втором году обучения закончили училище. И всё – стал я военный лётчик, профессионал на вертолёте. Оттуда после училища получил направление в Закавказский военный округ, в Тбилиси.
- И.: В каком году это было?
- В.В.: Это было в 54-м году. Вот в 54-м году я закончил – как раз перед Новым Годом, Новый Год дома отгулял, и уже в 55-м году, стало быть, поехал в Тбилиси, а Тбилиси меня направил на аэродром Телави – там километров 130 от Тбилиси. Такая хорошая Лозанская долина, там аэродром был. Место чудесное.
- И.: А когда Вы получили назначение в Арамиль?
- В.В.: Я вначале приехал в Грузию, два года там отслужил, а потом в Свердловск потребовался вертолётчик, - меня с экипажем отправили туда. Ну, без вертолёта, просто - меня и бортового техника, а штурман потом приедет. Я приехал туда, по-моему, в 56-м году (уже все года попутались – прошло столько лет), в январе месяце. Ну вот, там был до 61-го года, в Арамиле находился.
- М.И.: До 63-го.
- В.В.: Да, до 63-го (вот, уже путаюсь). Эскадрилья, куда я попал, называлась так: «Отдельная смешанная авиационная эскадрилья». Там были транспортные самолёты, бомбардировщик у нас был, АН-2, Як-12, ПО-2 ещё были. И вот мой вертолёт был. Для меня там стоял вертолёт.
- И.: Если мы говорим сейчас о поисковой операции в феврале 1959-го года: сколько самолётов и вертолётов участвовало всего?
-В.В.: Насколько это сейчас все у меня спрашивают и насколько я в этой книге читаю (название книги будет дано дальше. Прим.: Ирина) там очень много участвовало, ещё, оказывается, до моего полёта туда, но я об этом не знал абсолютно. Я вот только знаю, что когда нам позвонили с Оперативного отдела, что нужно вылететь будет в Ивдель, - приготовьте вертолёт, самолёт АН-2 и ЯК-12. Я уже насчёт АН-2 тоже... было или не было... Готовили так. «С вами полетит генерал Горлаченко». Горлаченко – начальник штаба ВВС Уральского Военного округа. Большая фигура. Я думаю – раз мы туда летим, то там что-нибудь произошло.
- И.: А кстати, не было в это время никаких слухов в штабах? Касательно студентов? Вы не слышали?
- В.В.: Как праздник – ЧП в округе бывает. И как праздник – дежурный знает, что будет срочный вылет – куда-то лететь. Частей много – от Казахстана и чуть ли не до Северного полюса тянется этот округ. И от Казани до Тюмени – здоровый такой. И где-нибудь обязательно солдаты натворят что-нибудь. Среди недели они поднадзорные, а в субботу никого нету. То в самоволку, то напьются, то драку устроят, кто-нибудь погибнет. И вот я подумал – какое-то ЧП произошло, раз генерал летит.
- И.: А слухов каких-то именно о студентах пропавших не было?
- В.В. : Не знаю, разговоров не было. Генерал, видимо, знал, но я не знал.
- И.: Что касается экипажей – не могли бы Вы их назвать поимённо?
- В.В. Могу сказать. Только могу спутать – у меня борттехник менялся каждый раз. Я был за командира экипажа. Со мной первый полетел Миша Новиков, - Михаил Новиков. Он считался по должности лётчик-штурман звена. Ну, в военном экипаже как штурман считался. И борттехник был. По-моему, или Потягов или Немыко. В первый раз полетели. Вот состав экипажа мой такой был. Я в то время ещё был просто лётчик вертолёта. Нет, уже я был командиром звена. За эти два года там... До этого я вообще во всём округе был один вертолётчик. И какие-то учения или ещё что-нибудь – вертолёт это только на мне было. А потом когда сделали звено – оно называлось «Авиационное поисково-спасательное звено» - входило три вертолёта и там целый взвод медицины – в общем, у меня личного состава было больше, чем во всей эскадрилье. Только два хирурга, два терапевта, наверное, штуки три фельдшеров, санитары – в общем, много.
Вот, я был командиром звена, но я полетел как командир экипажа.
- И.: В интервью Майе Пискарёвой Вы говорили, что вертолёты были разные. Там были такие слова: «Десять дней. Вертолет вырабатывает свой ресурс, я лечу на другом». Какой ресурс имелся в виду?
