..."... Великий русский художник погиб на броненосце «Петропавловск» 13 апреля 1904 года.
Трудно найти другого такого художника в мире, который не только прославился как замечательный баталист, но и часто оставлял кисть, сам храбро шел в атаку, и даже погиб на войне, как герой. Таким был Василий Васильевич Верещагин.
На фасаде Морского корпуса Петра Великого в Санкт-Петербурге, среди многочисленных мемориальных досок, посвященных знаменитым флотоводцам, висит одна - с именем тоже учившегося здесь Василия Верещагина. Однако он стал не офицером, а знаменитым художником-баталистом.
Родился он 14 октября 1842 года в городе Череповце Новгородской губернии (ныне – Вологодская область), в семье небогатого помещика. У него были три брата, и все четверо были отданы в военные заведения в Санкт-Петербурге. Василий поступил в Александровский кадетский корпус, а потом в Морской корпус на Васильевском острове. Учился блестяще и окончил его первым по количеству баллов, причем в совершенстве овладел английским, французским и немецким языками. Увлекся русской историей, много и охотно читал: Ивана Тургенева, Александра Грибоедова, Николая Гоголя. Пребывание в учебном заведении с великими патриотическими традициями, где учились Федор Ушаков, Владимир Корнилов, Павел Нахимов и другие знаменитые флотоводцы, духовно воспитывало восприимчивого юношу.
Огромную роль в становлении его личности сыграли заграничные плавания. В 1858 году на фрегате «Камчатка» Василий Верещагин побывал в Копенгагене, Бресте, Бордо. Затем на фрегатах «Светлана» и «Генерал-адмирал» он ходил к берегам Англии, побывал на острове Уайт, в Портсмуте и Лондоне.
Интерес к истории, который пробудился у Василия в ранней юности, в годы учения в академии был закреплен слушанием публичных лекций по русской истории известного ученого Николая Костомарова. Полный бурной энергии, Василий Верещагин был не способен сидеть с этюдником в пыльных залах академии, мирно занимаясь классическими «штудиями», его неудержимо влекли путешествия, просторы и новые впечатления. Он отправился на Кавказ, где шли непрерывные войны с мятежными горцами. Объехал весь Кавказ, много рисовал. Вернувшись, отправился в Париж и поступил там в Академию художеств, где вскоре тоже добился немалых успехов. Но затем снова вернулся на Кавказ. «Я вырвался из Парижа, - вспоминал потом Василий Верещагин, - точно из темницы, и принялся рисовать на свободе с каким-то остервенением».
Вскоре генерал-губернатор Туркестана, командующий русскими войсками в Средней Азии Константин фон Кауфман пригласил художника состоять при нем прапорщиком. Василий Верещагин отправился в Ташкент и Самарканд, оговорив себе право носить гражданскую одежду и возможность свободного передвижения для зарисовок и этюдов. Там он пришел в восторг от ярких красочных одежд местного населения, знаменитых архитектурных памятников, экзотики пышных восточных базаров, что без устали наносил на свои полотна. Его альбомы заполняются колоритными типами таджиков, узбеков, персов, богачей и бедняков. А когда вспыхнула война, художник взял в руки оружие. Войска эмира, превосходившие русскую армию в восемьдесят раз, осадили в Самарканде гарнизон, который заперся в крепости.
Верещагин не раз сам водил солдат в атаки, всегда шел впереди, был ранен. Атаки неприятеля с огромным трудом удавалось отбить. Его поведение во время боев описывалось так: «Во время восьмидневной осады Самаркандской цитадели скопищами бухарцев, прапорщик Верещагин мужественным примером ободрял гарнизон. Когда 3-го июня неприятель в огромных массах приблизился к воротам и, кинувшись на орудия, успел уже занять все сакли, прапорщик Верещагин, несмотря на град камней и убийственный ружейный огонь, с ружьем в руках бросился и своим геройским примером увлек храбрых защитников цитадели».
Георгиевская дума присудила Василию Верещагину, первому из участников обороны, Георгиевский крест четвертой степени. Его художник потом постоянно и с гордостью носил. А от всех других наград всегда решительно отказывался.
Именно на основе военных впечатлений художник создал свои знаменитые картины, посвященные войне. Его выставка туркестанских работ в Санкт-Петербурге вызвала восторг критики. На этих картинах не было пышных батальных сцен, портретов генералов в парадной форме, к которым так привыкла публика. Там были запечатлены сцены военных будней, ратный труд солдат, страдания раненых, забытых на поле сражения. А его знаменитое полотно «Апофеоз войны», на котором изображена груда черепов с кружащими над ней черными коршунами, стало символом антивоенных настроений автора.
