Афганская Граница... рассказ (из сети)
Пограничная застава лежала внизу полурастерзанным цветком в копоти дыма и проблесках пламени. То тут, то там коротко вспыхивали огоньки выстрелов и сразу гасли задавленные ответным огнём с прилегающих высоток. Но она не сдавалась. Стоило правоверным воинам аллаха подняться, как помятый, облитый кровью троих пулемётчиков, но надёжный ПКМ снова начинал скорострельно глотать поцарапанную черноту звеньев пулемётной ленты. Лента дёргалась, заботливо представляла патрон, захватываемый внутрь, и выскакивала с другой стороны ствольной коробки пустая. Цепь духов залегала и наученный шестичасовым боем двадцатилетний «пацан», ставший за эти триста шестьдесят минут опытным мужиком, выжившим в аду утреннего нападения, тут же менял позицию. Не успевал даже ленту выстрелить. На место, где секунды назад дымилась, испаряя со своего тела человеческую кровь, чёрная сталь пулемётного ствола впивались в бессистемном порядке, как минимум, две мины. Пристрелялись дети христианской демократии и внуки деспотии Аллаха из своих восьмидесятидвухмиллиметровых труб по территории, которая раньше, лишь утром ещё, называлась пограничной заставой.
От казармы остались только куски стен, как недовыбитые зубы, торчащие из-под земли. Все постройки были практически разрушены. Застава огрызалась последними боеприпасами из опорного пункта. Ну, кто ж знал то двадцать лет назад, что придётся держать круговую оборону против противника, занявшего прилегающие высоты. Не для войны строили основное здание - для жизни. И застава упорно торчала своими разрушенными стенами и, хрипя, и истекая последними силами, не отступала. А и отступать то было некуда. Только подними голову, и целая стая пуль со снайперской добавкой прилетала с трёх сторон, взбивала почву, срезала каменную кромку, рикошетила от брони разбитого БэТэРа и вызывала дополнительные всплески трёх миномётов. Мины хлопались, прошивая вкруговую все, что только можно пробить осколками и швырнуть, выбивая дух взрывной волной о землю любое попавшееся на их траектории подрыва тело. Не загружались тем - кто это попался на стальную горячность осколка. Собака, заставская коза или ослик, который пасся на пятачке возле туалета. Защититься от их вертикального падения практически было невозможно. Бойцы вжимались в землю и камень, прикрывались остатками и кусками разбросанной мебели, падали на дно окопа. В утренней суете огненного шквала нападения каски выхватить из оружейки не успели. В первую очередь сдергивали из пирамид автоматы, РПК, ПКМ, магазины, цинки, гранатомёт, выстрелы. Начальник предусмотрительно рассредоточил боеприпасы в опорном пункте в специально вырытых нишах. И, на первое время, полураздетым пограничникам, было чем отвечать нападающим и чем забивать быстро расходуемые ёмкости магазинов и лент. А потом прорывались к складу АТВ заваленному обломками. Троих потеряли, вытаскивая так нужные боеприпасы из темноты уцелевшего полуподвального строения. Надо было прорываться. И уводить выживших людей из-под смертельно воющего со всех сторон металла. Моджахеды недостатка в боеприпасах не имели. И поэтому давили, не считаясь с потерями, снова и снова после артобстрела поднимаясь в атаку. А потери у них были. Не зря сержант, до сто этажного мата и невообразимого, черепашьего терпения обучал салаг не стрелять из автомата, а выявлять и попадать пулей, уничтожать обнаруженную цель. Умения, вбитые сержантами до уровня рефлекса , срабатывали прежде, чем мозг успевал испугаться и застопориться в грохоте и неразберихе горного боя. И пацаны, прежде чем получить самому удар пулей или острый осколок мины, упреждали не утолённую напасть рьяных атакующих меткой скороговоркой своего оружия. Опыт приходил вместе со смертью и разбирал с ней солдат. Делил их на тех, кто увидел, как, и тех, кто дал понять своей гибелью, что детей тут больше нет. Есть живые солдаты и те, кто остались ими навсегда.