- В.В.: Это имеется в виду... Вот я прилетел... Там специально у нас имеется график такой. Я скажу примерно – 10 часов или 15 налетал вертолёт – не только этот – любой, - ему положено делать регламентные работы. Ну, сделать, например, слить масло, слить жидкость, где-то подтянуть, где-то деталь заменить. Это обязательно проводится. И проводится только именно у себя на месте. Потому что у нас имелась так называемая ТЭЧ – техническо-эксплуатационная часть. Там специалисты были, они специально приходили и всё что нужно откручивали-прикручивали. Потому что есть такие места, куда бортовой техник даже не имеет права дотрагиваться. Это должен специалист делать. Вот поэтому отлетаешь 10-15 часов, - мне борттехник говорит: Васильич, нам осталось только, допустим, на перелёт в Свердловск лететь, – ну, чтоб не нарушать. Хорошо, я делаю заявочку на завтра, лечу в Свердловск и обратно. Мне утверждают этот перелёт, я улетаю в Свердловск или в Арамиль (они рядом). Прилетаем на аэродром – я оставляю этот вертолёт, идём поспим, отдохнём. На следующий день мне уже другой вертолёт готовый. Мы садимся на него, прилетаем, допустим, в Арамиль. Там уже – какое будет задание? И так летаем туда-сюда. И так вылетов... Если, допустим, 5 часов – то это может и техник делать – какие-то работы, а вот допустим если 15 или 20 часов – то это нужно делать обязательно. Вот только такие работы были.
- И.: Вам знакома фамилия Спицын?
- В.В.: Спицын?.. Это начальник аэроклуба?.. Спицын – фамилия знакомая, но я не имею представления кто это.
- И.: Летал ли с Вами прокурор Темпалов?
- В.В.: Я по фамилии никого не знал, и сейчас не знаю. Меня спрашивали, - я не знаю. Со мной из Ивделя летал на место – туда, где я садился в горах, - летал и следователь, и прокурор. Однажды они, по-моему, даже вместе летали, но кто из них был прокурор, кто следователь - ? Зима, они вот в таких колпаках, закрыты все от ветра, от мороза. Со мной они не разговаривали. Между собой там шушукаются, а я-то чего.
- И.: Где была возможна аварийная посадка и дозаправка? И – делалось ли это когда Вы летали на перевал?
- В.В.: Где, у меня? Я нигде не делал. Нет, зачем. У меня на вертолёте вполне достаточно было несколько раз слетать туда и обратно. Так что... У меня бак стоял 900-литровый (970) и ещё у меня в вертолёте специальный бак был ещё на 800 литров, так что... Мне хватало на 5 часов полёта.
- И.: Кого вы возили в первые дни и какова была цель этих вылетов? И когда это было?
- В.В.: Мы туда прилетели 24-го, по моему. Да, у нас запрещено по авиации (про полёты 23 февраля – прим.: Ирина) Мы 24-го прилетели. Ну вот, видимо, 25-го, сейчас уже не помню деталей – по-видимому, 25-го. Вот как мы прилетели с Горлаченко – Горлаченко сам на самолёте этот район облетел, посмотрел – ну, с точки зрения безопасности. Прилетает и говорит мне: Так, товарищ старший лейтенант, район нормальный, можете летать здесь. Сами принимайте решения и выполнять задания, вам разрешаем – всё, и улетел. Больше ничего. Мне говорит: какая если будет нужда – звонишь ко мне в штаб, и с тобой решаем мгновенно.
- И.: Ещё кого-то возили в первые дни?
- В.В.: В первые дни... Старшим был Ортюков – старший преподаватель, по-моему, или начальник цикла с института политехнического, с военной кафедры. Он был там старший, видимо – потому что от него ко мне все поступали (указания)
- И: Он был старшим до 28-29 февраля.
- В.В.: Да, может быть, в общем, он был, потом в первый день полетели со мной туда в горы, он говорит – полетим сейчас в горы, посмотрим район – куда и чего, ну а одновременно, - говорит, - возьмём мы с собой... там собаки были поисково-спасательные, или служебно-поисковые собаки – такие здоровые.
- И.: А сколько их было?
- В.В.: Две штуки. Такие страшные, ужас. Вот это так вроде смешно, а на самом деле когда мы увидели, что они из вертолёта не хотели вылезать, огрызались – это страх берёт.
- И.: А чем Вы это объясняете?
- В.В.: Ну, видимо или запах какой-то там был, там какая-то может мелкая вибрация на земле существовала, что человек не ощущает, а они чувствовали. Вылезли из вертолёта - кинолог вытащил, они прямо так к нему прижались, хвосты под себя, уши опустили и всё, прямо его не отпускают никуда. Он их еле-еле увёл в палатку потом туда, - да что такое, собаки взбесились.
