Через минуту сделаю Вам ценное. Вожделейте.
Добавлено позже:
ПОЩЁЧИНА СНЕЖНОМУ ЧЕЛОВЕКУ
(Фрагмент 2. По требованию восторженной публики)
Настроение было уже совсем не таким скверным, каким оно ощущалось утром, как только они приехали в Серов. Из школы до вокзала можно было не спеша дойти за пятнадцать минут, до отправления же поезда на Ивдель оставалось полчаса с лишком, поэтому шагалось хорошо и весело.
Но, как оказалось на перроне, веселья много не бывает.
Юрка Кривонищенко, самый заводной и активный из их объединённой компании, вздумал пройтись с шапкой вокруг здания вокзала, исполняя какую-то песню, так понравившуюся ему вчера в ночном вагоне. Серовские милиционеры в момент Юрку схватили и увели. Понять их было можно: в маленьком городке всё спокойно, никаких преступлений и нарушений, а тут вдруг такое!
Игорь Дятлов и Семён Золотарёв рванули на выручку товарища.
- Весь поход поставил под угрозу, разгильдяй!
Дятлов выглядел разозлённым не на шутку.
Семён знал, как нужно разговаривать с провинциальными милиционерами, поэтому и сам был спокоен, и считал необходимым успокоить руководителя группы.
- Ладно, Игорь, не рви сердце. Сейчас разберёмся.
Судя по всему, в отделении было время вечернего чая.
Юрка с унылым видом сидел на стуле у окна, а два молодых милиционера чаёвничали за дальним угловым столом.
- Привет, ребята!
Открывая дверь, Семён уже улыбался хозяевам широко и радостно.
- Ну, каких дел тут мой подопечный натворил?! Вы не поверите, но вся группа от его фокусов уже так настрадалась! Извините его, обещаю, что этого с ним больше не повторится. Я ему такое пропишу! У нас сейчас отходит паровоз на Ивдель, можно я его заберу?
- Какое такое заберу?!
Коренастый сержант даже привстал со скамейки, отставив в сторону красивую кружку.
- Он же нарушил пункт номер три Правил внутреннего распорядка на вокзалах, который запрещает нарушать спокойствие пассажиров!
- Ладно, это я понял, пойми, сержант, и ты меня!
Золотарёв подошёл поближе, нагнулся к чайному столу, заговорил тише и доверительней.
- Если ты его сейчас здесь оставишь, то тем самым будет сорван поход туристской группы студентов Уральского политехнического института, посвящённый открытию двадцать первого съезда Коммунистической партии Советского Союза! Понимаешь, сержант? А кто его сорвал? Думаешь, что этот балбес?! Нет, такое важное, можно сказать, политическое, мероприятие, сорвал сержант… Как тебя по имени, отчеству-то? Да, да, именно ты, потому что не обеспечил порядок на вверенном тебе объекте. Во! Тебе это не надо и мне это не надо. Поэтому…
Семён грозно развернулся в сторону Юрки, успев тому подмигнуть.
- Зачем ты деньги-то в шапку собирал, клоун?!
- Да я на конфеты, конфет уж очень захотелось, подушечек…
- Конфет?! А песни чего неприличные пел? Зековские?!
- Ой, а я и не знал!
Юрка Криво очень здорово смутился и сделал круглые глаза.
- Я ж эту песню вчера в вагоне слышал! Уважаемые люди, приличные вроде, инженеры, её пели, вот я и подумал, что и мне можно её спеть, что ничего такого страшного! Правда, правда…
- Вот, товарищ сержант, убедились?! Разве это вредитель?
Золотарёв печально развёл руками.
- И что мне с ним делать… Ладно, собирайся, пойдём, пойдём. Нечего государственных служащих от дел отрывать. Пошли.
Взяв Юрку за шиворот, Семён решительно потащил его к выходу.
- Спасибо, сержант, за понимание! Гарантирую, что при случае замолвлю словечко в областном управлении, расскажу, что у них в Серове толковые ребята на вокзале трудятся. До встречи!
Обычно поезда не ждут опаздывающих пассажиров, поэтому к своему вагону им пришлось бежать бодрой рысью. Освобождённый из застенков лопоухий Юрка Криво опять принялся радостно орать на весь перрон.
- Сфотографируйте на память, как нас здесь угнетают! Только, чур, я первый угнетённый, меня там даже немного допрашивали!
До Ивделя ехать было совсем недолго, расстояние-то небольшое, но и поезд был местный, медленный, останавливался на каких-то ночных полустанках и разъездах часто. Спать никто и не предполагал, сразу же, как устроились в вагоне, всей компанией принялись петь и разговаривать о разном.
Счастливый Кривонищенко вовсю наяривал на своей мандолинке, ребята и девчонки пели, кто, как мог, и кто, что хотел. Пассажиры в вагоне смеялись, просили их исполнить что-нибудь знаменитое, расспрашивали студентов об учёбе, о Свердловске, угощали пирогами, шаньгами, всякой домашней всячиной.
На смех, на звук мандолины из конца вагона приковылял какой-то пьяный парень, здоровый и лохматый, совсем без шапки, одетый никак не по сезону.
- Ты почему у меня поллитру из полушубка вытащил?
Первый, к кому он пристал, был спокойный Рустик, сидевший с краю, у прохода.
- Из какого полушубка?
- Ну, ты это… не гони… давай назад поллитру! Мою, я на вокзале её купил!