Валерка схватил Сашку сзади, повалил на камень и зажал рот ладонью. Благо, завалить невысокого Сашку он смог и даже придержать, закрывая рот. Сашка плакал, вырывался, кусал Валерку за руку зубами, царапал лицо ремнями разгрузки на спине и рыдал, беззвучным горловым стоном. Внизу, в развороченной минами миномётов и гранатами станковых гранатомётов, территории пограничной заставы остался его родной брат Владислав. Серёга и Даликхьяр тревожно озирались по сторонам, прикрывая своих сцепившихся друзей на склоне высотки. Там, где они вынуждены были остановиться и залечь, чтоб слиться с рельефом в разгар начавшегося боя.
Начальник заставы решил не ждать милостей от начальства и сам взялся за обеспечение безопасности личного состава. С точки зрения охраны сходящихся тут караванных троп и путей проложенных вдоль реки место для заставы было выбрано отлично. Но с точки зрения фортификации и ведения войны точка, где располагалась пограничная застава, просто сама напрашивалась на нападение. И её участь, по всем правилам ведения войны - максимум два часа боя с трёхкратным превосходством в живой силе, внезапностью нападения и уничтожением связи с поддерживающими частями. Застава же отбивалась, практически вслепую - шестой час. Голову не давали поднять буквально. Снайпера стерегли каждое движение среди дымящихся и горящих развалин. Поэтому Сашка попытался побежать туда, на помощь брату и ребятам.
- Да пошёл ты на куй! - послал он Валерку по кличке Слон, прежде, чем тот догнал и снёс его подсечкой. Потом запрыгнул со спины и сжал своими ручищами, и ногами, сковывая вырывающегося к заставе ефрейтора.
- Саня, не дури, - рычал Валерка в ухо ефрейтору, с которым вместе призывался из одного города, - надо замочить миномётчиков и СПГ иначе они не выйдут. Их там всех положат и брата тоже. Боеприпасов на артскладе мало, не завезли вовремя. Как они там до сих пор отбиваются вообще не понятно. После такого обстрела я думаю рации хана. Антенну срубили первыми выстрелами. Если мы им не поможем, то никто не поможет. Дорога к нам узкая. Наверняка заминировали и зажали колонну помощи. Вертолёты без целеуказания и точных координат в белый свет, как в копеечку работать не будут. Надо взять миномёт на нашей высотке, а потом, подавить из него миномёты на соседних и расчёт СПГ. Меня из него стрелять учили. По навесной траектории он может километра на три улететь, а если с зарядом подгадаем и повезёт, то накроем, как шрапнелью сверху всех, кто нашим мешает выскочить. Рация на высотке может достать до кого-то из наших. Вызовем подмогу. Дадим цели вертушкам. Ты понял, что надо делать, чтоб брата спасти? - сержант придавил Сашку последними усилиями. Но Сашка, уразумевший верность выводов своего годка затих и перестал трястись успокоившись. Реактивного по темпераменту Сашку со строптивой кличкой Бес захватила новая более рентабельная идея, чем бежать в открытую до заставы и, без сомнения, погибнуть без толка даже не успев приблизиться к ней. И он мгновенно отдался воплощению её мстительной и кровожадной составляющей в жизнь весь и без остатка.
- Отпускай, тля сержантская. Как мы к ним подберёмся? - мокрые глаза Сашки смотрели сквозь горы, воздух и пространство неумолимо и яростно буравя посягнувшего на его свободу самовыражения земляка. Он успокоился и ждал ответа от своего штатного стратега и тактика. Вытирал и размазывал солёную влагу дорожек на щеке. Отряхивал от пыли автомат и пригнувшись подбежал к каменному навесу по краям которого в обе стороны изготовились и наблюдали Даликхьяр призванный из горного, большого села и Серёжка из Новосибирска по кличке Белый. Далик немного побеспокоил Сережку, когда во взрыве взметнувшим осколки собачника в небеса, оба, обернувшись, четко разглядели собаку, взлетевшую вверх над останками стен казармы. За грохотом разрыва, они услышали замедлённый расстоянием, плачущий визг обезумевшего животного. Звук в горах слышно далеко. Далик, проводивший на собачьем питомнике всё своё свободное от нарядов время тихо завыл и зарычал от бессилия, зажав зубами воротник застиранного камуфляжа афганки. Валерка бухнулся возле Далика на щебень. УКВ радиостанция, навешенная на Далика ловила переговоры на непонятном языке. Своих в эфире не было.
- Щас Далик, щас, где у них охранение? Засёк? - торопил Валера подчинённого. План сержанта начинал обрастать деталями.
