Не знаю, было или нет, но интересно.
«На космос работала вся страна» — это вовсе не преувеличение. В интересах космической программы трудились самые разные ведомства. Из-за того, что и сама тема была засекречена, и многие из этих организацией тоже, лишь сейчас удается воздать многим людям, без которых полет Гагарина был бы невозможен…
Одной из проблем тогдашних космических стартов было оперативное обнаружение спускаемого аппарата. Ракетная техника тех времен работала, мягко говоря, не очень-то стабильно, а потому и околоземная орбита спутника могла варьироваться в значительных пределах, а район, куда мог «уйти» спустившийся с небес аппарат, исчислялся сотнями и даже тысячами километров.
Решено было поставить на космический аппарат радиопередатчик, потом запеленговать его сигнал… Пеленговать требовалось с нескольких точек, нужна целая сеть таких станций, а собственная сеть командно-измерительных пунктов космического ведомства еще только создавалась. Вот тут и пришли на помощь коллеги: армия, Военно-морской флот. Главную же роль взяла на себя радиослужба КГБ СССР, располагавшая на тот момент наиболее совершенной сетью радиопеленгаторов по всей стране.
Даже сегодня об истории этой структуры известно очень мало, а уж в советские годы о ней не говорилось на публике ничего. Обыватели видели в фильмах, как за нашими разведчиками в тылу врага гоняются пеленгаторные машины, и могли по аналогии догадываться, что «у нас есть нечто подобное». Было — эфир над всей огромной страной прослушивался весьма плотно. Отслеживался и официальный радиообмен, и уж тем более неизвестные передатчики.
Как раз в конце 1950-х на вооружение КГБ поступили чувствительные и точные (по тем временам) пеленгаторы «Круг». Вот их и подключили к отслеживанию космических запусков.
Родина слышит, Родина знает…
12 апреля 1961 года на дежурство на пеленгаторной станции УКГБ СССР по Свердловской области по решению начальника отдела полковника Павла Демьяновича Линникова заступил старший радиооператор Николай Павлович Телегин. Назначили Телегина буквально в последний момент, когда стало известно о запуске, поскольку именно он имел за плечами большой опыт обнаружения далеких и слабых сигналов со спутников. Дело это очень непростое — нужно иметь практически музыкальный слух, чтобы из хора помех выделить нужный сигнал, да еще по малейшим изменениям его интенсивности определить направление (пеленг) на него. А в данном случае все усложняется тем, что двигается спутник очень быстро, так что пеленг столь же динамично меняется… За успехи в этом деле Телегин даже был награжден знаком Международного географического общества. Что, впрочем, не уберегло его от сокращения — к апрелю 1961 года он уже был всего лишь вольнонаемным.
Не обошлось и без казуса. Специалистов, которые должны были дежурить по графику, предупредить то ли не успели, то ли забыли, они пришли на службу, но… им «предложили отдохнуть», не вдаваясь, понятное дело, в детали. Вспылив, оба ушли домой — таким образом, пропустив историческое событие…
Позже Телегин вспоминал: «На радиопеленгаторной станции было установлено прямое переговорное устройство с Москвой, с Центром управления полетами. На посту работали втроем: я снимал пеленг и кодировал, второй оператор, В. А. Луговой, работал с таблицами, третий следил за временем и передавал пеленги. Наше волнение в те минуты трудно описать, его нужно пережить. Это происходило впервые».
Уральцы продемонстрировали высочайшее мастерство — они первыми выдали пеленг на спускаемый аппарат Гагарина, через считанные минуты «подтянулись» коллеги. И Юрию Алексеевичу не пришлось ждать группу спасателей. Заслуги уральцев же оценили весьма высоко: Телегин был награжден орденом Ленина, Луговой — орденом Красного Знамени.
Примечательно, однако, что это был уже далеко не первый успех уральских чекистов.
За Альфой и Жулькой
Гагаринскому старту предшествовала долгая одиссея с пусками точно таких же кораблей «Восток», на борту которых вместо человека были манекены и собаки. Только так можно было отладить все детали работы многочисленных систем. Там было много смешного и грустного.
Например, во время одного из стартов тормозные двигатели отработали «с точностю до наоборот», и вместо входа в атмосферу космический корабль поднялся на более высокую орбиту. Собачки на борту погибли… Причем, чтобы проверить работу радиосвязи, на борту был установлен магнитофон, который транслировал в эфир… выступления хора Пятницкого. И вот, пока не закончились аккумуляторы, несколько недель звучал этот «концерт». Радиолюбители по всему миру слышали сквозь помехи человеческий голос из космоса… В итоге до сих пор многие историки убеждены, будто первым в космосе был не Гагарин, а некий его коллега, гибель которого наша страна до сих пор не признает.
Пятый по счету тренировочный запуск 22 декабря 1960 года тоже оказался неудачным — авария третьей ступени ракеты-носителя, «изделие» вообще не вышло на орбиту, а упало «где-то в районе Енисея».