Царский двор и командование армии встретили непривычные батальные полотна в штыки, кавалера Георгиевского креста обвиняли в отсутствии патриотизма, говорили, что его картины «позорят честь русской армии». Баллада Модеста Мусоргского, созданная под впечатлением картины «Забытый», была запрещена цензурой. Оскорбленный художник отказался от звания профессора, которое ему решила присвоить Академия художеств. Официально он мотивировал свой отказ тем, что вообще считает все звания и награды в искусстве ненужными.
Лично участвуя в военных действиях, Василий Верещагин сам столкнулся с ужасами войны, которая в те времена многими виделась лишь как красивое зрелище, как легкий парад людей в блестящих мундирах. Когда он впервые увидел усеянное окровавленными трупами поле битвы во время выступления эмира бухарского против самаркандского гарнизона русской армии, сердце его тоже «облилось кровью». Василий Верещагин стал первым в русской живописи художником, который запечатлел на своих полотнах кровавую и страшную правду войны. Хотя это вовсе не мешало ему самому брать в руки оружие - когда надо было сражаться за интересы России.
Война была для него злом, но тем злом, которое навязывали России ее западные и южные соседи, набегам которых она постоянно подвергалась. Сильнейшее впечатление произвели потом его антивоенные картины в Европе. Знаменитый немецкий стратег Гельмут Мольтке, которому самому нравились полотна Василия Верещагина, издал приказ, категорически запрещающий солдатам их смотреть.
В 1877 году началась русско-турецкая война. Верещагин снова оказывается в действующей армии, которая сражалась за освобождение народов Балкан от турецкого ига. Художник нередко создавал свои картины прямо на поле боя, под турецкими пулями и снарядами: говорил, что задался целью «дать обществу картину настоящей, неподдельной войны». А для этого, как он был уверен, нужно было все прочувствовать самому, ходить в атаки и штурмы, испытать голод и страдания.
Участвуя на Дунае в атаке крошечной миноноски «Шутка» против огромного турецкого корабля, Верещагин получил тяжелое ранение и едва не умер.
Едва оправившись, он принял участие в боях за Плевну. Когда в конце войны сотрудники штаба главнокомандующего спрашивали Василия Верещагина, какую награду, какой орден он желал бы получить в награду за свои подвиги, художник ответил: «Конечно, никакого!». Поэтому, когда его известили, что ему все же намерены вручить золотую шпагу, Василий Васильевич тотчас же уехал.
Батальные полотна его выставлялись не только в России, но и во многих странах и всюду получили самую восторженную оценку. Иван Крамской с восхищением писал: «Я не знаю, есть ли в настоящее время художник, равный ему не только у нас, но и за границей. Это нечто удивительное». А пораженный его дарованием, знаменитый в те времена немецкий художник Адольф Менцель заявил: «Вот этот может все!». Восторг в обществе вызвала серия картин Василия Васильевича, посвященная Отечественной войне 1812 года.
Василий Верещагин объехал множество стран, побывал даже в Индии, Японии, Сирии и Палестине. Уже в пожилом возрасте он отправился за океан.
В 1901 году была организована выставка его картин в Чикаго. И тут приезжему из России неожиданно пришлось столкнуться с американскими гангстерами.
К нему неожиданно явились два «джентльмена», заявив, что если он хочет выставляться в США, то должен им платить. Художник был возмущен наглым вымогательством и ответил, что «людей, осмелившихся сделать ему такое предложение, нельзя считать джентльменами». Мафиози бросились на художника с кулаками, однако Василий Верещагин, которого природа не обделила физической силой, надавал обнаглевшим бандитам таких тумаков, что те едва сумели унести ноги.
После этого американская пресса стала писать о русском богатыре с восторгом, на его выставки народ повалил валом, Василию Верещагину даже предложили остаться в США, чтобы положить начало американской национальной живописи. С ним встречался будущий президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт, который ему позировал и всячески помогал. Однако остаться за океаном русский художник не пожелал и вернулся в Россию.
Вскоре вспыхнула новая война – на этот раз с Японией. В возрасте уже 62 лет, в 1904 году Василий Васильевич, оставив дома горячо любимых жену и трех малолетних детей, снова отправился на фронт. Он находился на флагманском корабле «Петропавловск», на который его пригласил адмирал Степан Макаров. И вот, 31 марта (по старому стилю) 1904 года корабль натолкнулся на японские мины, взрыв был такой чудовищной силы, что он тут же пошел вместе с людьми на дно. Василий Васильевич в этот момент находился на палубе с мольбертом, создавая очередное полотно. Художник-баталист погиб на войне, как герой - на боевом посту.
Илья Репин назвал Василия Верещагина «величайшим художником своего времени», который «открывает новые пути в искусстве».
«Верещагин, - заявил Репин, - личность колоссальная, это действительно богатырь, сверх-художник, как и сверх-человек»..."... (из сети)
Тема: Памятные даты (Прочитано 242292 раз)