- Командир, они говорят по связи, что сейчас придёт караван с минами, именно к нам, сюда на эту высотку. Вон видишь, внизу, четыре ишака нагруженные идут по тропе. Через тридцать минут будут здесь. С ними всего двое погонщиков с автоматами. А потом они накроют всем боезапасом территорию нашей заставы с трёх точек и пойдут в атаку со всех сторон. Они говорят, что, судя по ответной стрельбе, у наших - патроны на исходе, - Валерка выхватил бинокль из футляра и впился глазами в окуляры, высунувшись из тени на солнце. Далик среагировал мгновенно. Дёрнул сержанта за плечо.
- Блики, Слон! Заметят, - впервые в жизни назвал он сержанта по кличке укоренившейся на заставе.
- Понял. Что ещё говорят? - не обиделся сержант и отполз, в спасительную тень каменного навеса.
- Что порежут всех кого там найдут в кожаные лоскуты. И живых и мёртвых, - восточно-невозмутимые глаза Даликхьяра, по кличке Драк, смотрели без эмоций и безжалостно требовали, и ждали действий, решений и приказов.
- Да, - понял Валерка сущность клички прилепленной к таджику, - Для дракона маловат. А для ниндзи, как раз, в любую щель пролезет. И глаза зарежут без ножа теперь каждого, сразу и насмерть, как барана к столу.
- Смотри командир, - Далик не мог обойтись хотя бы без намёка на уважительное вы, - тропа здесь идёт серпантином и поворачивает к нам. Дальше они скрываются от наблюдения снизу выступом, а от тех, кто сверху отвесным склоном. Если мы их тут приложим. Переоденемся в одежду убитых. То поднимемся без всяких проблем прямо к позиции охранения миномёта. Они рожи платками и накидками прикрыли от солнца. Так, что нас, никто не сможет разглядеть, если оденемся в их одежду. Просторные одежды духов были идеальной маскировкой. Для налёта необходимо было выбрать самых беспощадных, быстрых и спокойных. Белый, не подходил с его флегматичной тягой к снайперскому оружию и одиночным выверенным выстрелам. Зато для снятия погонщиков сибиряк был незаменим. Автомат Беса и винтовка Белого одиночно дёрнулись незаметным звуком в стрельбе боя и оба погонщика завалились брызгая кровью в пыль серпантинной тропы. Беса брать на тропу было нельзя - мог в порыве поторопиться.
- Далик, ты язык знаешь, пойдешь со мной первым. Если спросят, то мычи невнятно, подойди как можно ближе, уйди в право или влево, на крайняк - сядь на колено или ляг, но открой мне директрису по обстановке и крой очередями свой сектор. Твой сектор по умолчанию правый, ты ж левша. Мой левый. Их там не меньше шести человек. И не стой столбом. Работай как в СПУ. Добивай - не жалей, - инструктировал Драка Слон, когда оба погонщика были утянуты с тропы и одежда натянута поверх пограничного камуфляжа. Последнее можно было и не говорить.
- Бес, - мины на ишака, две поставь здесь, сдвоенную растяжку, - начальник заставы послал их установить купленные и выменянные у местных и у редких военных колонн мины на высотку. Заминировав наиболее удобные места для установки вероятных огневых средств, застава обеспечила бы себе относительную безопасность со стороны сначала одной, а потом и остальных двух господствующих над ней вершин. Он выдал им паёк на трое суток, воду. Бойцы Слона нагрузили минами единственного осла и отправились в начале ночи по знакомым тропам наверх, скрытно и невидимо в сторону первой горки. Теперь они были единственной надеждой оставшихся внизу, в окопах пограничников. На гору они зашли до половины, когда в четыре утра начался первый обстрел. Группа затаилась. Связи не было. Внизу передвигались духовские группы. Наверху пухкали миномёты. Подобраться к ним незамеченными погранцам было невозможно. Мало того, спрятаться от огня стрелкового оружия с вершины горы на голом склоне было негде. И солдаты маялись в бездействии, наблюдая, как их второй дом и друзей по службе последовательно мешают с землёй и каменной крошкой.