В тот день на станции под Свердловском дежурили операторы Иван Александрович Стариков и уже знакомый нам Николай Павлович Телегин. О предстоящем старте они, как всегда, знали заблаговременно, знали и направление, с которого должен был прозвучать сигнал передатчика при посадке, и уже привычно спокойно выполняли свою работу. После старта сигналов бортового передатчика слышно не было, но это была нормальная ситуация для пеленгаторного пункта, потому что команда на пеленгование при наличии сигнала поступала со станций слежения по каналу синхронной связи. Стариков, будучи не занят текущей работой, периодически подходил к стойке с приемниками и на резервном аппарате, настроенном на известную частоту прослушивал эфир. Поднеся к уху наушник головных телефонов, Иван Александрович неожиданно для себя услышал знакомые звуки и крикнул Телегину: «Пеленгуй». Однако тот не смог мгновенно отработать команду. Пока разобрались, оказалось, что аппаратура упрямо выдает целеуказание на северо-восток, что было необычно. Тем не менее «странные» данные пеленгования передали на командный центр. Как потом выяснилось, баллистики примерно вычислили, куда должен был упасть корабль, но ракетчики полагали, что либо сработала система подрыва, либо корабль был уничтожен ударом о Землю. Именно чекисты сообщили им, что по крайней мере радиомаяки работают, так что корабль уцелел, его нужно найти. Приходилось спешить: спустя 60 часов после посадки радиоподрыв должен был сработать.
Однако стационарные пеленгаторы тоже способны выдать лишь приблизительное место посадки, площадью в сотни квадратных километров. Более точный поиск могут осуществить только мобильные пеленгаторы на месте. Команда выдвинуться в глухую декабрьскую тайгу для поиска поступила именно в Свердловское УКГБ, хотя были управления и ближе. Оперативно собрав аппаратуру, теплые вещи, продукты, поисковая группа в составе: руководитель Анатолий Степанович Уфимцев, оперуполномоченные Дей Трефильевич Крохин, Геннадий Митрофанович Литвинов, Валентин Александрович Пылаев, Александр Петрович Рябков, техник Ардальон Алексеевич Пикулев на самолете ИЛ-14 командующего Уральским военным округом вылетела в восточном направлении. В Новосибирске в самолет подсадили несколько человек во главе с Арвидом Владимировичем Палло, руководителем поисково-спасательного отряда ЦУПа. Отряд ждал посадки корабля под Куйбышевым, их спешно перебросили в Сибирь, сняв ради этого гражданский Ту-104 с рейса в Алма-Ату. Примечательно, кстати, что Арвид Палло свой «космический путь» начинал тоже на Урале — он со многими другими будущими королевцами участвовал в создании первого советского реактивного самолета Би-1 во время войны в поселке Билимбай под Свердловском…
В районе падения Палло собирался с поисковиками ВВС прочесывать район, пытаясь найти корабль. Но сделать этого так и не успел.
То, что радиомаяк по-прежнему работает, чекисты убедились еще на подлете. На штатные антенны внутри самолета сигнал не ловился, пришлось импровизировать, спустив кусок провода за борт.
Дальше половина группы — Рябков, Литвинов и Крохин — пересела на Ан-2 с лыжами и начала действовать так: выйти в район наибольшей слышимости, приземлиться, развернуть станцию на земле, взять пеленг, загрузиться, перелететь в другое место, всё повторить, по двум пеленгам определить «точку». Проблема лишь одна — чтобы взять пеленг точно, нужно отойти от самолета подальше. По… метровой толщине мягкому снегу. Вдобавок щелочные батареи пеленгатора моментально замерзают, поскольку температура — -51 градус. Каково в таких условиях людям, обсуждать излишне.
К счастью, результативным оказался уже первый снятый пеленг — следуя по нему, вторая часть группы на самолете Ли-2 уже спустя 15 минут обнаружила спускаемый аппарат. Затем Палло, главный конструктор системы подрыва Комаров и Уфимцев на вертолете направились к объекту. Приключения, однако, на этом не кончились. Сесть вертолет сумел только в километре от цели, дальше шли пешком по пояс в снегу, ориентируясь на Ан-2, летавший взад-вперед между ними и целью. Дойдя, превратились в саперов — ведь было неизвестно, в каком состоянии система автоподрыва.
Потом двухтонный аппарат вытаскивали из тайги на пределе возможностей вертолетной техники, для чего бригады лесорубов в мороз пробивали просеки. Работали, уже не особо торопясь, когда на второй-третий день вдруг в капсуле залаяли собаки Жулька и Альфа. Выжили!
История эта потом обросла легендами: говорили, будто Королев отряжал экспедицию не за своим кораблем, а за обломками корабля инопланетян, якобы взорвавшегося в том районе в начале XX века. Впрочем, еще в советское время были обнародованы воспоминания Палло и руководителя отряда космонавтов генерал-полковника Каманина. Там, однако, сообщается лишь то, что корабль был обнаружен самолетами с воздуха. Вряд ли умолчания возникли по воле авторов. О чем говорить, если Палло называет Уфимцева «сотрудником КГБ Хабировым», а Каманин в своих личных (!) дневниках пишет, будто изделие было обнаружено «мощными пеленгаторами ВВС». Конспирация…
Тема: Отдельные публикации (Прочитано 442177 раз)