С собаками кинолог полетел, потом, прокурор, по-моему, или следователь – наверное, следователь в начале, и человека три ещё из поисковой группы. Три потому что кинолог был, ещё один ящик нёс такой (потом я подумал, что это была радиостанция), ну и ещё один или два тоже были – солдаты, но они там все в этих чёрных тулупах – там не поймёшь кто из них... И по физиономии не поймёшь – старый или молодой. Холодно, они там все закрыты-завязаны. Вот, и я с ними полетел туда. Ортюков, значит, со мной. Говорит: Ну, я район этот знаю, полетим, я тебе покажу. Ну район-то там простой. Там по карте вверх вдоль хребта летишь, потом я наметил где поворачиваешь влево и прямо идём на те горы.
- И.: А вот, кстати, мы можем с Вами по карте посмотреть этот маршрут?
(В.В. отметил маршрут на карте синим маркером. Прим.: Ирина)
- И.: Виктор Васильевич, Вы в курсе – когда вообще группа Дятлова должна была выйти на связь и не вышла?
- В.В.: Там по-разному многие говорили. Я ни на одном совещании, ни на подведении итогов ежедневных не был. Ну, всякие там разговоры были. Ну, я не в курсе событий.
- И.: Вы в курсе – когда вообще начались поиски и кто доставлял поисковиков на перевал?
- В.В.: Так вот видите – я вот туда прилетел, думал, что я полечу первым с Ортюковым, а потом он мне говорит: там у нас уже партии две находятся, - уже начали искать. А вот с какого числа – я не знаю. Короче говоря, там уже наземная партия была, когда мы туда полетели. А может и не одна, может две было, я не знаю. Но я по другим партиям никуда не летал. Я туда прилетел, сел – там очень сложно садиться... Потому что косой такой спуск – ну, вертолёт может упасть, свалиться. Я как бы выбрал точку такую, чтобы горизонтальная площадка была и сел.
- И.: Вы прилетели в первый раз, - площадка не готова. Куда Вы улетели, чтобы ждать, когда её сооружение будет закончено?
- В.В.: Нет, я никуда не улетал. Мы прилетели, здесь я высадил этих собак, высадил людей, этот забрал ящик – потом понял, что видимо, в нём была радиостанция и они пошли вот так, вот если тут гора находится, вот этот камень... Вот в этом месте находится лес, и там лагерь разбитый, - они для меня заранее ёлки, берёзы... деревья выпилили – они выпилили полностью, чтобы я мог туда сесть. Но дело в том, что я когда пролетел там потом уже с Ортюковым, посмотреть, что там было, я говорю – я здесь не сяду, потому, что колодец маленький. Я говорю, что вот если вы её сделаете, чтоб было ещё метров на 10 влево-вправо и я буду заходить на посадку, полностью срубить лес, от макушки так потихонечку, чтобы я не зацепился, то я тут сяду. А сам про себя думаю – они тут будут минимум месяц рубить – вот такие ёлки стоят, много. У меня вертолёт размахом 30 метров, а это нужно делать метров 50, чтобы влево-вправо 10 метров, чтобы я мог маневрировать. Думаю – это ж они будут чёрти сколько дней рубить. Ну, короче говоря, сказал – сделаете – сделаете, а не сделаете – значит, я буду делать то, что я могу. Ортюков говорит – ну всё, мы тут намёрзлись, находились, насмотрелись, пошли домой. Полетели домой, то есть в Ивдель. И вот когда мы начали домой возвращаться, кто нужен там – следователь, Ортюков, мой экипаж – запустили вертолёт и полетели – ну при разгоне... он обязан вперёд бежать, так чтоб скорость разогнать, чтоб я мог лететь... Вот, мы начали разгоняться – и уже метров 50 – 70 набрал – я смотрю по курсу и Ортюкову говорю – смотри, что-то вроде похожее на палатку. Он так посмотрел – да-да. Но там сесть нельзя. Там почему видно было – там же снег белый исключительно, там никто не ходит – и где-то палки торчат, и видно, что люди ставили. Потому что они так... каким-то квадратом вроде сделаны. А палатка – она вроде как серая, видимо от солнца выгорела, или вообще она старая была такая, что у ней цвет не поймёшь какой. Снегом занесено. А Ортюков – домой, домой пошли. Ну, полетели мы. А там день-то короткий – февраль месяц, надо чтоб домой прилететь, и мороз сильный был. В общем, прилетели, - он говорит: Всё, иди отдыхай, завтра разберёмся и будем что-то делать. День прошёл или два, - он мне звонит (я в гостинице жил), говорит – приезжай на аэродром, полетим туда. Ну, полетели. Приезжаем, а он мне говорит: эти там люди, которые в палатке были, начали рубить - дырку большую делать в лесу, и пошли там парни, другие люди ( а я говорю – там сколько людей? Да, говорит, там хватит людей) смотреть – там палатка или что. Оказывается, радист радиостанцию принёс, и Ортюков с ним разговаривал. Он рассказал – там по ходу видел, куда мы взлетали, пройти нужно будет метров 500-700, или может километр даже, - там что-то наподобе есть. Где гора выходит – похоже, вроде, как бы, палатка. Ну и всё, он говорит – если найдёте – в палатку не входите, ничего не трогайте и не топчите. Если там трупы – тоже не трогайте, не переворачивайте ничего. И он говорит – да, они пошли туда, куда я им сказал, - нашли, стоит какая-то палатка. Кроме этого, вниз, если смотреть может метров 200 по склону, нашли три трупа лежат – трое студентов.