- Бес, ты понял? Ждёте с Белым. Наблюдаете и не суётесь, пока мы вам не дадим сигнал - трижды поднятый над головой магазином вверх автомат. И, Белый - ты наблюдаешь за тылом. Бес за нами. - миномётчики не собирались наблюдать за подходом мнимого каравана с минами и зарядами к ним. Они устроили малый перерыв. Спешить было некуда. Неверные заперты в опорном пункте внизу. Боеприпасы на подходе и бредут по тропе скорым шагом. До начала намеченного штурма почти час времени. Пора помолиться, поесть и попить во славу аллаха всемилостивейшего и всемилосердного. А если хватит времени, то и курнуть, но только не всем.
Далик, шедший первым спешил, отчаянно перебирая ногами камень тропы вверх. Когда идёшь вверх по горному склону и торопишься, то корпус тела надо наклонить вперёд. Тогда только успевай переставлять вывернутыми внутрь стопами ноги по поверхности дорожки, потому, что масса туловища несёт тебя вперёд сама. Главное, давай расслабиться мышцам, до конца выпрямляя опорную ногу при толчке для последующего шага. Походка становится семенящей, шаг коротким, скорость подъёма резко возрастает, но и усталость, если ты не тренированный горами городской житель наливает свинцом деревенеющие ноги. Маскировка сработала безупречно. На крик сверху Далик махал рукой, громко хрипя от настоящего недостатка воздуха в лёгких. Но там, внизу, медленно погибала застава, и им со Слоном очень надо было успеть. И они успели. Пятеро Миномётчиков полные уверенности в своей недосягаемости для оружия пограничников степенно и спокойно сидели в кружке, попивая горячий напиток из мятых и битых металлических кружек. Устали от освящённой работы по осуществлению джихада на нашей территории, удобно сидели, облокотившись на камни, ствол миномёта и стопку ящиков. Повсюду на позиции валялись использованные остатки упаковки и ниток, которыми подвязывались заряды к оперению мин. Шестой дух наблюдал в бинокль за происходящим на том, что осталось от заставы. Громко рассказывал. Моджахеды по-домашнему весело смеялись. Победа была неизбежной, и практически для них обошлась без потерь.
Далик потянул ишаков влево, открыл сектор для Слона, который бросил копытных и резко пошёл вправо, обтекая трапезничающих бородачей со своей стороны. Те даже не поняли. Не успели понять, что произошло. Очереди автоматов слились в треск летящей в траекториях пуль смерти. Без сантиментов добили в головы всех без исключения. Слон вывалился из-за укрытия и трижды поднял и опустил автомат над головой. Тут же, на тропе показался с нагруженным ишаком Драк, который почти бегом спускался к Бесу и Белому. За три минуты преодолел расстояние, на которое они со Слоном потратили пятнадцать минут затяжного подъёма. Драк притащил двум оставшимся пограничникам одежду снятую с духов. Тропа, которая вела на позицию, отлично просматривалась и простреливалась снизу и с соседних высот. Идти по ней, в пограничном камуфляже афганок, было опасно. Поэтому Драк притащил Белому и Бесу, заляпанную кровью одежду бородатых артиллеристов.
- Мины поставил? - напомнил Далик задачу Беса. Бес кивнул, быстро натягивая на себя духовские шмотки.
Пока поднялись, угробили на это ещё пятнадцать минут драгоценного времени. Слон за эти минуты разобрался с готовыми таблицами для стрельбы, которые остались ему в наследство от отправленного к Аллаху миномётного расчёта противника. Слава богу, возле ящиков лежали готовые к стрельбе мины с привязанными к ним пороховыми зарядами и вставленными вышибными патронами. В ящике обнаружились нитки и даже ножницы. Ещё десять минут Слон показывал, запыхавшимся Бесу и Далику, как надо присандаливать заряды и вышибные патроны к оперению мин. Белый, пока они учились, снял и распаковал ящики с ишаков и залёг в охранении тыловой тропы, обложенный со всех сторон автоматами и боеприпасами отправленных в вечный хадж на небо моджахедов. Наступило затишье. Рация непримиримых молчала и шипела пока безмолвствуя. Слон отдал её Драку на прослушку.
