Интересная статья (отрывок, ссылка внизу):
"Что делают врачи с пациентами в красной зоне? Если человек в удовлетворительном состоянии, то ему нужно только наблюдение, жаропонижающее и обильное питье. Такие пациенты часто бывают недовольны. "Жалуются, что их не лечат. И капельниц не капают", - улыбается Гусаров. Но главная задача пребывания в стационаре - не пропустить ухудшения. Клиническая картина бывает скоротечной, утверждает хирург Левчук: пациенту может стать хуже за два-три часа, и он может оказаться на ИВЛ.
Пациенты в тяжелом состоянии получают противовирусные лекарства и препараты, направленные на уменьшение повреждений внутренних органов. "Мы пробуем тоцилизумаб, который блокирует человеческий интерлейкин-6. Этот противовоспалительный медиатор вырабатывает наша иммунная система, чтобы повреждать клетки, пораженные вирусом - вместе с тканями органов, куда он попал. В итоге страдают в первую очередь легкие и сердце".
Слишком сильный иммунный ответ на коронавирус и приводит к осложнениям, говорит Гусаров. "Так что распространенное сейчас пожелание сильного иммунитета как раз не очень подходит, - вздыхает он. - Есть ощущение, что все зависит от степени иммунной реакции на вирус. Чем она сильнее, тем хуже протекает болезнь. Препарат, к которому мы присматриваемся, блокирует эту сильную реакцию иммунитета. Но доказательной базы нет, и пока мы идем в потемках".
Весь персонал центра имени Пирогова для профилактики принимает противомалярийный иммуносупрессивный препарат. По поводу ультрафиолетовых ламп, которые сейчас покупают россияне для своих домов, врачи разводят руками: последние данные по ультрафиолету показали, что стандартные рециркуляторы воздуха не воздействуют на вирус.
Главврач больницы №15, после медицинского училища работавший в зоне Чернобыльской катастрофы, говорит, что тогда врачам было понятнее, с чем они столкнулись. "Там был один поражающий фактор, потом чётко отработанная помощь при этом факторе. А здесь, вот эта беда, она как снег на голову свалилась. Мы видели, что было в Китае, Италии, Испании, но никто до конца не понимает, что это за штука. Она очень подвержена мутациям".
"Многие не понимают самого главного - этот возбудитель постоянно мутирует, - согласен с Вечорко бывший военный врач Левчук. - Он становится всё сложнее и сложнее. Это не тот коронавирус, который был описан в 2005-м или в 2015 году. Это вирус, зло протекающий, вызывающий пневмонии, заканчивающиеся летальным исходом".
"Эти очаги невооруженным глазом видны"
В большинстве больниц коронавирус уже ставят по результатам компьютерной томографии (КТ), не дожидаясь тестов - их чувствительность не идеальна, говорит главврач ГКБ №15 Валерий Вечорко. "Больной к нам приехал, мы сделали КТ, сразу видно, как изменена ткань лёгочная - по типу матового стекла. Эти очаги, они невооруженным глазом видны. Даже при отрицательном тесте на Covid мы лечим так, как будто он есть", - объясняет он.
Аппарат КТ после каждого пациента дезинфицируют - медсестра моет аппарат антисептиками с хлором и опрыскивает помещение из специального пульверизатора. В красной зоне больницы №15 - три аппарата. В зоне центра имени Пирогова - один. Нагрузка на него колоссальная, но "пока работает". Закупиться впрок сейчас не получится, потому что зарубежные производители в пандемию работают на больницы внутри своих стран, а в России серийного производства томографов пока нет, говорит Гусаров.
На ИВЛ в больницах лежат пациенты возрастом от 25 до 90 лет. "Один из наших молодых пациентов - мальчик с ДЦП. Но по опыту наших коллег, с которыми мы постоянно на связи, на ИВЛ с тяжелой формой много молодых и без сопутствующих заболеваний", - рассказывает Гусаров. Или люди с ожирением и сахарным диабетом, добавляет Левчук. Эти болезни намного утяжеляют состояние. Диабет не позволяет адекватно лечить больного - много осложнений на легкие и почки, говорит врач.
Пациентами, по словам медиков, становятся те, кто столкнулся с заболевшим на работе или в семье, или где-то проехался или кого-то навестил, либо натолкнулся на бессимптомного носителя в магазине. В центре Пирогова лечится семейная пара, которая навестила в самоизоляции родственника-носителя Covid-19. Теперь муж лежит на ИВЛ, а жена в палате этажом выше.
"После ИВЛ надо научить больного дышать самостоятельно"
Человек, дышать которому помогает аппарат ИВЛ, не может говорить. Если у него стоит интубационная трубка, введенная через рот, то он, скорее всего, не может переносить это спокойно и его седатируют. Такие пациенты лежат в медикаментозном сне, без сознания. "Закон такой - пациент должен быть спокоен - или сам, или под действием седативных препаратов", - объясняет заместитель главврача больницы №15 Борислав Силаев.
Если заболевшему для поддержания дыхания наложена трахеостома - трубка заведена через разрез на шее ниже голосовых складок - и пациент спокойно это переносит, то его можно оставить в сознании. Тогда он общается с врачами губами, жестами, кивками. Могут сказать "да" или "нет" и даже что-то написать. Такие пациенты могут даже есть привычным способом. Остальных кормят, отправляя питательную смесь прямо в желудок через зонд, или, если состояние тяжелое, есть смеси, которые вводятся прямо в вену, рассказывает Силаев.