- И.: А когда, в какой день, не помните?
- В.В.: Ну вот когда мы прибыли, они на второй или на третий день пошли палатку искать и они нашли этих трёх.
- И.: То есть, в один день – палатку и трупы?
- В.В.: Да, одновременно. Ну они палатку нашли, потом смотрят, что она разорвана и смотрят (вниз) – вроде там что-то есть. Знаете, это вот так легко говорить, а вот такой крутой спуск – со снегом, да и длина ещё... Страшно идти, там вообще можно разбиться.
- И.: Трупы были занесены снегом?
-В.В.: Нет, они прямо лежали как эти... знаете... скульптуру свалить с пьедестала...
- И.: То есть, видны были?
- В.В.: Да, ну вот так лежали.
- И.: А сколько раз Вы летали на склон?
- В.В.: На этот участок? Ну, раз 15, может 20 летал.
- И.: На какое время прилетал вертолёт на склон? На час, на два, на три?
- В.В.: Я там обычно долго не находился, потому что делать нечего, ну что – прилетел и сиди просто.
- И.: Там не ночевали?
- В.В.: Нет, не ночевал. Прилетим и я там людей высажу, других заберу обратно или привезу там продукты. Они пока вытащат продукты, - я им таскать не помогаю. Ну и мы летим домой. И ждём команды Ортюкова – что скажет.
- И.: Что представлял собой базовый лагерь поисковиков? Сколько человек – военные или гражданские?
- В.В.: Я об этом ничего не могу сказать, потому что я не видел, не помню. Я только единственное когда в апреле месяце прилетел туда, думаю – надо хоть пойти посмотреть, что ж там у них за лагерь. Каждый раз прилетаешь – и не видел. И вот набрался смелости, и пошёл туда вниз спускаться по этой тропе. Там снегу много, но солдаты уже ходили вверх-вниз там всё время, и так протоптали, что уже можно идти. Я спустился, смотрю – палатка стоит, пожалуй, больше этой комнаты. Труба, печка. Заглянул я – жить можно. Сколько человек было... Они ж все там по работам ходят. Кто с лопатой, кто там с чем-то куда-то ушёл.
- И.: По обнаружению палатки дятловцев: как Вы считаете: кто первый нашёл палатку? Вы? Или студенты? Или поисковики? Или гражданские авиаторы?
- В.В.: Я боюсь сказать кто нашёл. Сказать, что я нашёл – не знаю, может там кто-то раньше был. Ну кто его знает. Я вот увидел, Ортюкову говорю – видишь? Он головой кивнул. А потом когда мы прилетели туда на второй, третий, что ли, день, когда они сказали - нашли там и трупы... Я думаю тоже – они пошли смотреть: Ортюков, следователь, там ещё кто-то, - я думаю, я пойду следом за ними. Интересно же. Они же ничего не говорят при мне, между собой только шушукаются. Думаю – зачем буду мешать. Ну вот, они пришли туда, и я следом иду. Следователь подошёл прямо к палатке, смотрит, говорит: нетоптано, никто не ходил вокруг палатки.
- И.: А в каком состоянии была палатка – она была разрезана или нет? Снегом занесена?
- В.В.: Она была снегом занесена и палки вот так покосились.
- И.: Снегом занесена полностью или частично?
- В.В.: Нет, примерно на 1/3. Палки были покошённые. Сейчас говорят, там были палки лыжные, а я даже не помню – лыжные или нет.