Затем, шеренга выложенных и готовых бомбочек удлинилась более пятнадцати единиц. Слон оставил Беса и Далика продолжать начатое, увеличивая их количество. Сам Валерка занялся изучением прицела. Миномёт был направлен на заставу дымящуюся внизу. Пришлось снять с подготовки мин Далика, чтобы он обнаружил и позиции остальных миномётов и безоткатки на соседствующих высотах. Безоткатное орудие выдало себя само, выстрелив в очередной раз по позициям обороняющихся пограничников. Слон сделал пометку на духовской схеме. Прошло ещё три минуты. Бес ругался, но работал аккуратно. Размер миномётного «патрона» внушал уважение, по сравнению с автоматным, и даже гранатой, с которыми привык обращаться ефрейтор в повседневной жизни.
Далик обнаружил расчёт второго миномёта, а затем и третьего. Слон развернул тело орудия в сторону самой ближней позиции и начал выверять прицел по одному ему известному принципу, правилам и просто интуитивно. Наконец миномёт был готов к стрельбе.
В этот момент Рация зашипела и заговорила. Все поглядели на Далика. Драк не шевелился, вслушиваясь в речь говорящего.
- Арабский диалект командир, - виновато пожал плечами он.
- Мину! - потребовал Слон. Бес, неожиданно услужливо и осторожно протянул сержанту обтекаемую бомбочку. Так шаману протягивают ритуальный барабан для мистического танца видений будущего.
- Выстрел, - предупредил Слон, и мина ушла в темную глубину покрытого пылью ствола. Слон закрыл уши и присел. Бес открыл рот и также прижал ладонями ушные раковины в ожидании выстрела. Далик наблюдал в бинокль за целью. Пукххх, длинно выплюнула свой подарок гладкая труба. Прошли секунды и на ближней горке вспух шар разрыва окутывая пылью место где упала мина.
- Левее и выше, - откорректировал Далик выстрел.
- Понял, работаю, - коротко ответил Слон, вертя рычажки наведения.
- Выстрел! - рявкнул он, посылая очередную мину в ствол миномёта.
- Вилка, командир, - выдал свои познания в артиллерийском деле Драк.
- Попадание! - известил он всех после третьего выстрела. Слон опустил ствол ещё шесть мин, не меняя прицела. Позицию вражеского миномёта заволокло облаком, поднятой вверх, пыли и этим она стала похожа на пограничную заставу, по которой только что вела огонь. После шестого разрыва, от прямого попадания в воздухе закувыркались обломки опорной плиты и двуноги. Двое, оставшихся в живых духов, разбегались с вершины, стараясь выскочить из под обстрела своего же орудия.
- Давай второго, - азартно заорал Бес, протягивая очередную посылку для противника. В этот момент духи начали разворачивать миномёт в сторону наших на дальней горке. Хорошо, что у обоих расчётов не были готовы таблицы для стрельбы друг по другу. Боевики спешили и их первая мина ударила с далёким недолётом. Слон прикинул, что бородатые находятся примерно на предельной дальности и чуть выше его позиции. В школе у Слона была твёрдая четверка по всем точным дисциплинам и то, что самая большая дальность выстрела получается с угла наклона в сорок пять градусов, он знал, как отче наш знает священник в храме. Жаль, что сама молитва была ему пока неизвестна. Первым выстрелом Слон положил мину с недолётом в двести метров по склону. Вторая легла с перелётом в триста, третья бубухнулась с недолётом в пятьдесят метров. Духи не стали ждать, когда Слон опустит в ствол четвёртую мину. Опыт стрелков подсказал им, что этот русский «дурак» взял их в артиллерийскую вилку и следующая мина шарахнет с минимальным перелётом круша осколками всех в радиусе десяти метров и половину от всех в радиусе тридцати метров. Поэтому ждать, когда мина откроет окно в кущи райского сада с гуриями, они не стали, а сыпанули от своего миномёта, как овцы от обнаруженного в стаде волка. Слон не пожалел на вражескую мортирку ещё четыре мины. Окружавшие заставу духи начали вставать со своих мест и оглядываться на собственный взбесившийся миномёт. В суматохе, криках и воплях, Слон нащупал шестью минами и разнёс в щепки безоткатное орудие. А потом затеял бой с многоствольной реактивной китайской установкой, которую обнаружил глазастый Далик. Расчёт установки успел дать девятиствольный залп по позиции пограничников.