Пьяница навалился на плечо Рустема, пытаясь схватить его и уронить между лавками.
- Эй, уважаемый! Вы ошиблись, никто здесь у вас ничего не брал, тем более водку.
Игорь Дятлов попытался было прекратить конфликт спокойно и аргументированно, но лохматого парня такой мирный разговор только разъярил, он явно нарывался на драку, рассчитывая на свою силу и немалый опыт подобных уличных ссор. Когда с места поднялся Колеватов, дебошир рванулся в его сторону, но вагон качнуло, парень повалился в сторону скамейки, где сидели девчонки, и с размаху опёрся на грудь Люды Дубининой.
- О! А может это ты, деваха, мою поллитру куда заныкала?! Давай-ка, мы с тобой выйдем, посмотрим, поищем вместе, а?
- А со мной выйти не хочешь?
Бледный от ярости Золотарёв встал за спиной парня.
- Чо такое? Глянь, дружинник какой усатый нашёлся! Защитник граждан и гражданок… Или это ты сам мою поллитру спёр?! Пошли тогда, выйдем, я объясню тебе, что Серёгу никто никогда так западло не кидал! Я всегда пью своё, мне чужого не надо…
Пьяный разговор лохматого парня ещё продолжался, но Семён уже вёл его по вагону в сторону тамбура.
Ребята бросились вдогонку, но Люда остановила их, вскочив с места и расставив руки в вагонном проходе.
- Оставьте, он сам справится! Не мешайте!
Только Дубинина успела увидеть в суматохе последних мгновений, что Семён расстегнул ватник, и как блеснули на его брючном поясе ножны с металлической окантовкой.
Кому-то же нужно верить в жизни, именно тогда Люда Дубинина в первый раз поверила Семёну Золотарёву.
На шум из своего закутка выглянула заспанная проводница.
- Чего галдите-то?! Песни что ли все кончились? Люди спать хотят, а вы болбошитесь посреди ночи. Ишь, артисты погорелого театра нашлись!
- Скоро какая-нибудь станция?!
Дятлов пробовал урегулировать ситуацию.
- А тебе что, приспичило? Водка закончилась, ещё купить хочешь?
Тут уже, не выдержав, к проводнице сунулся старичок, который весь путь читал какую-то растрёпанную книжку, примостившись под вагонной лампочкой по соседству.
- Вызывай милицию, дура ты стоеросовая, сейчас в твоём тамбуре дело до смертоубийства дойдёт!
- В каком тамбуре?! Я сейчас…
Старичок неожиданно ловко и сильно удержал толстую проводницу.
- Не суйся, чаморошная! Мужики и без тебя разберутся, а ты милиционера дежурного, если в твоём поезде он есть, или с ближней станции вызови.
Распахнулась дверь тамбура.
Улыбнувшись, Семён пригладил усы.
- Продолжим вечеринку?
- А где…, где этот?!
- Зачем он тебе?
Люда едва сдерживала слёзы.
- Ты его как…, совсем?
- Ну что ты, Дубинина, как же так можно?! Поговорили мы с ним по душам, лежит теперь парень, отдыхает, думаю, что на полчаса его спокойствия хватит, а после посмотрим. Кстати, у нас всё в порядке с билетами?
- А что такое?
Люда не успела ещё отойти от предыдущего происшествия, поэтому и дышала часто, и размышлять практично тоже не могла.
Золотарёв оглядел взволнованные лица своих товарищей.
- Ничего особенного, я только что через тамбур увидел, что в соседнем вагоне контролёр с милиционером что-то у граждан проверяют…
- Ой!
Мгновенно осознав, что она по-прежнему является завхозом и финансистом группы, Люда Дубинина решила чистосердечно во всём признаться.
- Ой, ребята, что сейчас будет?! Я ведь когда в Серове билеты на этот поезд покупала, то совсем выпустила из головы, что нас едет десять! Ошиблась в спешке, я ведь раньше же всё считала на девять человек. Вот билетов и взяла девять… Что теперь делать?
С точной решительностью Семён закрыл дверь в тамбур. Тема пьяницы тоже была закрыта, но появилась другая проблема.
- Не суетись, Людмила. Давай билеты мне. Делаем так… Все «дятловцы» сейчас собираются здесь, у нас. Начинам громко петь и смеяться. Люда, ты прячешься под лавку, к нам в ноги. Рустик, прикрой её штормовкой, лучше двумя. Создаём видимость, что все мы склонились над столом, читаем текст новой песни. Если у контроля будут вопросы, то ты, Игорь, скажешь, что руководитель туристской группы, что нас девять человек и вежливо попросишь меня предъявить билеты. Я тоже вежливо предъявлю их. Всем всё ясно?
- А почему это я под лавку должна лезть?!
Люда не могла потерпеть ни малейшей несправедливости, но Золотарёв был беспощаден.
- Меньше зевать будешь.
Конечно, все сложные придумки оказались лишними, флегматичный дядечка-контролёр даже не попросил их предъявить билеты, поверил Дятлову и Золотарёву на честное слово, а вот хмурый милиционер, что сопровождал контролёра в пути по вагонам, попросил руководителя группы расписаться в протоколе, когда выгружал на следующей станции из тамбура всё ещё бесчувственного лохматого парня.
Что ещё им оставалось? Только петь. До Ивделя – два часа пути.
Тема: ПОЩЁЧИНА СНЕЖНОМУ ЧЕЛОВЕКУ (повесть) Автор - Александр ВИН (Прочитано 24534 раз)