- И.: А разрезана или нет?
- В.В.: Разрезана была, но я не могу сказать – разрезана или разорвана. Следователь говорил, что палатка разрезана в одном месте. А я когда голову туда засунул, - смотрю, что на три или четыре части... Тряпки болтаются, - трудно сказать.
- И.: Находясь у палатки, Вы видели фотоаппарат со штативом?
- В.В.: Нет, фотоаппарат я не видел. Я видел что там... Видел – какая-то кастрюля или чашка была... в самой палатке... я думал там колбаса какая-то поломана... хлеб лежал... и фляжка лежала. А фляжка – пахнет от неё или спиртом или водкой, - алкоголем пахнет.
- И.: Чтобы всё это увидеть – Вам нужно было как-то открыть палатку или это было видно?
- В.В.: А зачем, я вот так рядом там подошёл, она болтается и угол так, трепется, ну я голову засунул – просто, не туда, а поближе... Всё видно, солнце светило хорошо, я увидел. И смотрю, там был ещё листок лежит. Приклеенный. К стенке.
- И.: Это был именно боевой листок или это был план мероприятий?
- В.В.: Насколько я запомнил, там было написано: «Боевой листок». От руки. Я ещё почему запомнил – подумал, что, у нас в армии задание было, чтоб каждый день был боевой листок. А тут туденты пошли, целый месяц ходят-гуляют, и тоже боевой листок?
- И.: А по содержанию? Там были рисунки?
- В.В.: Нет, не было. Там было написано «Боевой листок». Дальше: «Вечерний Отортен». Ну, от руки написано. Видимо, писали на коленке или на тюфяке... карандашом. Там в одной букве по 5, по 6 дырок. Ну и единственное, что запомнил: «Что мы выполнили сегодня» или как там... «Выполнена задача» и «План, или задачи на завтрашний день». Ну, там уже идёт мелко так написано, уже издалека не увидишь.
- И.: Как Вы думаете, почему после осмотра палатки студентами Шаравиным и Слобцовым на ней остался нетронутый слой наста?
- В.В.: А когда они её осматривали?
- И.: Студенты Шаравин и Слобцов осматривали палатку 26 февраля, и не просто осматривали, - они прорубили стенку немножечко ещё, чтобы можно было видеть.
- В.В.: Я об этом не знал.
- И.: Слой наста был нетронут на палатке...
- В.В.: Я не скажу, я не знаю. Я думал, что это следователь открывал.
- И.: К кедру Вы сами подходили лично? Вниз?
- В.В.: Который внизу находится? Нет, сам я в эти дни не подходил. Это было уже в мае месяце, когда последних забирали трупы. Я прилетел, думаю – надо ж мне просто пойти посмотреть, где там они... трупы лежали. Там кедр или ёлки здоровые стояли. Вот я тогда и обратил внимание, что они цветом изменились. У них кроны были под снегом, когда мы прилетали в феврале. Я туда до конца не ходил. Ну вот, было снегом засыпано. А в мае месяце прилетел когда, подошёл, видно что ёлка вот такого цвета, а крона – вот такого (различные оттенки зелёного цвета, - прим. Ирина). Были разного цвета. Прямо по грани как вот снег лежал. Не только на этом кедре... по всем этим ёлкам, по всему.
- И.: Вы не отмечали в марте, что снег был где-то как бы оплавлен? Деревья немного обожжены?
- В.В.: Нет, это незаметно было. Нигде не было заметно. Когда я уже пошёл туда в мае месяце, там разговор шёл, что костёр был... разжигали студенты в этих там... внизу когда сидели... Ветки они обламывали зелёные, поджигали чем-то. И вот там кто-то полой курточки или в чём он был одет раздувал... обожжённые... Они делают вывод следователи, что, видимо, костёр тух, они вот так раздували. Ну я посмотрел – действительно палки вот такие... палочки валяются. Которые обсмолились. Это костровые, это не от другой вещи. Просто от огня.
- И.: Про отколовшуюся пятку: Были на этом трупе носки?
- В.В.: Да, пятка была в носке. Что-то отломилось, хрустнуло, отпустил, смотрю – она висит. Надо её приклеить. Большой кусок такой.
- И.: Как Вы считаете – это была именно часть тела или, может быть, наледь?
- В.В.: Нет-нет, это была часть тела, потому что если нога идёт вот так... вот так – стопа... И если кусок отломить, она получается как бы... ровная становится. Форма вот так вот... вот тут отломано было. И тут носок, и это держит.