- Ложись, - успел крикнуть Далик, падая между двух камней, после того, как разглядел языки пламени и тучи пыли от первой выпускаемой ракеты. Слон спокойно опустил очередную мину в ствол и зажал уши ладонями. Бес услышал предупреждение Драка, но прятаться ему на голой площадке было негде, и он просто упал и откатился ближе к Белому. Ракеты буквально в пыль разнесли всё, что можно вокруг позиции четвёрки. Но на саму позицию, заботливо отгороженную со всех сторон камнями, не упала ни одна ракета. Беса и Белого оглушило последовательными взрывами реактивных снарядов. Слона отбросило в сторону и посекло мелкой каменной крошкой. Миномёт опрокинулся, но остался цел. Слон тоже промазал и не попал в китайскую машинку для стрельбы. Зато мина, выпущенная наобум, но согласно приобретенного им за эти минуты боя артиллерийского опыта легла точно возле полевого склад боеприпасов для пусковой установки моджахедов. Ракеты сдетонировали. Осколки посекли трубы, а тяжелые куски и взрывная волна перекинула установку и убила расчёт вместе с её наводчиком. Наши мужики, получившие контузию от почти одновременного разрыва девяти реактивных снарядов, поднимались медленно. Больше всех досталось Бесу и Слону. Далика спасла расщелина. Белого почти не зацепило потому, что сверху на него свалился контуженный Бес. Слон пытался встать сам, но у него это плохо получалось. Земля кружилась под ногами пёстрым шаром, пытаясь сбросить его со своей вертящейся сферы. А по камням окружающим позицию Сержанта застукали кулаки двенадцать и семь миллиметровых пуль. Расчёт ДШК очнулся от свалившихся с неба восьмидесятидвухмиллиметровых неожиданностей на своей позиции и развернул его прочь от опорного пункта пограничной заставы. Воспользовавшись заминкой в осаде, Застава внизу пошла на прорыв. Занятые своим собственным миномётом, моджахеды прошляпили короткий бросок и вывод личного состава из опорного по неприметной лощинке. Слон сидел. Даже сидя окружающая его картинка пыталась вертеться. Но мозги работали без сбоев. Вот только боль сбивала и тормозила мысли, наваливаясь неожиданными и сильными волнами по нарастающей.
- Драк! Пулемёт видишь? - теперь, только этот пулемёт мог помешать колонне пограничников, сдерживаемой ранеными уйти из огневого мешка, в котором оказалась застава. Оцепленные со всех сторон группами боевиков с зелёными повязками на головах, прячась в складках местности и огрызаясь последними патронами и гранатами, пограничники вполне могли просочиться сквозь неплотные боевые порядки в свой тыл, что они делали. И лишь этот пулемёт, отвлечённый нашими миномётчиками, мог достать своей дальнобойностью и остановить сверху, обескровленную неравным боем жиденькую пограничную колонну с раненными.
- Вижу Слон! Ниже и правее первого миномёта. На нашей территории, гад, - выразил своё отношение к последней опасной огневой точке врага Далик.
- Бес! Наводи! - медленно выговорил Слон. Попытался, опираясь на стенку из камней подняться. Бес тряс головой и тёр тыльными сторонами ладоней засыпанные песком и мелкой пылью глаза.
- Ничо не вижу, Валер! Глаза! - прошипел с хрустом песка на зубах Бес и смачно обматерил залповые системы реактивных установок и того, кто продал их производство китайцам.
- Давай я, - подал голос Белый со своего места вместе со звуком взорвавшихся на невидимой стороне горы, установленных на тропе сдвоенных мин Беса.
- Нет! Держи тропу! Дракоша - наводи! - распределил задачи сержант, дал новую кличку Далику и снова упал, передвигаясь по стенке на голос наблюдателя. Далик кинулся к телу миномёта и с трудом вернул его в нормальное положение. Упёр плиту. Примерно выставил по вертикали, затем по горизонтали.
- Далик не епись! - сказал Слон, слушая как он старается, - бей минами, по разрывам поправишь. Главное плиту в тоже место поставь, чтоб не двигалась. Белый, что у тебя? - вопрос сержанта покрыла энергичными ударами по камням новая пулемётная очередь с противолежащего склона. Осколки камней брызнули, больно кусая и разрывая ткань и кожу.
- Выстрел! - миномёт пухнул. Дракоша схватился за плечо и начал приседать со стоном. Белый коротко ударил хлыстом выстрела из СВД и удовлетворённо проследил, как раненный в бедро боевик отлетел с тропы на склон и к нему побежал другой. Не долго выжидая, Белый умудрился всадить в живот, и этому торопыге, тяжёлую и быструю пулю мосинского калибра.