Пациентам на ИВЛ чистят зубы, их моют, регулярно меняют белье и перестилают постель. Иногда все это делают по несколько раз в день - и все это силами санитарок и медсестер. Если уход ослабить, то повышается риск бактериальных осложнений. Если они присоединяются к вирусной пневмонии, это делает шансы на выздоровление в разы ниже.
Болеющим коронавирусом легче дышать, лежа на животе. "В больницах это протокольная процедура - если содержание кислорода в легких снижается ниже допустимых пределов, мы переворачиваем пациента на живот, - говорит Силаев. - Они так могут лежать по восемь часов. Чтобы их переворачивать, тоже нужны руки, у санитарки сил не хватает вертеть здоровых мужчин".
Везучие обходятся кислородной маской и на ИВЛ не попадают. Но если у заболевшего стояла трахеостома, то лечение на ИВЛ продлевается на 2-3 недели, рассказывает врач Левчук. "Потому что потом надо научить больного дышать заново, самостоятельно, а это тоже непросто - каждый день уменьшается время работы аппарата ИВЛ, больной на некоторое время от него отключается, тренируется дышать сам. Трудная процедура", - поясняет хирург.
- Им страшно? Ведь врачи должны давать надежду, а вы сами впотьмах передвигаетесь. Ведь, как мы поняли со слов врачей, человек может 10 дней лежать в нормальном состоянии, а потом - бабах и на ИВЛ.
- Ну, во-первых, мы им об этом не рассказываем - что может наступить резкое ухудшение, - отвечает главврач центра имени Пирогова Гусаров. - Мы их ободряем, говорим, что все будет хорошо, объясняем, какой где катетер установлен и зачем какая трубка. Призываем держаться и слушаться медперсонала.
"Разговаривайте со своей собакой"
К началу второй недели обе реанимации Пироговского центра заполнились, и пациентов стали класть в операционные палаты. Всего здесь 33 реанимационные койки и 33 аппарата ИВЛ, но открыть их все врачи пока не могут: не хватает анестезиологов и медсестер, идет набор.
В крупной Филатовской больнице рук пока хватает, недавно пришли пять новых реаниматологов. "Сегодня у меня нет проблем с медицинскими работниками, а что завтра будет - не знаю, не могу сказать. Одно могу сказать - завтра это не закончится", - рассказывает Вечорко.
Пациентов в больнице №15 стало в два раза больше. Обычно здесь принимают по 150 человек в день, на прошлой неделе - было 300 в сутки. В основном это люди в состоянии средней степени тяжести или совсем "тяжелые" - с дыхательной недостаточностью.
- Сколько все это продлится?
- По тем поступлениям, которые мы видим, а у нас 1,5 тысячи пациентов с вирусной пневмонией, это только самое начало пика, - говорит Вечорко.
- В Москве сейчас 8 тысяч пациентов с Covid-19. Все-таки это не 30 и не 50. Это много? Почему уже сейчас, как говорят в мэрии, все трещит по швам? - спрашиваем мы у главврача Пироговского центра.
- Ну вы же понимаете, что пациенты с другими заболеваниями никуда не делись. Это плюс восемь тысяч, которые требуют экстренной медпомощи и работы персонала в принципиально новых для них условиях. Это почти предел. Если поток увеличится, мы перестанем справляться, - отвечает Гусаров.
- Как это будет выглядеть?
- Итальянский сценарий. Интубация на полу. Выбор между молодым и пожилым при переводе в реанимацию. Невозможность нормально осмотреть всех при поступлении: то есть приехали и лежат, а если ухудшается - хватай и беги с ним на ИВЛ.
- Как решают, молодой или пожилой? Есть протоколы для такого выбора?
- С точки зрения медицинской этики, таких протоколов нет и не может быть, мы обязаны помогать всем.
- А как тогда?
- Ну как решают во время боевых действий, когда массовое поступление раненых? Идет сортировка по состоянию. Легкораненые оказывают помощь себе сами. Люди с ранениями средней тяжести - группа, которой оказывают особое внимание, чтобы спасти их и вернуть в строй. А тяжелораненые остаются без него.
Бывший военный врач Левчук, работающий на сортировке в Пироговском центре, говорит, что каждый третий их пациент уверен, что у него не коронавирусная инфекция: "У людей очень высокая степень недооценки ситуации. А потом, когда они понимают, что с ними, они уже молчат".
Его коллега Гусаров вспоминает панику в глазах отрицателей коронавируса, когда они попадают в больницу с симптомами ОРВИ и сталкиваются там с тяжелыми пациентами. "Понимаете, здесь это ощущается острее. Они могли вчера все это отрицать, а толку? - вздыхает он. - Мне хочется попросить отрицателей все равно сидеть дома. А если выходите по неотложной надобности, например, с собакой гулять - то не общайтесь ни с кем, разговаривайте со своей собакой. Если этого не делать, здравоохранение захлебнется. Мы не сможем оказывать медицинскую помощь всем нуждающимся, если из-за отрицателей и нарушителей карантина поток будет расти".
И тогда, говорит Гусаров, люди должны быть готовыми к тому, что их будет интубировать травматолог или патологоанатом. И возможно, это будет последняя манипуляция в их жизни, добавляет он."
https://www.bbc.com/russian/features-52288837
Голосование
Тема: Коронавирус из Китая (Прочитано 1519458 раз)