- И.: Отколовшаяся пятка – осталась в носке?
- В.В: В носке, конечно.
- И.: Вы не помните когда переносили этот труп?
- В.В.: На второй или третий раз... Да, на второй раз когда мы полетели. Число не знаю – или 25-е или 26-го – вот мы тогда в вертолёт и загружали.
- И.: А где он был найден?
- В.В.: А вот это - как с палатки они бежали вниз...
- И.: То есть всё-таки это склон ещё?
- В.В.: Они или туда бежали и попадали, или наверх они лезли. Говорят, что снизу вверх, потому что все обращены были головой к палатке.
- И.: Труп с отколовшейся пяткой, - упоминались вытянутые руки. Они были вытянуты над головой или над грудью?
- В.В.: Ну вот так вот...
- И.: То есть всё же вверх, не над грудью?
- В.В.: Они, по-моему, все лежали лицом вниз. Мне кажется так.
- И.: Игорь Дятлов был обнаружен лицом вверх. Вот у него как раз руки были согнуты в локтях вверх (над грудью).
- В.В.: Но его нашли когда – не в первой группе он был?
- И.: Да, в первой группе.
- И.: В районе обнаружения палатки – Вы не видели в то время каких-то необычных явлений в небе – свечения? Не видели ли какие-либо непонятные объекты?
- В.В.: Нет, не видел ничего. Мы были днём там. Днём светло; мы летали только в хорошую погоду. В плохую погоду я и не пытался лететь. Там и в хорошую погоду сложно лететь. А в сложную – свернёшь шею и не заметишь.
- И.: Что касается следов самих дятловцев, ведущих от палатки (ниже) – Вы видели сами эти следы?
- В. В.: Да, по-моему, два или три следа. Но там трудно определить. Как следователь говорит – вот тут все девять человек, девять пар. Ну я так следом шёл и посмотрел, думаю: где он их тут видит? Там же знаете как? Гора – она голая, лысая, там земли нету. В отдельных только участках лежит снежок упрессованный. Как-то зацепился, не сполз. Потом опять голая земля. Потом ниже опять 15-20-30 метров этого снега – тоненький. Как наст лежит. Он говорил, что все девять пар здесь. А я следом иду и думаю – где же это он видит? Я, может быть, там ну две-три ноги увидел.
- И.: А какого типа были эти следы? Углубления или же нет?
- В.В.: Ну как сказать... Углубление маленькое было – может, сантиметра полтора, не больше. Там всё это снегом засыпается.
- И.: То есть они не возвышались? Они возвышались или углублялись?
- В.В.: Нет, они углублялись.
- И.: То есть, возвышений не было?
- В.В.: Нет-нет.
- И.: Виктор Васильевич, посмотрите, пожалуйста, на эту фотографию:
Здесь виден след босой ноги, а его перекрывает след, видимо каблука. Скажите пожалуйста, у лётчиков какая была обувь?
- В.В.: Мы ходили все в унтах.
- И.: У унтов есть каблуки?
- В.В.: Ну примерно полсантиметра.
- И.: Как Вы считаете – это может быть след от унтов? (по фото)
- В.В.: Вопрос интересный... Я даже не могу понять на что это похоже здесь...
- И.: Похоже на след каблука? Может быть так, что это след кого-то из вертолётчиков?
- В.В.: Не похоже вообще на обувь. Сомневаюсь. Мы ходили – никакого следа не оставалось – лёд такой.
- И.: А именно в месте, где снег был?
- В.В.: Да вот я говорю, что я удивился, как следователь определил где все эти 9 человек, потому что я увидел там два или три. И сам-то ходил, а потом вернулся, и думаю: а где же мои следы? Их не видно совершенно.
- И.: В статье из газеты «Про Город» было сказано: «Посмотрели мы все, обсудили. А потом все пошли спускаться, по склону горы с сильным уклоном». Прокомментируйте пожалуйста – что значит «сильный уклон» - это сколько градусов?
- В.В.: Градусов примерно 50 - 60. Крутой такой.
- И.: А 50-60 – это было на всём протяжении склона? Было ли где-то, например, 30 или нет?
- В.В.: Вначале спуск, где палатка стояла – так примерно градусов 10. Потом 15 пошло. Ну, потом метров через 50 – покруче. Нет, 60, может конечно, я загнул, но градусов 45 точно было.
- И.: А когда по насту шли – он продавливался?
- В.В.: Нет.
- И.: В Интервью Майе Пискарёвой Вы сказали: «Я думал, что там мог быть какой-то взрыв. Термоядерный... » Почему Вы сделали такой вывод?