- Двое на тропе! - доложил сибиряк. И уточнил, - Были.
Бес вылил на свои глаза остатки воды из фляги и начал что-то видеть. Распухшие и красные глаза резало неимоверно. Но было во сто крат больнее, что из-за какого-то песка, он, целый и невредимый ничего не делает на позиции, когда Валерка, контуженный, вслепую руководит парнями, Белый держит со своей длинной шваброй тропу, а Дракоша сидит на земле держась за окровавленное плечо и пытается левой рукой, сквозь боль и шок нащупать мину, чтобы заглушить чертов ДШК на склоне.
- Дай сюда, - забрал теплое тело очередной мины Бес из руки Далика и подполз на карачках к разбитому прицельному приспособлению миномёта. Оседающая пыль от разрыва мины, показывала недолёт до вспыхнувших розочкой пулемётных вспышек.
- Сейчас, сейчас, сей-час, братка, - начал крутить работающие воротки вертикального прицеливания Бес, на глазок опуская чересчур, задранный вверх ствол миномёта.
- Выстрел, - радостно заорал он, подражая интонациям Слона, приседая и зажимая ладонями уши. Миномёт добросовестно выплюнул подарок в сторону ДШК и дымил облачками пороховых газов.
- Далик, - услышал Бес голос Слона, - рации мне дай.
Дясять последних мин обрамлённые кольцами метательных зарядов на хвостовике валялись разбросанные взрывами по всей отбитой у врага позиции «пограничных артиллеристов». Бес
полез на карачках за следующей порцией стали. Поглядывал в сторону, куда улетела предыдущая. Разрыв бухнул на том же уровне горного склона, где скалился очередями пулемёт, но левее метров на сто. Духи присели. Пулемётчик, что-то зло сказал по поводу разрыва и начал тщательно выцеливать окутанную пылью вершину. Бес добрался до трубы своего нового оружия, волоча тяжёлую мину. Взялся за винты уводя ствол чуть левее. Не дожидаясь собственной проверки, отпустил снаряд в свистящий полёт. Пулемётчик нажал на гашетку ДШК, посылая длинную пулемётную очередь на господствующую вершину. Мина взорвалась в десяти метрах от станка, на котором стоял ДШК. Осколки вымели всех, кто был рядом с ним железной метлой, покорёжив пулемёт своими металлическими ударами. Пули, посланные уже мертвым пулемётчиком, долетели раньше разрыва мины, ударили в ствол, двуногу опрокинули тело миномёта и пробили грудь Беса, ломая кости и разрывая плоть.
- Я Геркулесовый, кто меня слышит - ответь! Приём! - начал вызывать открытым текстом по рации Слон, не сильно надеясь, но в пику окружившим теперь его последний рубеж духам. Он отпустил тангенту и, подождав, снова нажал на неё, не жалея аккумулятор. - Я Геркулесовый, кто меня слышит - ответь! Приём! - понеслись в эфир позывные уничтоженной, но не сломленной пограничной заставы. -Нахожусь на пике высоты тысяча восемьсот пятьдесят девять. Веду бой в окружении! Имею два трёхсотых, одного двухсотого и одного сибиряка! Приём! - снова отпустил тангенту, подождал и повторил текст в одетый на голову трясущейся рукой щекофон, - Я - Г е р к у л е с о в ы й, кто меня слышит - ответь! Приём!...
- Белый держи тропу! Дракоша! Ползи ко мне - перевяжу! - продолжал командовать Слон своей маленькой группой пограничных войск в перерывах между передачами.
Винтовка Белого периодически щелкала бичом выстрела, сшибая разозлённых и потерявших терпение духов с узкой горной тропы, и доказывая радиоэфиру, что Геркулесовый он не только могучий позывной, а очень даже крепкий орешек для окруживших высоту современных басмачей с бородами и зелёными повязками. Вдалеке показались пока маленькие точки вертолётов. Бронированные крокодилы уверенно шли на спокойный и твёрдый, в своей вере голос сержанта, обеспечившего жизнями почти два десятка своих сослуживцев в зелёных погонах.
(С)martin
Тема: "Шелестят страницы на ветрах перемен" (Прочитано 399873 раз)