- В.В.: Термоядерный? Я не так сказал. Я сказал, что если там были студенты в этой палатке, которые учились на «темоядерном» факультете, и они только могли знать как действовать во время взрыва. Атомного. Обычно массы студентов, они же... ну как обычный вирус ... Кто подготовленный к этому... спасению... Кто газетку читал, кто картинку видел, кто по телевизору... а студентам же должны преподавать конкретно. Ну, всем студентам, может, это не преподавали, а «термоядерщикам» это наверняка сказали что бывает. Вначале что – яркое излучение, потом следует ударная волна, потом идёт радиация. Ну это вот как мы изучали. Поэтому может они ночью или там когда, когда взрыв произошёл – где-то, какой-то – они увидели свечение яркое, и кто-то из них крикнул «Братцы, караул, сейчас будет облучение или ударная волна». А ударная волна если будет – она эту палатку унесёт за Отортен куда-нибудь. Ну вот они, видимо выскочили и побежали куда прятаться – в ущелье, - больше негде спрятаться. А то, что там атомный взрыв был – я не говорил.
- И.: Как вы считаете – что явилось причиной (гибели студентов)? Ваша версия?
- В.В.: Я так вот про себя думал, что конечно они увидели, видимо, какой-то взрыв... не услышали, - а может, и услышали... там в небе произошёл. И действительно как я сказал – с испугу – спасаться надо – кинулись бежать все туда. И вот чтобы не развязывать палатку, как сидели, у кого нож в руках был – он сразу полоснул, и кинулись бежать.
- И. : А взрыв, Вы считаете, был результатом чего?
- В.В.: А чёрти чего. Не знаю, что может... Ну может кто-то что-то взрывал. Но в то время разговор шёл, что там никаких изыскательских работ геологи нигде не проводили, не взрывали ничего.
-И.: А кстати, воронки Вы видели на перевале?
- В.В.: Нет. Нет-нет, ничего не видно было.
- И.: Вернёмся к обнаружению тел. Сколько туристов обнаружили и когда? И какого пола были трупы? Если помните.
- В.В.: Тогда я помнил, а сейчас не помню. Не хочу врать никому. Ну в первый день мы три человека... я видел, что они притащили, - они наверху лежали.
- И.: А метраж от палатки – какое расстояние было до первого, до второго было – помните?
- В.В.: Приблизительно могу сказать. От палатки до первого трупа это порядка 250. Но это я уже сколько раз говорю, могу (ошибиться). 250-300 может быть. Между первым и вторым тоже порядка 100-150 метров. И третий так же лежал, на таком расстоянии.
- И.: Что касается обнаружения остальных?
- В.В.: Остальных не было, остальные потом уже были.
- И.: Нет, это последняя четвёрка. А сначала было найдено пять тел.
- В.В.: Было найдено три. Мне кажется, потом ещё я двоих перевозил. Я уже не помню сейчас. Первый раз мы везли троих – это точно помню. А потом я только занимался перевозкой людей туда и обратно, продукты перевозил. Ну вот помню, во втором заходе, что ли, я печку привёз, здоровую такую. Спускался в лесу в этот... в яму вырезанную. А студентов трупы... Один раз мы забрали троих, я увёз, а потом по-моему недели через две или может через три ещё два было.
- И.: Трупы сразу заносили в вертолёт? Или же они сначала лежали где-то?
- В.В.: Они на горе лежали.
- И.: Около останца?
- В.В.: Да. Они там лежали. Мы сели, в кабину (? – прим.: Ирина) начали загружать. Загрузили. Но они ж как... его не занесёшь... они замёрзшие. В кабину еле-еле затолкали, туда положили
- И.: Заворачивали во что-то?
- В.В.: Нет. Вот как они были... Взяли за руки, за ноги...
- И.: А лапника не было?
- В.В.: Нет, ничего не было. Вот как голых взяли – в чём они были одеты – так и понесли. Даже тряпок не было. И привезли мы их в Ивдель. На аэродромчике выгрузили.
- И.: Могли ли в вертолёте остаться трава, мелкий мусор или какие-то вещи от того, что перевозилось ранее?
- В.В.: Нет, не могло остаться. Потому что мы как трупы вытащили – борттехник... метлой всё выметаешь, чтобы было чисто. Если были какие-то соринки – всё вымели.
- И.: В газете «Про Город» было сказано: «Спустя еще несколько дней с момента первых "находок" раскопали тело женщины, с обожженной одеждой»...
- В.В.: Вот эта самая одежда – раздувала костёр.
- И.: А где именно было найдено это тело?
- В.В.: В овраге в самом низу.
- И.: В овраге? А когда это было? В мае? В марте?
- В.В.: А кто знает... Видимо, в первые дни, когда попали они туда, они начали что делать: мёрзнут, холодно, решили обогреться. А как обогреться – только можно костёр разжечь. Значит, в феврале ещё было. Они начали обогреваться (пытаться).
- И.: Вы помните – одежда туристов была чистая или грязная?
- В.В.: Ну как вы её назовёте грязной... Конечно, она не стерильная, но на них кусков грязи не было никакой, мазута там тоже пятен не было... Обычная – серая, чёрная такая одежда.
- И.: Говорят, что долго тела не хотели грузить в вертолёт. То ли запах был, то ли разложившиеся тела были, - Вы не знаете почему?
- В.В: Я об этом первый раз слышу. Только я перевозил, больше никто не перевозил вертолётом.
- И.: Здесь имеется в виду – майские трупы.
- В.В.: Всё равно только я их перевозил, больше никто. Да не знаю я... претензий с моей стороны не было никаких. Загрузили – и всё.
- И.: И в мае Вы тоже были там один? То есть – не помогал больше никто?
- В.В.: Никто. Вот я в мае месяце когда прилётел туда, думаю – надо вниз сходить посмотреть. Почему меня заинтесовало... там, знаете, такая секретность была... Я думаю – пока сам не увижу – ничего не пойму. Вот я и пошёл вниз спуститься, где последние трупы были... Почему я и увидел цвет этих ёлок разный... И другое ещё меня удивило – солдаты говорят, которых я вывозил, - один говорит из них: там нашли студентов, - нашли трупы – они в ручье лежат. А с этого ручья брали пить воду.
- И.: Ниже по течению или выше по течению брали воду?
- В.В.: Нет, а там же везде вода тает от снега и ручеёк идёт. Я думал, что эти студенты – куда я печку привёз, и думаю – где ж может ручей быть, потому что обрывается здесь, там накопления снегу нет. Говорю – а какой ручей? А мне: да не у нас, там, другая группа. Я вообще тогда удивился, я знал, что была вроде одна группа. А там ещё была группа – какая-то разыскивала. Вот они там как раз были – у Лозьвы где начинает исток – вот этот ручеёк как раз в Лозьву вытекает. И вот в этой Лозьве (в ручейке) нашли эти трупы – два или три. Один там, может, в воде был. А остальные-то уже наверху лежали.
- И.: А сколько всего было в мае найдено трупов в овраге?
- В.В : Один раз думаю – вроде четыре было, а второй раз думаю – вроде два было.
- И.: А вот этот второй лагерь поисковиков – где он располагался?
- В.В.: Я туда не летал, я не знаю. Где-то там, севернее. Севернее спуск туда, потом поднимается опять горка (пологая) и вот за ней и находился, но я туда не летал и не бросал никого туда и оттуда никого не брал. Может они оттуда приходили сюда – это может быть.
- И.: Фото, на котором авиаторы стоят около вертолёта – это фото имеет отношение к поискам?
- В.В.: Это же мой экипаж.
- И.: А летнее фото – где двое военных около вертолёта? Оно имеет отношение к поискам? Давайте посмотрим альбом (запись обрывается).
- И.: Вас допрашивали после этого?
- В.В.: Меня никто не допрашивал и не спрашивал.
- И.: А Вы подписку давали?
- В.В.: Да никаких подписок. Меня тут – приезжали уже с телевидения, спрашивали – вы давали подписку? Я сказал, что я подписок не давал, я давал присягу в своё время, всё. А по телевидению сказали, что с нас взяли со всех подписку о неразглашении.
Вопросы Маргарите Ивановне:
- И.: Маргарита Ивановна, Вы работали радисткой у гражданских авиаторов?
- М.И.: Да, у гражданских. На аэродроме Ивделя.
- И.: Вы в курсе – когда военные авиаторы получили задание начать поиски? Может радиограммы какие-то?
- М.И.: Нет, мне основное задание: самолёт вылетел куда-то.
- В.В.: Ей могли сообщить, допустим, что мой вертолёт вылетел из Арамиля во столько-то часов. Она диспетчеру передаст, больше ничего.
- М.И.: Основное – это погода. Ну ещё что там передавали – уже не помню.
- И.: А когда вы поженились с Виктором Василье
Тема: Потяженко В.В. (Прочитано 187502 раз)